– Что ты сделал? – спросила подошедшая вплотную к Конраду Пайпер.
Проделав в каменной стене отверстие, солнце само упало на пол. За отверстием показался проход. Пайпер набрала полную грудь воздуха и затаила дыхание, а когда Конрад двинулся к отверстию в стене, схватила его за руку и сказала:
– Лучше не подходи.
– Нет, Пайп, я должен увидеть, что там, – покачал головой Конрад, затем подошёл к чёрной дыре и заглянул внутрь.
Сначала по ту сторону стены он видел только тьму. Когда же его глаза немного привыкли к ней, начали проступать контуры каменных ступеней, ведущих куда-то вниз.
– Я иду, – сказал Конрад.
39
Лестница оказалась узкой и крутой. Низко над головой нависал закруглённый потолок, воздух был тяжёлым, спёртым. Конрад соорудил небольшой факел, чтобы освещать их путь в далёкое чрево Матери Горы. Спуск, казалось, длился бесконечно, но всему в этой жизни приходит конец, вот и ноги Конрада коснулись ровного пола. Окружавшую их тьму факел не разгонял, напротив, она от него казалась лишь ещё беспросветнее.
Подземный зал, в котором они очутились, был широким и очень высоким, отчего Конрад и Пайпер почувствовали себя маленькими и беззащитными, словно муравьи. Пройдя вперёд метров десять, они остановились на пороге какого-то нового, ещё более грандиозного пространства. У Пайпер проснулось дурное предчувствие, и она шепнула Конраду, крепко схватив его за руку:
– Слушай, может, ну его? Давай не пойдём дальше. Вернёмся назад, а?
– Ты возвращайся, если хочешь, а я пойду. Здесь, внизу, может находиться отец, так что, сама понимаешь…
Пайпер глубоко вздохнула. Конрад видел: она так боится, что вот-вот, глядишь, рухнет на месте от страха. Ничего говорить он не стал, просто спокойно постоял на месте, и через несколько секунд Пайпер взяла себя в руки, взлетела и поплыла рядом с ним. Почему не пошла ногами? Потому, наверное, что ощущение полёта успокаивало её и придавало сил, чтобы продолжать путь.
Теперь окружавшая их тьма стала не только беспросветной, но и необъятной. Ни стен, ни потолка больше не было видно, гулкое эхо сопровождало каждый их новый шаг. Поскольку смотреть в такой темноте стало не на что, именно на звук шагов по каменному полу Конрад и переключил своё внимание. И чем внимательнее вслушивался Конрад, тем отчётливее проявлялась в этих шагах некоторая странность – было такое ощущение, что Пайпер прихрамывает. Резко остановившись, Конрад обернулся. Пайпер наткнулась на него, точнее, налетела, потому что продолжала не идти, а лететь по воздуху вслед за Конрадом. Выходит, он её шагов вообще не мог слышать!
А шаги-то были, были! Пайпер и Конрад замерли на месте, а шаги не прекратились и звучали примерно вот так: «Стук – шарк. Стук – шарк. Стук – ша-арк».
– Это что ещё такое? – шепнула Пайпер на ухо Конраду.
У самого Конрада перехватило дыхание, мурашки побежали по телу от ужаса. В этот момент Пайпер схватила Конрада за предплечье одной рукой, а другой рукой указала вперёд, где в темноте можно было смутно различить странное существо, которое медленно шло, приволакивая за собой ногу.
Пайпер и Конрад застыли, не двигаясь. Существо не замечало их, что казалось странным, даже невероятным, потому что в руках у Пайпер и Конрада горели факелы, не увидеть которых в полной темноте было просто невозможно.
С головы существа клочьями свисали седые пряди, между ними просвечивали участки лысого черепа, обтянутого серой нечистой кожей. Тело существа было прикрыто какими-то грязными рваными тряпками. К этому времени глаза Пайпер и Конрада успели немного привыкнуть к темноте и смогли рассмотреть массивные груды камней, обрамляющих то, что выглядело как пещера размером с футбольное поле. Эти груды уходили под потолок, а каждый камень в них был размером с хлебницу. Медлительное существо доковыляло наконец до одной из груд и с видимым усилием вывалило на неё очередной камень, которое принесло в руках. Затем тщательно выбрало из груды другой камень, взяло его, развернулось и похромало к каменной груде на противоположной стороне пещеры.
Теперь существо направлялось прямо в ту сторону, где стояли Пайпер и Конрад, и они разглядели наконец, что это странное существо оказалось на деле просто очень, очень старой женщиной. Во рту у неё оставалось всего два зуба, да и те сгнили от старости и торчали под какими-то невероятными углами, словно умоляя поскорее уже удалить их. Спина старухи так согнулась под грузом прожитых лет, что обзавелась горбом, похожим по размеру на переносимые ею с места на место камни. Ноги у неё были босыми, покрытыми какими-то струпьями и язвами, отчего каждый шаг давался старухе с огромным трудом и, очевидно, причинял невыносимую боль. Грязные, длинные ногти делали её руки скорее похожими на звериные когтистые лапы. Когда старуха двигалась, все мышцы на её лице застывали от напряжения, а сама она на каждом шагу постанывала, даже, наверное, не замечая этого.
Переполнявший Пайпер страх сменялся совершенно иным чувством. Она всё сильнее начинала сочувствовать этой женщине, восхищаться силой воли, живущей в её таком слабом, дряхлом теле. Представила, каким мучительным и бесконечным должно казаться ей каждое путешествие от одной груды камней до следующей. Пайпер переживала за эту женщину, опасаясь, что в любой момент очередной камень может оказаться ей непосильным, повалит её наземь, а может быть, даже убьёт.
Пайпер каждый раз задерживала дыхание, ожидая, пока старуха подтянет свою хромающую ногу, и только после этого позволяла себе расслабиться – до следующего шага.
– Как ты думаешь, она знает, что мы здесь? – шёпотом спросила Пайпер.
Конрад отрицательно покачал головой.
– Эй! – позвал он.
Старуха не откликнулась, даже не вздрогнула, не повернула головы и, ни на секунду не задерживаясь, продолжила своё жалкое и жуткое странствие.
Конрад быстрым шагом пересёк пещеру, встал возле дальней кучи камней и подождал старуху, а когда та приблизилась, по-прежнему не замечая даже свет от горящего факела, к ним подлетела Пайпер. Она опустилась на каменный пол пещеры и громко сказала:
– Здравствуйте!
Старуха как ни в чём не бывало продолжала ковылять вперёд.
– Она, очевидно, не только зрение, но и слух потеряла, – заметил Конрад, следя за тем, как старуха останавливается, дойдя до каменной груды.
Движения у неё были замедленными и доведёнными до автоматизма. Конрад сделал ещё шаг вперёд и взял из рук старухи камень, который оказался таким тяжёлым, что он едва не выронил его.
Неожиданно лишившись камня и не понимая, куда он делся, старуха остановилась, а затем с видимым усилием открыла глаза. С непривычки свет факела для них оказался настолько резким и сильным, что старуха прикрыла их приставленной козырьком ко лбу ладонью.
– О-о-о, – простонала она. – О-о-о…
Пайпер бросилась было к старой женщине на помощь, но Конрад остановил её:
