Моя голова напоминала разбитый глиняный горшок. Казалось, осколки моей черепушки разбросаны по разным концам комнаты, и только каким-то чудом я сейчас слышу. Хотя, слышу — сильно сказано. Голоса рассыпались сухими горошинами по окраине моего сознания, вызывая жгучую головную боль. Попытка открыть глаза с треском проваливалась. Точнее, проваливалась со звездочками в глазах, фейерверками и размытыми пятнами.
— Я против! — громыхнул женский голос.
— Не помню, чтобы спрашивал твоего согласия. Она моя. И точка.
— Твоя кто? Новая игрушка? — хищные нотки в незнакомом голосе шевельнули потаенные уголки моей души. Те самые уголки, что отвечают за инстинкт самосохранения.
Шевельнула пальцами на ногах, попробовала потянуться, приоткрыть глаза. Тело повиновалось неохотно, будто меня превратили в тряпичную куклу и набили ватой. В голове творилось полное безобразие: мало того, что звенело на противной ноте, так еще и трещало. Накатила тошнота, намекая, что, возможно, ко мне применяли заклинание, влияющее на сознание. Очень плохая идея влиять на сознание медиума.
— Ashr’as! — злобно прорычал Гардиан. Наконец, голоса обретали прежние очертания и узнавались. А я, тем временем, сгребла себя в охапку и с трудом перевалилась на бок. Прогресс!
Веки, словно вымазанные клеем, едва поднимались, но тут же снова захлопывались. Где-то с третьей попытки мне удалось разглядеть очертания гостиной: богатой, просторной и мрачной.
— O teka l’ey? As ty remos!!!
От властного голоса девицы волосы на спине встали дыбом. Если моего Гардиана уважает сама Триада, то кто же эта стерлядь, то есть, прошу прощения, леди?
Впрочем, это не настолько интересно, как местоположение выхода, куда я собиралась отправиться. Если понадобится — ползти, потому что очевидно оставаться здесь чревато для здоровья.
Когда раздался грохот, не сразу поняла, что это я. То есть, моя целеустремленная попытка переместиться куда-нибудь подальше от приключений привела к провалу в прямом смысле слова. Я свалилась с кровати и не сказать, что были силы подняться или как-то выкрутиться из положения.
— Ты хотя бы пять минут можешь полежать спокойно? — над ухом прозвучал недовольный голос Гардиана, а потом меня, в лучших традициях любовных романов, бережно взяли на ручки и уложили на мягкую кровать. — Я применю заклинание глубокого сна. Не препятствуй. Для твоего же блага.
Только не заклинание глубок…
Следующее пробуждение не описать приличными словами. Ну, для начала, никогда не применяйте к медиумам заклинания сна. «Для вашего же блага» (с) Гардиан! Скажем так, у нас на них аллергия. А, если уж вас угораздило применить к медиуму заклинание глубокого сна, то тут вы, как говорится, сами виноваты.
— Я не знал… — растерянно произнес Гардиан, когда меня в пятый или даже шестой раз стошнило.
Хотела ответить, что мне от этого не легче, но помешал очередной позыв. Удерживая мои волосы на затылке, мужчина терпеливо ждал, пока я… ну, скажем так, закончу, что ли. Испорченные ботинки — малая компенсация за мои страдания. Я жажду крови! И пусть благодарит, что я ему лицо не испортила! Пока что.
Головная боль, тошнота, изменение вкуса, зрения и даже восприятия, внезапные приступы сна — это все последствия чужого вмешательства в сознание медиума.
— Ты… — прохрипела, урывками между позывами глотая воздух. — Не… не… ненавиж…
— Отличный способ продемонстрировать глубину своей ненависти. Я уничтожен, — иронично заметил этот гад непарнокопытный. Нашел тоже повод для шуточек!
Да разве ж это глубина? Так… самая поверхность!
— Ты закончила? — невинно полюбопытствовал он.
— Убью! — прохрипела, упираясь трясущимися руками о сиденье унитаза.
— Сначала прими душ, поешь, а потом…
Меня снова вывернуло. Причем незапланированно.
— Согласен. С едой повременим… Но душ, все же, примешь. Я терпелив, но не настолько, чтобы…
— Чтобы что? — прорычала, отчаянно дергая за ниточку и смывая следы своего позора.
Не существует слов, способных передать всю степень моего стыда! Ни один мужчина мира не видел меня в таком состоянии. В детстве, когда отец в наказание за шалость впервые применил ко мне заклинание глубокого сна, последствия разгребали нянечки, гувернантки и сестра. В этот раз я бы справилась самостоятельно, но упертый Гардиан наотрез отказался оставлять меня в уборной одну, словно я способна сбежать с его бесценным сокровищем в таком состоянии!
Вместо ответа меня снова подхватили на руки, да так, словно я не обнималась с унитазом последние полчаса.
— Душ и в путь. У нас мало времени.
— Так не терпится получить свое сокровище?
Голые ступни коснулись холодного мрамора.
— Или отделаться от приложения к нему?
Вместо ответа на меня хлынула вода. Я взвизгнула и, вцепившись в отвороты рубашки Гардиана, дернула его на себя. Струи горячей воды хлыстали по нам яростными потоками, заполняя просторную ванную комнату клубами пара. Одежда промокла и потяжелела, волосы облепили лицо и шею, а мы стояли в странном оцепенении и смотрели друг на друга, как в первый раз. Кстати, в первый раз меня тоже вжимали в стенку, но… не так!
Опасный, воинственный, грубоватый и нелюдимый Гардиан, даже промокший до ниточки выглядел величественно и с достоинством. Вода ласкала его суровое лицо, стекала по широкой груди и с грохотом шлепалась на мраморный пол. А вот я, сырая и продрогшая до нитки, вряд ли вызывала какие-то чувства, кроме жалости.
— Ты дрожишь?
— Меня от тебя тошнит. Ты же это понял?
— Мне кажется, здесь дело в другом, — самоуверенно заявил он.
— Один идиот додумался применить к медиуму заклинание принудительного сна!
Стук зубов съел половину слов, но меня и так поняли.
— Если бы ты умела слушаться, мне бы не пришлось его применять!
— Я что, похожа на собаку? К тому же кто ты, дядя? Я вижу тебя третий раз в жизни! С какой стати мне выполнять команды незнакомца, который…
— Несколько раз спас твою жизнь?
Разговор зашел куда-то не туда. Обхватив себя за плечи, я тряслась от холода, стоя под горячими струями. Надо мной нависало, не побоюсь этого слова, чудовище, и гневно сверлило меня такими страшными глазами, что зубы стучали еще сильнее, рискуя раскрошиться от старательности.
— Выйди, мне нужно привести себя в порядок.
Секунда, другая, третья… Щелчок. Душевую кабину заполнил аромат ванили и миндаля.
А надо ли приструнять?
— Что ты…
Вопрос отпал, когда мои волосы профессионально вымыли. Гардиан щедро сдобрил их шампунем и так ловко массировал мою голову, что возражение крутилось на языке, но так и не решилось сорваться. Во-первых — приятно же! А во-вторых, и в-первых более чем достаточно! Пусть это будет компенсацией за доставленные неудобства после пробуждения. Зажмурилась, наслаждаясь нежными прикосновениями и теплом, стекающим с кончиков мужских пальцев и льющимся по телу. Холод отступил так решительно, что я быстро пришла в себя.
