И системка: ««Часть» — часть неизвестного артефакта, с надписями на языке Неведомых Странников». Мда. Интересно, с чем связанно уточнение на чьей мове идет разговор, до этого, насколько я помнил кратко и емко говорилось «на неизвестном языке».
— Я тебе не враг, — мягко, но настойчиво сказала она, и вновь грудные нотки, от них закипала кровь, приходилось бороться изо всех сил, иначе бы песиком вокруг вился, только хвостом не вилял, и то, только потому, что у меня его не было.
— Это точно, — протезированной рукой указал на такую же ногу.
— Все можно исправить. Должна же я была показать тебе серьезность своих намерений. Не люблю, когда со мной не считаются. А в ином случае ты вряд ли бы стал. Скажи, для меня ведь набор таких артефактов в молот подобрал?
— Считай, что показала. Да, для тебя, но…
— Что тебе пообещали за Сферу? — перебила она и внимательно всмотрелась мне в глаза.
— Избавиться от контроля Системы, — никаких ограничений на распространение этой информации не имелось, а уверенность, что если эта чертова Луана захочет, то узнает, буду сопротивляться я или нет. Поэтому пока оставалось расслабиться и получать удовольствие. Сам же костерил себя, нет рискнуть и попробовать без «Обнулятора» справиться с имбой, использовал свое самое мощное оружие. Впрочем, вряд ли для суки оно опасно, вон как хитро поглядывала и улыбалась. А еще все знала. Но все равно теперь опять чувствую себя беззащитным. Хотя жест с передачей Части удивил, возникло множество вопросов, как и паранойя шептала, о хитром плане.
Луана рассмеялась, нет, не делано, не натужно, а довольно натурально. Впрочем, она легко отыгрывала свою роль на таком уровне, что всем дивам Большого театра до нее, как отсюда до Китая.
— Могу тебе сказать, тебя обманули, — с улыбкой заявила после того, как отсмеялась, — Избавиться от него невозможно. Никак, — и будто сомневаясь в моих умственных способностях, повторила по слогам, — Ни-как!
— Поживем, увидим, — не стал вступать в спор, — Скажи, зачем ты мне отдала Часть?
— У тебя их большинство, ты знаешь координаты следующей, вот и карты в руки. Меня интересует Алая Сфера Черного Пламени.
— Она всех интересует. Неизвестно только зачем. Но обещают многое, если найду.
— Скажи, я сильнее тебя? — сбила меня с толку, став вдруг серьезной девушка, хотя какая к чертям «девушка». Сучья ведьма. Точно сучья. Точно ведьма.
— Да, — согласился, против правды не попрешь.
— Так вот, я многое могу, что ты вполне возможно назовешь «магией», отчего у тебя ум за разум завернется, но могу тебе сказать, чего я не могу — избавиться от контроля Системы. Мы все в ней, и приходит она навсегда. Где она появляется — все. Не попишешь. Да, скажу честно, на некоторые аспекты можно влиять. Например, как сегодня я для тебя корректировала реальность. В результате, ты смог выполнить условия для усиления оружия. Не так ли?
Вашу мать! Я ругался матом долго. Теперь проанализировав события сегодняшнего дня становилось очевидно, Луана не врала. И чем внимательней присматривался, тем больше возникало гадливое чувство — всего лишь марионетка. Подопытная крыса, которую бросают в лабиринт, а затем создают для нее различные сценарии. То жратву подкинут, то еще какую-нибудь дрянь. Та же думает, проходя по извилистым и тернистым коридорам, находя пищу или что-то для удовольствия, какая она все-таки крутая, молодец. На деле, все срежиссировано хитрыми людишками.
— Зря ты так, Система ни зла, ни добра. Она нейтральна. И никого ни к чему не принуждает. Здесь практически все свободны.
— Да?! — вопросительно протянул я, опешив от такой наглой лжи мне в лицо, можно подумать меня сюда с Марса закинули, не проходил, — А, когда на начальном этапе Система заставляет заняться сбором ресурсов с трупов? Это свобода? Еще предварительно скинув данные о твоем местоположении уже прокаченному и знающему немного реалии отморозку, это как? От общей доброты и человеколюбия? И ты должен либо его грохнуть, либо сдохнуть! Это белая пушистая свобода выбора?
— Где я сказала что-то про человеколюбие? — довольно спокойно сказала Луана, — Я говорила о свободе выбора. Он есть.
— Сдохнуть от болевого шока, если не подчинишься, когда не хочешь собирать ресурсы? Или сойти от этих пыток с ума? Самоубиться…
— Да, — прервала мой спич та, продолжив довольно жестко, в тоне появились металлические нотки, — Именно так, если тебе не позволяют принципы собирать мутаген и другие ресурсы с поверженных противников и для тебя данный фактор настолько важен, что это твоя суть, которую ты никогда не предашь, то есть выбор — умереть. И могу тебе сказать точно, есть такие люди, им после возрождения у репликатора, жизнь возвращается, а Система больше никогда не ставит разумного перед подобным выбором. Более того, в рейтинг опасности он не попадает, такому человеку доступны все награды, несмотря даже на возможное убийство, из рейтинга Дружелюбия, так и противоположного. Но до того момента, пока он следует своим ценностям и готов за них отдать жизнь.
Луана замолчала, но и я не спешил говорить. Затем она продолжила.
— Пойми одно, а я неплохо изучила цивилизационные парадигмы твоей эпохи. Одна из них, догматична и глупа донельзя — «любая человеческая жизнь бесценна». Вы настолько ее повторяли за вашими гуру, что даже не замечали ни одного разрыва в линейной логике. У вас она стала альтернативной, а вместе с этим у многих исчезла возможность к критическому анализу. Ответь на простой вопрос, чем твоя жизнь, не будем даже брать животный мир, возьмем насекомых, ценнее, например, жизни пчелы? Муравья? Правильный ответ — ничем.
Мда. Только гринписовцев недобитых на мою голову не хватало. Надо же… Чем… Сука!
— Всем! — сказал, как отрезал.
— Серьезно? — неожиданно улыбнулась та, — Просто запомни, для Системы ты ничем не отличаешься от любой другой твари, наличие разума для нее не является последним и однозначным аргументом, который превозносит тебя над другими существами, как-то выделяет или наделяет особыми полномочиями. Для нее, в отличие от вашей больной цивилизации, которая возомнила себя венцом природы, сверхсуществом, и каковую вернул в реальность вместе с истерикой и идиотизмом, как и отсутствием рационализма обычный вирус, который по вашему мнению не обладает ни разумом, ни сложностью. Как холодный душ?
— Взбодрил.
— Ну-ну, — нараспев произнесла та, а затем улыбка исчезла с ее лица, — Впрочем, мы отвлеклись. Запомни главное, если ты попал в Систему, то избавиться от нее ты можешь и довольно легко — окончательная смерть. Что перестало быть желанным «о свободе небывалой сладко думать у свечи»? Исключений из этого правила нет. И не может быть. Другое дело, что твои покровители, хотят изменить ее пусть не полностью, но внести такие коррективы, от которых вряд ли будет хорошо и тебе, и всем тем, кем ты дорожишь. Они держат свое слово только до того момента, пока им это выгодно. В целом же, не знаю ни одного из тех, кто, сотрудничая с ними, получил желаемое. Имею виду тех, у кого цели лежат за горизонтом получения каких-то благ здесь и сейчас, мутаген, практически любые навыки, очки характеристик, умений, лучшее оружие, броня и так далее — это не вызывает никаких сложностей. Но ты ведь хочешь свободы от Системы… Заметь, я тебе ее не обещаю, а предлагаю… Заметь, предлагаю. Я могла бы свести тебя здесь с более сильным противником, а ты в итоге бы остался здесь надолго, умирая раз за разом от голода и жажды, находясь на арене, не имея возможности общения с кем бы то ни было, сходил бы с ума. Да через десяток другой раз такой импровизированной пытки, ты бы на коленях молил о том, чтобы мой последователь забрал у тебя осколки Компаса. И доступ, как ты видишь к твоей Арене, у меня имеется. И не нужно лицемерить, ты после нескольких секунд болевых ощущений от Системы, согласился нарушить, как тебе, казалось, твой принцип, совершив претящий поступок — собрать мутаген с убитого. А сейчас как легко все получается, даже с тех, кого не ты убил, чтобы врагам не досталось. Наше отличие от так называемых Хранителей, с кем ты и сошелся накоротке, — мы никогда не обещаем того, чего не можем выполнить, конечно, если нас не сотрут из этой реальности. Что тоже может быть. И я обещаю, что если с твоей помощью нам удастся получить Алую Сферу Черного Пламени, то приложу все силы, чтобы никто не смог в отношении тебя корректировать реальность.
