Свет в ангаре не выключался, время определялось исключительно по часам, и первыми поднялись взрослые. Капитан и его помощники старались вести себя тихо, но звуки шагов и негромкие голоса разбудили тех ребят, кому имело смысл принять перед сном успокоительное. Проснувшиеся подростки повели себя громче взрослых и довольно быстро подняли на ноги весь лагерь: трудно спать, когда рядом ходят и разговаривают. Самые сообразительные потянулись к «Чайковскому», чтобы успеть первыми привести себя в порядок, но добраться до клипера никто не успел. Выбравшаяся из спальника Диккенс бросила недовольный взгляд на движущуюся к клиперу цепочку, поняла, что стояние в очереди получится долгим, тихонько выругалась, огляделась и не сдержала удивленный возглас:
– Смотрите!
И указала на дальнюю стену, в которой появились контуры двух дверей. Без ручек, без петель, без «глазков» – просто черные контуры на не изменившей ни цвет, ни материал стене.
– Что это?
– Вчера ничего такого не было, – покачала головой Баджи.
– Может, ты просто не заметила? – с издевкой осведомился Пятый.
– А ты? – не осталась в долгу девушка.
– Я в ту сторону не смотрел.
– Мы все осматривали ангар, – примирительно произнесла Анна. – Дверей не было.
– Почему ты думаешь, что это двери? – вновь подал голос Чарльз.
– А на что это похоже?
– На тонкие линии, нарисованные…
– Для чего нарисованные?
– Может, ради шутки?
– Сомневаюсь.
– Проверь, – предложил Пятый. Но сам при этом даже не обозначил желания подойти к стене. – Может, тебя там сожрут.
– А может, наградят?
– За что?
– За смелость, – ответила Анна, делая шаг к дверям. И тут же, пока Фрейзер не опомнился, продолжила: – Что, незнакомое понятие?
Стоящие вокруг ребята громко засмеялись. Пятый покраснел и с обидой спросил:
– Нарываешься, Баррингтон?
– Неужели ты собрался со мной драться? – Анна сделала еще один шаг. – Но вот беда, пятый по счету Чарли: ты боишься пойти за мной. – Еще один шаг к двери. – Ты хочешь знать, двери ли это, а если двери, то что за ними скрывается, но не хочешь рисковать. Видимо, всю храбрость забрали себе первые четыре Чарли, да?
– Ты кого назвала трусом?! – взревел парень.
Дерзкие слова Анны и смех окружающих вывели белобрысого Фрейзера из себя. Он впал в ярость, сжал и поднял кулаки, намереваясь броситься на обидчицу, но из-за его спины неожиданно вынырнул Вагнер и преградил Чарльзу дорогу:
– Все в порядке, мистер Фрейзер, сейчас мы во всем разберемся.
– Не стой на моем пути!
– НЕ СТОЙТЕ на моем пути, СЭР, – жестко произнес Вагнер, продолжая стоять спиной к Пятому. И не оборачиваясь.
– Уйди, – едва слышно прошипел Чарльз.
– Если вы не успокоитесь, мистер Фрейзер, мне придется применить силу.
– Ты знаешь, кто мой отец?
– Знаю, что его здесь нет.
– Поэтому вы такой храбрый, сэр? – обращение Пятый добавил с издевкой.
– Чтобы говорить с вами, мистер Фрейзер, мне храбрость не требуется, – ответил Павел, по-прежнему не оборачиваясь. – Будьте добры оставаться на месте.
И быстро направился к дверям.
– Мисс Баррингтон, вас это тоже касается.
– Вы имеете в виду вашу храбрость, заместитель Вагнер?
– Нет, – улыбнулся Павел. – Я имею в виду, что вам нужно остановиться.
Анна, которой оставалось всего два шага до дверей, послушно замерла, позволив Вагнеру себя обогнать, через секунду услышала другие шаги, повернула голову и увидела Линкольна.
– Доброе утро, капитан.
– Доброе утро, мисс Баррингтон.
– Хотела сказать что-нибудь о погоде, но она не изменилась со вчерашнего дня.
– Так же, как и ваши взаимоотношения с мистером Фрейзером, – заметил Линкольн.
– К сожалению, сэр.
– Нет нужды постоянно его задевать, мисс Баррингтон.
– Я сдерживаюсь, как могу.
– Я заметил, мисс Баррингтон.
Тем временем Вагнер подошел к левому контуру и осторожно надавил на него так, словно он был дверью с петлями слева. Что оказалось правдой: контур оказался идеально подогнанным полотном, которое легко подалось под рукой Павла, а в открывшемся помещении автоматически включился свет.
– Ого! – не сдержалась Анна.
Остальные ребята машинально сделали шаг назад.
– Павел? – немного нервно произнес Линкольн.
– Я буду осторожен, сэр, – пообещал стоящий на пороге Вагнер. – Вы позволите продолжить осмотр?
– Продолжайте.
– Благодарю, сэр.
Кадет шагнул внутрь и остановился, придерживая дверь.
– Павел?
– Это… санитарная комната, сэр.
– Санитарная комната? – удивился капитан.
– Точно так, сэр, – подтвердил Вагнер. – Самая настоящая. Поверьте, я удивлен не меньше вас.
Распахнув дверь, кадет оказался в большой комнате, пол которой был выложен синей плиткой, стены – нежно-голубой, а потолок – белой. По правой стене располагалась белая столешница с шестью встроенными раковинами. Над столешницей висело длинное зеркало, аппараты, похожие на сушилки для рук, и емкости с жидким мылом.
– Пожалуйста, придержите дверь, сэр, – попросил кадет. – На всякий случай.
Дождался, когда Линкольн займет его место на пороге, подошел к ближайшей раковине, провел рукой под краном и увидел, что из него потекла вода. Точнее – прозрачная жидкость.
– Вода? – поинтересовался капитан.
– Не знаю… – Вагнер постоял, но через секунду решился, быстро провел пальцем под льющейся из крана струей и доложил: – Да, сэр, вода.
– Не смей рисковать, – прошипел капитан.
– Я рискнул всего одним пальцем, сэр. – Вагнер понюхал его, затем попробовал на язык и продолжил: – Обычная вода, сэр, без привкуса. – После чего прошел к дальней стене, на которой разглядел еще три контура, открыл один из них и доложил: – Здесь три душевые.
А на левой от входной двери стене Линкольн увидел дверцы личных шкафчиков и лицевые панели трех стиральных машин, вздохнул и проворчал:
– Похоже, у нас с инопланетянами одинаковое отношение к гигиене.
– Похоже, сэр.
– Предупреждаю сразу: я иду в душ первой! – громко объявила Октавия. – Вы не представляете, как я по нему соскучилась.
Подошедшие к дверям ребята рассмеялись.
