Она жену Стаса не любила и, если честно, относилась к ней свысока. Хотя, конечно, старалась это скрыть. На самом деле Юля ни в чём не была перед ней виновата. Виновата была Камилла.
Теперь Камилле казалось, что всё это было давно, в другой жизни. Будто и не она вовсе ездила к Стасу на свидания, а потом обманывала Антона.
Теперь она бы так не поступила. Теперь Камилла была другая, только отвечать новой Камилле приходилось за поступки Камиллы прежней.
Несправедливо устроена жизнь.
Или справедливо?..
— Как дела, Юлечка? — спросила Камилла.
На улице поднимался ветер. Деревья за окном колыхались, из-за дома напротив ползла синяя туча.
— Никак.
— Как ты себя чувствуешь?
— Никак. То есть нормально. Спасибо, Камилла.
Не только Камилла не любила Юлю, подруга тоже её терпеть не могла.
И имела для этого все основания.
— Тебе нужна уборщица?
— Что? — переспросила Камилла.
— Ты говорила, что вызываешь уборщиц из фирмы.
— Да.
— Одна моя знакомая осталась без работы. Если у тебя нужно будет убраться, позови её, — попросила Юля.
— Да, конечно, — озадаченно сказала Камилла. — Пусть она мне позвонит.
Прежняя Камилла ехидно подумала бы, что настоящий Юлин уровень — это уборщицы по найму. Юле просто повезло, что в мед поступила, а то бы тоже была уборщицей. Или кассиршей.
Новая Камилла Юле позавидовала. Юля переживает за свою подругу, готовую взяться за любую работу, а подруга наверняка переживает за неё.
А за Камиллу не переживает никто, только Соня. Но Соню Камилле послал бог, это не её заслуга.
Сунув телефон в сумку, Камилла снова подошла к окну, снова оглядела двор. Двор был пуст, и детская площадка пуста, словно карантин ещё не кончился. Впрочем, летом в городе всегда мало детей.
Наползающей синей тучи уже не было, теперь по небу ползли серые облака.
Камилла сунула в сумку зонт, заперла квартиру и медленно пошла к парку.
Во время карантина парк был закрыт. Всех знакомых это злило, и Камиллу злило, и никто не мог найти разумного объяснения, зачем не давать людям дышать свежим воздухом. Москвичи не идиоты, не умственно отсталые, они до сих пор стараются соблюдать дистанцию. А жарить шашлыки в парке всегда было запрещено.
Миновав ограду, она повернула налево, туда, где парк больше походил не на парк, а на настоящий лес.
Вдоль тропинки пробивалась поросль, крошечные клёны приятно щекотали ноги, когда Камилла их задевала.
Тропинка делала поворот. Камилла обошла кусты бузины.
И тут раздался выстрел.
* * *
Звонка Ивана Юля не ожидала. В первый момент даже возникло желание не отвечать. Это ложь, что предают только свои. Предают чужие. Иван ей чужой, а она ему.
Она всем здесь чужая. Иван отказался ей помочь, а его Соня утешает Камиллу.
Они свои, а Юля им чужая.
Своя Юля там, в замкадье, рядом с подружкой Варькой. Своя она на старом поселковом кладбище рядом с могилой Петеньки.
Ей только казалось, что она вырвалась из того убогого мира, когда вышла замуж за Стаса. Из убогого детства не вырвешься, оно на лбу отпечатано.
У Камиллы на лбу было написано, что она никогда не знала нужды, а у Юли — что она из панельной пятиэтажки.
— Иван? — ответила Юля. — Здравствуй.
— Привет, Юль, — быстро сказал Иван. — Можно с тобой поговорить? У тебя время есть?
— Время есть, — усмехнулась Юля. — Времени у меня много. Говори, слушаю.
— Знаешь, я недалеко от твоего дома, — замялся Иван. — Не возражаешь, если поднимусь?
— Поднимись, — пожала она плечами.
Говорить им было не о чем. Разве что Иван скажет сейчас, что Стас изменял ей с Камиллой. Но в такое признание Ивана Юля почему-то не верила.
Она напомнила себе, что не знает, с кем Стас ей изменял. Она постоянно себе об этом напоминала. Она вообще не знала о том, что Стас ей изменял, и это незнание было её единственным алиби.
Полиция всегда в первую очередь подозревает супругов, нельзя об этом забывать.
Иван позвонил в дверь быстро, через несколько минут, она едва успела причесаться.
— Заходи, — посторонилась Юля, впуская его в квартиру, и сразу прошла в комнату. — Что ты хотел сказать?
Иван подвинул стул, сел. Юля отошла к окну и отвернулась.
— Юль, с тобой всё в порядке?
— Что? — от удивления она в упор на него уставилась. Захотелось рассмеяться, но она сдержалась. — Со мной не всё в порядке. Со мной всё не в порядке, у меня убили мужа.
Смех удавалось сдерживать с трудом, Юля чувствовала, как кривятся губы. Пожалуй, это походило на истерику.
— Что за отравление у тебя недавно было? — Иван тоже смотрел на неё в упор.
Юля отвела глаза. У неё нет права на истерики. Она всегда знала, что должна быть сильной. Иначе никуда в жизни не пробьёшься.
— Не понимаю, о чём ты, — пожала плечами Юля.
— Понимаешь, — не поверил Иван.
— Ты дружишь с Камиллой?
— Не дружу. Но иногда вести до меня доходят. Юля, что с тобой произошло?
— Произошло?.. — Она усмехнулась. — У меня убили мужа. Потом ты отказался искать убийцу. Кажется, всё. Больше пока ничего не произошло.
— Тебя пытались отравить? Послушай, Юля, ты врач…
— Меня не пытались отравить! Травить меня некому и незачем!
— Юля, я не сыщик. Я не умею искать убийц. Но я очень тебя прошу, позвони, если почувствуешь какую-то опасность. Если произойдёт что-то странное…
— Что странное? — уточнила Юля.
— Ну откуда я знаю! Если бы знал, заранее меры бы принял.
— Спасибо за заботу, — вежливо поблагодарила она.
— Юль, я хочу тебе помочь. Правда. Но я действительно не знаю, как найти убийцу.
— Я хочу знать не только это, — не стала притворяться Юля. — Я хочу знать, с кем Стас мне изменял!
— Зачем? — с тоской спросил Иван.
— Я хочу это знать! — Она отвернулась к окну, смотреть на Ивана не было сил. — Ты знаешь, кто это был?
— Нет!
Момент, чтобы рассказать ему, что компромат на него для Стаса собрала Камилла, был подходящий.
Юля помедлила и тихо сказала:
— Уходи, Иван!
От окна она отошла, только когда хлопнула дверь. Заперла дверь и снова вернулась в комнату. Стас смотрел на неё с большой стоящей на столе фотографии.
