Забавно, что семью годами раньше золотой сон Дитерле мог воплотиться. В мае 1930-го директор «Межрабпомфильма», итальянской коммунист Франческо Мизиано, назвал его в числе социальных режиссеров, которых стоит привлечь к работе. Как назло, именно в тот момент Дитерле перебрался в Голливуд, став для Москвы отрезанным ломтем.
* * *
Поскольку в США компартия, поддержав буржуазное правительство, сняла с повестки дня завоевание власти, НФ воплотился в массовых культурно-общественных организациях. Вообще, в глобальной идеологии НФ делался акцент не на партийном, а именно что культурном противостоянии – точнее говоря, на противостоянии культуры и варварства. Точная формулировка и точный расчет. Именно призыв защитить культуру от миазмов нацистского средневековья мог объединить «властителей дум» независимо от их партийных симпатий. После того, как мир увидел берлинский праздник сожжения книг, ужаснувшиеся «властители» сами искали того, кто подарит им надежду, определит их место – хотя бы и подносчика патронов – на войне с варварами.
Надежду подарил Коминтерн.
В феврале 1936-го по инициативе компартии собрался Конгресс американских художников, в апреле – Конгресс американских писателей, создавших соответственно Лигу американских художников (ЛАХ) и Лигу американских писателей (ЛАП), «добровольные ассоциации ради сохранения и распространения подлинно демократической культуры».
Речи на обоих конгрессах походили друг на друга до степени неразличимости.
Секретарь ЛАХ, абстракционист Стюарт Дэвис, участник легендарной выставки Armory Show (1913) и предтеча поп-арта, заявил:
Конгресс не требует политического единомыслия. ‹…› Все, что мы просим от художников, осознающих угрозу фашизма, – это объединиться, обсудить положение и создать организацию для их собственной безопасности ‹…› мы не требуем никаких экстремистских акцентов. ‹…› Участвовать в конгрессе может любой художник, независимо от того, как он пишет и какие сюжеты выбирает. Единственный критерий – достигнутое им заметное положение в своей области и поддержка борьбы против фашизма и войны.
Актив обеих лиг совпадал с активом и КДР, распущенных по такому случаю, и федеральных арт-проектов. Что касается рядовых пролетарского искусства, то половина из них осталась за бортом новых организаций, поскольку не смогла достичь «заметного положения в своей области», и затаила обиду.
Лозунг «Против фашизма и войны» вскоре сменится на еще более умеренный: «За мир, демократию и культурный прогресс».
Числившаяся первым пунктом в программе КДР защита СССР, декларированная в 1928-м VI Конгрессом Коминтерна, даже не упоминалась.
Рассказывают, что, когда писатель Джеймс Фарелл предложил спеть на закрытии конгресса «Интернационал», лицо Александра Трахтенберга, идеолога компартии и основателя крупнейшего марксистского издательства «Международные издатели», побагровело от гнева. Новое слово в практике мирового коммунизма: коммунисты боятся, что их гордый гимн, прекраснейшая песня в истории человечества, заденет чувства попутчиков.
Вскоре Фарелл станет активнейшим троцкистом, а паранойя троцкистов могла соперничать с паранойей Гувера. Для них НФ был орудием «извращенной, дегенеративной политики сталинизма в коалиции с буржуазией».
Президентом ЛАП избрали Уолдо Фрэнка, в исполком вошли Голд, Клёрман, Лоусон, Мальц. Конгресс приветствовал сам товарищ Браудер, по-доброму пошутивший на тему скептицизма и индивидуализма творческой интеллигенции. ФДР благосклонно отнесся к своему избранию почетным членом ЛАП, хотя и намекнул организаторам, что реклама этого факта излишня. Писателями были признаны и сам Браудер, и Фостер, вступившие в ЛАП вместе с десятками партийных интеллектуалов: Гербертом Аптекером, Бесси, Льюисом Кори, Грэнвиллом Хиксом.
Списки членов ЛАП – увлекательное чтение.
Шервуд Андерсон, Максвелл Андерсон, нобелевский лауреат Перл Бак, Дос Пассос, Синклер, Стейнбек, Хеллман, Хемингуэй, Хэммет, Чивер – цвет американской литературы. Не хватало разве что Драйзера, обидевшегося на Браудера, который отказал ему в приеме в партию; ну а с обидевшимся классиком лучше было не связываться – все помнили его расправу с Синклером Льюисом.
Но вошел в ЛАП цвет не только американской и не только литературы.
Немецкие политэмигранты Брехт, Оскар Мария Граф, Томас Манн, Фейхтвангер.
Писатель номер один французской компартии Луи Арагон.
Писатели-ученые Эйнштейн и Поль де Крюи.
Писатели-композиторы Блицстайн и Копленд.
Писатели-песенники Джей Горни, Йип Харбург, Эдвард Элиску.
Писатель-хореограф Дэнни Дейр.
Писательница-модельер Хоуз.
Писатели-режиссеры Борис Ингстер и Йорис Ивенс.
Писатели-актеры Джорджия Бакус, Рут Гордон, Ли Джей Кобб, Мейди Кристианс.
Писатель-репортер Дюранти.
И, само собой, левое крыло Гильдии сценаристов в полном составе: Атлас, Сидни Бахман, Бенгал, Леонардо Берковичи, Мартин Беркли, Биберман, Блэнкфорт, Аллен Борец, Брайт, Джеймс Гоу, Филип Данн, Джаррико, Каспари, Коул, Фараго, Эдвард Ходоров, Эпстайны, Арно д’Юссо.
* * *
С 1930-ми связано беспрецедентное количество подлых и пошлых мифов.
Вот один из них, вполне бульварный.
Когда антикоммунисты хотят дискредитировать саму идею НФ, они говорят: да ведь НФ создал и дирижировал им Мюнценберг. Предполагается, что на сем дискуссия обязана завершиться моральной победой антикоммунистов, хотя решительно непонятно, почему роль этого человека в строительстве НФ компрометирует антифашистский альянс.
Мюнценберг, действительно, задолго до VII Конгресса вовлекал в антиимпериалистическую, антимилитаристскую, антифашистскую борьбу беспартийных философов, ученых, писателей. Уже к работе Межрабпома он ухитрился привлечь не только Эйнштейна, Анатоля Франса или Кете Кольвиц (она нарисовала плакат, ставший визитной карточкой организации), но даже Габриеле д’Аннунцио. Элегантно-хулиганская авантюра «соблазнения» фашиствующего итальянца кажется авторской прихотью Мюнценберга, актом «искусства ради искусства» революции. Но будь Мюнценберг даже «красным Фантомасом», он не смог бы в одиночку обратить мировую интеллигенцию в красную веру: она сама приходила к осознанию коммунизма как единственного шанса человечества. Вероятно, он был гениальным организатором, наделенным незаурядными воображением и харизмой, но воплощал он все же коллективную волю Коминтерна.
Именно Мюнценбергу ФБР приписало план подчинения Голливуда воле Коминтерна и, соответственно, СССР. Как и положено злому гению из комиксов, этот план он выработал еще за десять лет до перехода Коминтерна к стратегии НФ, да еще и обнародовал его в пяти статьях в Daily Worker в июле – октябре 1925-го. Первая из них (23 июля) озаглавлена красноречиво: «Захватить кино!»
Одна из самых неотложных задач, вставших перед коммунистическими партиями в сфере агитации и пропаганды, – завоевание этого в высшей степени важного пропагандистского оружия, до сих пор монополизированного правящим классом; мы должны вырвать его [из рук буржуазии] и повернуть против нее.
