Я окончательно потеряла связь с реальностью, когда поцелуй стал глубоким и страстным. Тишину комнаты рвало сбивчивое дыхание, вперемешку со стонами и рычанием, наши языки сплелись в обжигающем пламенном танце, а тела скользили друг по другу, пораженные трепетной дрожью. Нетерпеливые пальцы коснулись моей груди, бесстыже выделяющейся под тонкой тканью сорочки. Хмель и даже ментальная магия не так сильно бьют в голову, как необузданное звериное желание, втекающее в меня через лихорадочные ласки. Треск ткани, и васильки осыпались к моим ногам. Холодный воздух скользнул по изгибам обнаженного тела, податливо пьющего огонь страстных прикосновений, возвращая ясность ума.
Какого мантыра чешуйчатого?! Ментальная магия драконов!
Когда мои ягодицы требовательно сжали, я приготовилась отбиваться, но этого не понадобилось. Нас отшвырнуло друг от друга в разные концы комнаты. И, если я приземлилась в ворох сырых и грязных подушек, то пылкому любовнику повезло меньше — он разбил собой трельяж и улегся под грудой осколков.
Между нами вспыхнул огненный цветок, намекая о нарушении клятвы, и медленно растворился, осыпая магические лепестки.
«Что за мужик, не может дело до конца довести! Теперь снова волосы из-за него расчесывать!» — раздалось неуместное замечание Шаамни. Если бы знала, где у этой вредины рот, засунула бы туда кусок дегтярного мыла!
Пока любовник-террорист выбирался из-под груды осколков, я наспех замоталась в простыню, за неимением в зоне досягаемости других нарядов.
— Ты что себе позволяешь?!
Благоверный откинул за спину длинные пряди и вскинул на меня усталый взгляд:
— Не заметил особого сопротивления, — усмехнулся он, стирая кровь с щеки и с тенью изумления разглядывая руки. Порезался, бедненький! Ну, то есть, так ему и надо, гаду бессовестному, извергу бессердечному!
Я-таки это сделала! Пока Рейнхарт разглядывал пальцы, будто между ними выросли перепонки, треснула его по голове первым, что попалось под руку. А попалась та самая книга, которую меня просили беречь, холить и лелеять.
Хам обмяк и затих. Знала бы, что его так просто выключить, давно бы уже выключила! Убрала фолиант на место и, откинув за спину волосы, вскинула подбородок, изображая из себя генерала победивших войск.
Рейнхарт не шевелился, что немного поколебало мой триумф. Через минуту он не шевелился тоже. Кажется, даже не дышал, но я не решалась проверить. Находиться в комнате с трупом еще страшней, поэтому я-таки рискнула.
— Рейн?! — позвала, аккуратно постучав его по плечу. — Рейн!!!
Белый как полотно, дракон лежал неподвижно. Я обратилась к ментальному дару, но не нашла отклика. Конечно, оставался вариант, что в голове Рейна настолько пусто, что и откликаться нечему, но там как минимум злоба и ненависть, а уж эти товарищи фонят так, что почувствует даже неопытный менталист. Пытаясь ухватить хотя бы отголоски эмоций, заработала мигрень. Тишина в ответ пугала. Такая же тишина была в пещере, в которой не удалось спасти драконенка.
— Рейн! — взвизгнула, хлопая жениха по изрезанным осколками щекам. — Очнись же! Я не специально, прости меня, пожалуйста! Ну, очнись же ты! Можешь хамить и отпускать гадкие шуточки сколько угодно! Можешь даже с поцелуями приставать, только без языка и распускания рук! Пожалуйста…
Прислушалась к дыханию и совсем отчаялась. Нет-нет-нет! Не может быть!
— Ты же от Триады ушел! От гоблинов-мафиози ушел! Ты ушел даже от Фрейи… Неужели погибнешь от рук какой-то человечки?
— Искусственное дыхание! — подсказал Коргхард, неожиданно отделившись от стены.
Возможно, где-то на висках у меня засеребрилась седина, но я с поразительной скоростью оправилась от испуга:
— А поможет?
— Обязательно, — заверили мне с видом магистра-лекаря первой степени. Да что там, видок был такой, словно высший разряд и награды за особые заслуги лично из лап владыки получил!
Плюхнулась на колени и, уперевшись ладонями в каменную грудь дракона, склонилась к его лицу.
По моим губам скользнуло чужое дыхание:
— Что ты делаешь, человек? — хрипло произнес Рейн. — Не видишь, я не в состоянии удовлетворить твои низменные потребности!
Осознала, в какую нелепую ситуацию попала стараниями Коргхарда. Упомянутый злорадно хохотал, медленно сливаясь с обстановкой комнаты. Ну, каменный, ну попадешься мне!
— Я думала, ты умер!
— Ты еще омерзительней, чем я предполагал. Целовать трупы…
Сжала кулаки, чтобы снова пустить их в дело, но осеклась. Проходили уже, и перепугались знатно!
— Я хотела сделать тебе искусственное дыхание, идиот!
— Для сведения, чтобы меня убить — книги или канделябра, на который ты с такой надеждой поглядываешь, недостаточно.
— Ты мне карт-бланш дал! — обрадовалась, поднимаясь и, как бы невзначай, наступая на грудь мерзавца пяткой. Тот глухо застонал, но проглотил пилюлю. — Кажется, гром-птицы знатно настучали тебе клювами по голове! Мне казалось, я неплохо помогла тебе в гнезде. Совместная драка, спасение дракона и все такое, но у тебя память, что у кошки…
Напомнила для тех, к кому в его немолодые годы коварно подбирается старческая деменция. А вообще, он подозрительно хорошо выглядит! Птицы делали с ним все, о чем я только мечтаю, но не осталось и царапины!
— Помогла так помогла! — выругался он, рывком поднимаясь с пола и подтверждая мои догадки: магия исцеления! У него в друзьях архангелы, не меньше, только им под силу моментальные исцеления. Стеклянное крошево осыпалось ледяными осколками с моего мучителя, по которым он прошел босыми ногами. — Век не забуду!
— И вообще, чего ты на меня накинулся? Совсем разума лишился?
Рейн сделал вид, будто к нему обращается кресло.
— Может, мне спросить Гардиана?
Комнату наполнило звериное рычание, а морда, ну, то есть лицо, конечно же, моего нареченного ощетинилась роговыми наростами и сапфировой чешуей. Нехорошо пялиться на людей с открытым ртом, за такое в нашем квартале можно и глаз лишиться, но…
— Подожди, — произнесла оторопело, прикрывая рот ладонью. Просто он отказывался подчиняться разуму и закрываться. — Так ты теряешь контроль?
Рейнхарт сжал кулаки, чтобы спрятать звериные когти, но они продолжали расти, вспарывая его кожу. Оборот усиливался! Круглые зрачки вытянулись, а блестящая жемчужно-синяя чешуя медленно затягивала гладкую кожу человека, превращая его в дракона.
Я знаю, что бывает с людьми, которые не могут держать под контролем дракона. Они сходят с ума. А потом ближайшие города и села захлебываются в драконьем пламени… От одной только мысли, что Гардиан причинит кому-либо вред, меня залихорадило. Обиды на Рейна стали такими неважными! Все потеряло значение в этот миг. Я осторожно подошла к нему и взяла уже не человеческую руку, но еще и не драконью лапу. Он застрял меж двух ипостасей и, судя по набухшим венам на шее и испарине на лбу, из последних сил сдерживал перерождение.
