Теперь лицо Конрада больше не было бледным, оно пылало от происходившей в его мозгу жестокой борьбы.
– Ты больной на всю голову, Макс.
– Ну и замечательно, потому что я прекрасно себя при этом чувствую, – хохотнул Макс. – Ну, ладно, позабавились, и хватит. За работу приниматься пора. Давай, Конрад, отправляйся в Центр знаний. Немедленно.
Конрад поднялся. Пайпер схватила его за руку, воскликнула, пытаясь задержать:
– Не делай этого, Конрад! Остановись!
– Ударь её, – приказал Макс Конраду.
И Конрад тут же ударил Пайпер по лицу. От удара её щека покраснела, а сама Пайпер попятилась назад, вне себя от шока и ужаса.
У Конрада отвисла челюсть, руки покалывало.
– Я… я… – Не было оправдания тому, что он сделал, не было.
– Поздравляю, Пайпер, теперь и ты будешь при деле, – хмыкнул Макс. – Как только замечу, что Конрад работает недостаточно быстро, буду приказывать, чтобы он ударил тебя. Это очень, очень поможет делу. – Макс запрокинул голову и дико захохотал, сделавшись похожим на злодея в дешёвеньком боевике. Впрочем, вскоре он замолчал, причём так же резко, как и начал смеяться, и продолжил: – А теперь давай поговорим серьёзно… Конни. Ты не возражаешь, если я буду называть тебя Конни? Так вот, если что, я заставлю тебя бить её сильно, очень сильно, и это, прикинь, будет совсем не прикольно. Так что давай не будем доводить до этого, договорились?
– Отпусти Пайпер, – взмолился Конрад. – Я не стану сопротивляться твоей воле, если только ты отпустишь её.
– Не в том ты сейчас положении, чтобы торговаться, – заметил Макс. – А теперь хватит болтать попусту. Спустимся вниз, в Центр, и займёмся делом – начнём создавать оружие массового уничтожения. Хорошее такое оружие, мощное и безотказное. Вперёд, команда, шагом марш!
44
Прозвонил колокол к вечернему подношению, призывая всех обитателей Ксантии в большой обеденный зал на плато. Смех и музыка разносились оттуда по всему склону горы, долетали и до тенистых троп, которыми Макс вёл Конрада и Пайпер к Центру знаний. Макс шёл чуть позади, держа водяной фильтр направленным в спину Конрада – на тот случай, если тот вдруг вздумает выкинуть что-нибудь лишнее. Пайпер шла рядом с Конрадом, и оба они держали руки поднятыми вверх. «Тяните руки к звёздам, чтобы я мог видеть их!» – так приказал им Макс в самом начале пути. Конрад его послушался сразу же, Пайпер ничего не оставалось, как присоединиться к нему.
– Конрад, – шепнула Пайпер, – что делать-то будем?
Он ничего не ответил.
– Конрад, – повторила Пайпер, заметив, как задрожали его руки.
Конрад стрельнул глазами через плечо, чтобы искоса взглянуть на Макса. Тот, как известно, был весьма рассеянным, вот и сейчас, после того как неотрывно секунд пятнадцать смотрел в затылок Конраду, он утомился, заскучал и переключил внимание на скунсовых птичек. От души захихикал, дождавшись того радостного момента, когда одна из этих голубых птичек брызнула из-под хвоста прямо в глаза другой, жёлтой птичке своим вонючим облачком.
– Ага, получила подарочек? Иди теперь отмывайся, – потешался он над жёлтой птичкой.
– Есть только один способ вырваться, – прошептал Конрад.
Пайпер сразу почувствовала огромное облегчение.
– Я готова на что угодно, просто скажи, что нужно делать.
– Ты должна полететь домой и обо всём рассказать нашим.
– Нет проблем.
