– Позвольте. – Одесса пододвинула к себе «Макбук» и прокрутила файл к началу. – Исповедуете луддизм?
– Луддизм? Если вы о фабричных забастовках девятнадцатого века, когда люди ломали станки с целью не допустить на свои места низкоквалифицированных работников, готовых трудиться за меньшую плату, тогда нет. Ничего не имею против архаизмов. Если речь о современном искажении данного термина, подразумевающем неприятие технического прогресса в целом, тогда вы близки к истине.
– Так вот зачем столько нюансов! Письмо на бумаге, конверт определенного размера, ящик в закоулке Манхэттена. Эсэмэсками пользоваться не пробовали?
Блэквуд пропустил ее слова мимо ушей и снова углубился в текст.
– Весьма многообещающая информация. Крошка Миа страдала дегенеративным заболеванием мозга. С таким диагнозом долго не живут, но здесь особый случай. Ее останки могли счесть чудотворными. В статье не указана дата рождения, однако она есть на надгробии. Отнимем дату рождения от даты смерти и получим, что девочка провела на этом свете семьсот семьдесят семь дней. Счастливое число, если верить нумерологии.
– Семь-семь-семь, – пробормотала Одесса, впечатленная его математическими навыками.
Отставив недопитую чашку, Блэквуд поднялся. Одессу поразили его рост и худосочная комплекция, такую не приобретешь на современном питании. Вегетарианец, не иначе.
– Надо побеседовать с резуррекционистами.
– С кем?
– С теми, кто эксгумировал тело девочки. Вероятнее всего, за деньги. В статье упоминаются аресты. Организуйте мне встречу с одним, а еще лучше с обоими похитителями.
– Организовать встречу? Значит, так, мистер. Я ничего организовывать не собираюсь. По всем вопросам обращайтесь к детективам, ведущим расследование. Особенно если вы располагаете информацией, изобличающей подозреваемого.
– Ясно. По такому принципу вы писали мне письмо?
Одесса тоже встала. Ей надоели издевки незваного гостя, вломившегося к ней в дом.
– Агент Соломон настоял.
– А вы согласились по двум причинам. Во-первых, надеялись получить ответы на свои вопросы. А во-вторых, из личных соображений. Поэтому вы и решились на столь отчаянный шаг. Неужели вам до сих пор не ясно? Будь это обычное расследование, мои услуги не понадобились бы. Однако здесь все куда сложнее. И вы это понимаете.
Убедительно, но не вполне.
– Говоря юридическим языком, вы хотите, чтобы я устранилась и предоставила вам полную свободу действий? Так поступал агент Соломон? – наседала Одесса. – А вы взамен помогали ему с расследованиями?
– Как раз наоборот. Он помогал мне.
– Смутно представляю ваше сотрудничество.
– Не без оснований – поначалу он за мной охотился. Заметьте, довольно долго. – Блэквуд позволил себе чуть улыбнуться. – Долго и безуспешно. По иронии судьбы самых ценных партнеров я приобрел среди тех, кто пытался меня убить. Итак?
Одесса замялась, но все-таки решила признаться.
– Вы должны знать. Мне назначили испытательный срок и временно отстранили от дел. До вынесения заключения по первому массовому убийству. С Бюро мы сейчас на ножах. Боюсь, совсем скоро меня лишат звания агента.
Блэквуд и глазом не моргнул.
– Удостоверение ведь при вас?
– Да.
– Уверен, этого вполне достаточно.
Створки лифта разъехались перед двойными дверями, отделявшими шахту от подвального помещения гостиницы «Лексингтон регал» в Марри-Хилле. Одесса первой шагнула в узкий коридор. Хозяйственные тележки вдоль правой стены загромождали и без того тесное пространство. Одесса взяла курс на механический плеск и испанский речитатив в исполнении мужского фальцета.
За левым поворотом располагалась обогреваемая прачечная. Четыре огромные, выстроенные в ряд стиральные машины гудели без умолку, тяжелому стуку белья вторили четыре агрегата для отжима с горизонтальной загрузкой. Уроженка Южной Америки в коричневой спецовке с логотипом «Лексингтон регал» наполняла полотняную тележку тонкими гостиничными полотенцами, которые проворно штамповала складальная машина. Перед аудиторией из вращающихся барабанов, спиной к посетителям, ритмично пританцовывал мужчина в больших наушниках.
Словно уловив присутствие посторонних, мужчина обернулся и снял наушники.
– Чем могу помочь?
– Вы Мауро Эскиваль? – спросила Одесса.
– Да.
Одесса раскрыла удостоверение:
– У меня к вам несколько вопросов.
– Ладно, до скорого.
Женщина в коричневой спецовке выключила машину и покатила тележку к выходу.
Мауро опасливо покосился на гостей:
– Какие еще вопросы?
– Не беспокойтесь, вы не совершили ничего противозаконного, – уверила Одесса. – Речь пойдет о давнем деле.
Свет замигал. Мауро потянулся к таймеру выключателя и минуты три давил на кнопку. Потом вполоборота глянул на докучливых посетителей:
– Как вы меня нашли?
– Ваш инспектор по УДО. Кстати, она крайне довольна вашим поведением.
– Хоть на том спасибо. Вкалываю здесь круглыми сутками как проклятый.
Внимание Мауро было приковано к Блэквуду. Казалось, этот худосочный мужчина в дорогом костюме внушал недавнему заключенному панический страх. Одесса полностью разделяла его чувства.
– Могу сэкономить вам время. Сейчас вы попросите назвать имена и все такое. Короче, не тратьте силы. Лучше сразу везите в участок, отменяйте испытательный срок. Ни слова не скажу. Мне дорога собственная жизнь, жизнь моего ребенка и семьи в Аргентине.
Одесса покачала головой:
– Наркокартель нас не интересует.
– Тогда какие претензии? Документы у меня в порядке, я гражданин Соединенных Штатов, родился и вырос на территории страны.
– Никаких претензий. Мы вовсе не собираемся вас третировать, – успокоила Одесса.
Мауро хохотнул:
– Ну разумеется. Так в чем дело? И кто такой этот тощий человек?
– Понятия не имею, – призналась Одесса.
– Нас интересует оскверненная вами могила, – произнес Блэквуд.
Мауро побелел как полотно.
– Слушайте, – зачастил он, – ну совершил я глупость, влез куда не надо, но с тех пор столько воды утекло.
– Значит, тело девочки вы похитили не по своей инициативе? – уточнил Блэквуд.
Мауро содрогнулся, словно под нос ему сунули огромного паука:
– Закрыли тему. Говорю же, ввязался по глупости. Больше такого не повторится.
– У вас вроде есть ребенок, – сказала Одесса.
Мауро мелко закивал:
