Но в данный момент волновало иное — пирожки с мясом и повидлом — обжигающе горячие, будто только что из духовки. Хлеб — как из печи, с хрустящей золотистой корочкой, в которую тут же хотелось вцепиться зубами. Оторвать. Сочные отбивные, словно минуту назад их сняли со скворчащей сковороды. На гарнир — плов, прямо в жаровне. Еще добавил копченое сало рогобана, — белоснежное с широкими темно-красными прожилками, и бутерброды. Поставил рядом с диваном два больших термоса, с кофе — на три литра, а с чаем — на пять. Вроде бы все. Напоследок извлек посуду.
Девушка тоже не осталась в стороне, на столе появилось блюдо с незнакомыми фруктами, уже выращенными ее руками, какие-то лепешки. Кувшин с самым распространенным напитком биоников, по вкусу чем-то напоминающий чай, но чуть более терпкий, с примесью множества неизвестных ароматов. Бодрил он тоже здорово, как настоящий крепкий кофе, при этом употреблялся охлажденным.
Экзотика экзотикой… Но мне наш, земной, при этом самый обычный — черный байховый, крепкий — почти «купец», заходил гораздо лучше. Да и нравиться стал отчего-то больше всего остального питья, ведь до участия в проекте Возрождение предпочитал обычный растворимый кофе. При этом на дух не переносил натуральный, вареный.
Поел я быстро, тем более не так давно перекусывал, вновь задумался. Девушка, если принимать во внимание предстоящие задачи, пусть для кого-то это звучало и дико, но для меня являлась обузой. Да, боевая подруга доказала во время путешествия в моун ее матери, что она может многое, и за себя постоять — в том числе. Но тут требовалось иное. Совсем иное, к чему я все больше склонялся.
Плюс постоянно буду отвлекаться на нее, даже неосознанно оберегая и защищая, соответственно, можно на планах ставить крест. Был бы Любимов где-нибудь неподалеку, отвел бы к ним. Тоже, как вариант. Еще один минус у жены: параметры маскировки довольно посредственные, не чета моим. И если ее отправят на респ, то она должна была возродиться в поселковом репликаторе. Вот тоже, думал о крутости собственного положения — квартал, квартал, оказалось, сам себя в ловушку загнал. И своих людей. Бац, и будто банкой муравьев на столе накрыли.
Надо было по-другому поступать. Что, собственно, и предстояло сделать. Потому что пока возникала одна мысль относительно подобных общественных строений, на отдаленное будущее, так сказать.
Во-первых. Необходимо было добывать клановый репликатор и размещать его где-то в укромном месте. Однако чтобы поблизости находился источник ресурсов для развития. Поднимать главное здание до такого уровня, когда даже совместная атака шестью ракетами PFL-211 не причинила бы вреда. А лучше двенадцатью. Так как, учитывая скоротечный факт вливания москвичей в общую когорту Неизвестных Отцов, вполне возможно, подобная ситуация возникнет и с другими независимыми анклавами.
В больших поселениях держать только представительства для взаимодействия, торговли и доступа к близлежащим ресурсам. Все производство, вся наука и другое важное — только на закрытой территории клана. Как вариант. Еще необходимо подготовить схроны и тайники, безопасные места на всякий непредвиденный случай… При этом как-то умудряться развиваться. Цель из целей, задача из задач.
Во-вторых. Требовалось полностью разобраться с функциями, правами и возможностями глав поселений. Единственная пока точно известная величина, что руководитель не мог покинуть подконтрольную территорию. Она, конечно, росла. Но, как по мне, такие ограничения низводили на «нет» все даваемые Системой привилегии. Кроме всего прочего, кабинетная работа не для меня. Не быть мне мэром.
С другой стороны, можно как-то добыть поселковый репликатор, поставить коменданта, который будет полностью подконтрольным и делать то, что необходимо в рамках стоящих перед кланом целей и задач. Но вопрос, как это осуществить и как сделать так, чтобы практически неснимаемый, бессмертный товарищ подчинялся и не взбрыкнул?
А еще… Вопрос уникальных строений, которые не получить просто в рамках проекта, например…
— Анна, а ты можешь переместить свой моун в другое место, если потребуется? — зачем гадать, когда источник ответов рядом.
— Наш моун! — поправила та с набитым ртом, и даже обличающе в меня пирожком с повидлом ткнула, мол, не говори ереси, и твердо повторила, нагнув голову, чуть набычившись, — Наш!
— Наш так наш, — не стал спорить я. Со многими женщинами это просто бесполезно, а сама беседа в процессе переводилась обычно в русло этого несущественного, которое вдруг оказывалось самым важным на Земле в данный момент, истинная же причина забывалась или попросту терялось время, — Так можешь или нет?
— Пока нет, — мотнула та отрицательно головой, — Только через тридцать четыре дня, когда он полностью сформируется. А затем в три месяца раз. Но сама туда переместиться могу. Едина… жды, — сделав в середине слова продолжительную паузу, беззвучно пошевелила губами, видимо, вспоминая слово, победно закончила. Все время забывал, учитывая, как быстро она училась нашей речи, что разговаривал с представителем не просто другой языковой группы или даже цивилизации, но планеты, — В сутки. И только туда. Обратно нет.
— Стоп! — даже руку в останавливающем жесте поднял, а девушка замолчала, недоуменно смотря, — Ты в любой момент можешь переместиться в свой моун?
— В наш! В наш моун! — она опять отчего-то заострила внимание на факте собственности. Скорее всего, что-то есть в их культуре связанное с этим, но черт с ним, она хотела было поспорить дальше, но видимо что-то в моих глазах ее остановило, поспешила ответить внятно, — Да, могу! Сказала же… — чуть ворчливо произнесла та, — И ты сможешь, но не сразу… а только тогда, когда он полностью сформируется и признает тебя после обряда Слияния и станет твоей частью.
— Так почему ты сразу туда не переместилась, когда напала Хикари? — вот ведь… Не матюкнуться бы в сердцах! Конечно, все закончилось хорошо, относительно хорошо, — помрачнел, вспомнив про трупы своих людей.
— Тебя ждала… — и взгляд такой, как у врача, который срочно хотел померить температуру.
Что тут скажешь? Дура? А она поймет? В том-то и дело. Как же сложно, не отдавать просто приказы, добиваясь силой и давя авторитетом их выполнения, или допрашивать под правдорубом, превращая жертву в безвольную куклу, или, в крайнем случае, убивать, отправляя несогласных на респ. Но объяснять, убеждать, чтобы сами прониклись важностью твоих слов, уговаривать, доказывать собственную правоту.
Добавим к процессу и то, что это необходимо было делать с тем, кто в принципе мог не воспринимать твои сентенции. И чью психологию, реакции на тот или иной фактор, ты не мог предсказать, просчитать, ибо они могли быть совершенно иными. Что происходило в силу абсолютной, насколько такая могла существовать в мире у гуманоидов, разницы культур, менталитетов, развития и прочих сопутствующих факторов. Речь шла даже не священных коровах индусов, не про неприятие свинины мусульманами, а о категориях гораздо более глубоких и больших. Усмехнулся горько, вспомнив пылкую речь анимешки: «Они не понимали»…