– Макс попытается тебя остановить, – быстро зашептал Конрад. – Ведь только мы с тобой знаем о том, что происходит, и он, конечно же, не может допустить, чтобы об этом стало известно всем. Поэтому Макс будет делать всё, чтобы ты никуда не делась.
– Это я беру на себя. Просто скажи когда.
С десяток метров они прошли молча, прислушиваясь к тому, как Макс хихикает, наблюдая за птицами.
– Бабах! Давай, давай, поливай жёлтого, вонючка!
– Видишь впереди ту арку? – Конрад взглядом указал на изящную арку метрах в шестидесяти впереди.
– Ага.
– Взлетай, как только мы подойдём к ней. Поднимайся в воздух, улетай и не оглядывайся. И вот что ещё, Пайпер…
– Да?
– Когда доберёшься до наших и всё им передашь, возвращайся к моему отцу и освободи его.
– Только скажи, что нужно сделать, и я это сделаю.
– И последнее, – добавил Конрад, стараясь не смотреть Пайпер в лицо. – Запомни, что ты летишь одна, без меня. Так что давай без самодеятельности.
– Одна я не полечу, – сердито выдохнула Пайпер. – Не брошу я тебя здесь, ни за что не брошу.
– Это не просьба, это приказ. И не надо спорить, время попусту терять. Пока мои мозги работают, Макс имеет надо мной власть. Дальше всё проще некуда. Для меня единственный способ остановить его – это перестать думать. – Конрад выглядел на удивление спокойным и уверенным. – По мне лучше перестать думать вообще, чем позволять Максу использовать мои мозги в его целях.
– Но ты не можешь перестать думать. Это невозможно.
– Возможно на самом деле.
Пайпер краем глаза взглянула на Конрада, а он наклонил голову так, чтобы показать ей блестящую пуговку ВМИ у себя за ухом.
– Ты собираешься оторвать его? – внезапно всё поняв, ахнула Пайпер. – Но это же… убьёт тебя!
– Да. Нет. Может быть. Но мозги мне точно поджарит, можно не сомневаться. А убьёт или нет, это ещё бабушка надвое сказала.
На глаза Пайпер навернулись слёзы, ей ещё труднее стало сохранять видимое спокойствие.
– Но… ты не можешь…
– Смогу. Еще какой-нибудь десяток метров, и всё будет кончено. – Конрад набрал в грудь воздуха. – Ты единственный друг, который когда-либо был у меня в жизни, Пайпер. Ты самый лучший друг, о каком только можно мечтать. Я счастлив, что судьба свела меня с тобой.
– Прошу тебя… пожалуйста…
– Макс превратит меня в монстра. Однажды он прикажет мне убить тебя, а я не смогу видеть, как ты умираешь. Если ты мой друг, сделай, как я прошу, и улетай отсюда. И не оглядывайся.
Пайпер казалось, что время убыстрило свой бег. Если это единственный вариант (а когда, скажите, Конрад ошибался в подобных вещах? да никогда!), то всё было ещё хуже, чем она могла вообразить. Ей хотелось возразить, но Пайпер знала, что ни к чему хорошему такой спор не приведёт. Ей хотелось умолять, злиться, уничтожить Макса, спасти Конрада, но поздно, поздно, поздно было что-то предпринимать. Арка приближалась, они уже почти вплотную подошли к ней.
– Всё в порядке, Пайпер, – сказал Конрад, отлично понимавший страдания и боль своей подруги. – Я не боюсь и не печалюсь. Я поклялся, что разгадаю эту тайну, и я её разгадал. Теперь я знаю правду. Это был страшный секрет и ужасная правда, но они не имеют больше власти надо мной, а вот это и есть свобода. – Даже сейчас, в такую минуту, Конрад оставался безупречно рассудительным. – Есть вещи хуже, чем неспособность мыслить. Хорошо быть умным, не спорю, но куда лучше иметь такого друга, как ты. И это самый умный выбор, который я сумел сделать за всю жизнь.
