– Сам справлюсь, – уткнулся он в приборы, проверяя исправность систем.
– Летим в Камышин. Конечную точку маршрута диспетчерам не называем, – отдал я распоряжение, собираясь завалиться на диван в салоне и доспать те два часа, которые отхватил от сна.
– Про неё и так все знают. Второй день по очереди тут ночуем, – едва слышно пробормотал пилот, а мне пришлось сделать вид, что я этого не слышал, и крепко призадуматься.
Нет, ну сами подумайте, а что мне надо было сказать?
Начать расспрашивать, откуда и что они узнали?
Ну, так-то нормальный путь. Ещё пара таких эпизодов с дурацкими вопросами, и точно стану героем анекдотов. Пусть пока местных, бережковских. Тех, где спрашивают об очевидном.
Тут другое важно. Кто сообразил, что я весь на взводе и в любой момент могу в Камышин ломануться? Если Степан, то честь ему и хвала, а если кто другой, то я становлюсь слишком предсказуем и меня на этом можно поймать. Да что там можно, просто голыми руками при доле везения удастся взять.
– По чьему распоряжению дежурил на поле? – задал я правильный вопрос.
– Начальник первого отдела приказ отдал, – нехотя признался пилот.
– Как сам считаешь, он сам его отдал, или ему приказали?
– Так нам-то откуда знать… – начал было он, но услышав моё рычание, тут же поправился, – Приказали, как я думаю. Наш-то звёзд с неба не хватает.
Можно выдохнуть. Степан работает. Поговорил он со мной пару раз, буквально по чуть-чуть, что-то уловил, а результат, вот он. Выводы сделал.
Хотя нет, не так. Про предстоящую свадьбу он же мне сказал, причём так, словно бы обмолвился случайно. А потом, он же и пилотов на дежурство поставил, через своего подчинённого.
Это что же получается?
А то и выходит, что я сейчас лечу по заранее предсказанному и подготовленному пути. Насколько подготовленному, один Бог ведает. И что там в конце меня ждёт, то ли ковровая дорожка, то ли пара тонн взрывчатки под местом посадки, я тоже не знаю. Понимаю, что шиза меня только что посетила, но ничего поделать с собой не могу.
Я засомневался в Степане?
Да. Засомневался.
В конце концов он человек. И, к тому же, я никогда и ни у кого не требовал, чтобы они мои действия предсказывали.
– Разбуди меня, когда к Камышину подлетать будем. На посадку сам пойду, – распорядился я перед тем, как юркнуть под теплый плед из верблюжьей шерсти, и наконец-то провалиться в полноценный сон.
Пусть и на недолгое время перелёта.
Когда меня пилот разбудил, то я сменил его и увёл дирижабль далеко в сторону от своего обычного места посадки, а затем, отстрелив аварийные якоря, приземлился там, где никогда раньше не садился – метрах в двухстах от бывшего особняка моей тётушки, на вовсе небольшой прогалине, куда при ветре и без помощи наземной команды я бы сесть никогда не рискнул.
Могу похвастаться, что притёрся я к земле идеально. Даже крайний толчок при приземлении оказался едва заметен.
Другой вопрос, что оба аварийных якоря надо теперь менять вместе с их пороховыми выстрелами, но это небольшая цена, если хочешь свои подозрения проверить.
– Я тебе скоро людей пришлю. Встань на парковку, как положено, – бросил я офигевшему от моей посадки пилоту, перед тем, как выпрыгнуть из гондолы.
Думаю, что вставать на выстреливаемые порохом якоря пилотов учили чисто теоретически. Мало того, что сам якорь хороших денег стоит, и он одноразовый, так ещё и пиропатрон с его управлением поменяют далеко не даром.
Добежав до уже своего особняка, поскольку я его у тетушки давно выкупил, я присел на телефон, и оттуда в темпе организовал полноценную полицейскую проверку, вовсю пользуясь своим знакомством с князем Гончаровым, и в таком же энергичном темпе поднял на ноги Липатова, а заодно и его службу охраны, где у него далеко не глупый дядька главой работает.
Блин, всё чисто.
Ни людей посторонних, ни взрывчатки ими найдено не было.
Точно у меня с головой не всё в порядке. Впрочем, я это уже и сам знаю.
Думаю, Степана покоробит, когда он узнает, что я вытворил в Камышине. Если что, то любой, после недолгих размышлений, сообразит, что и как я сделал. А Степан сообразит практически сразу, что в какой-то момент я его проверил. Зато, надеюсь, он больше не будет пророчествовать, не поставив меня об этом в известность.
Согласен, что у меня сейчас все движения не совсем адекватные, может даже обидные для него, но и Степан мог бы объяснится, тем более он видел, в каком я состоянии нахожусь.
Если разобраться, то что со мной происходит? Вряд ли я это скажу. Не в том смысле, что скрывать что-то собрался, просто пока сам не понимаю.
Полный раздрай чувств и сумбурные метания.
Хотя, чего уж там…
В какой момент я завёлся?
Когда про свадьбу дочек Липатова услышал?
Но нет, не сразу же. Какое-то время держался, делая вид, что меня эта новость почти не заинтересовала и вообще не волнует. Зато и сорвался потом с дикой силой, начав чуть ли не по потолкам бегать.
Да, я собственник!
Теперь об этом можно кричать во всё горло, как об подтверждённом факте.
Для меня что-то своё отдавать, это как от себя с мясом и кровью отрывать. А уж две сестрёнки так в мою жизнь вплелись, что не будь я князем.
Эх-х-х, да не имей четырёх жён…
Знаю, что очень многие мне завидуют.
Моей карьере, статусу, богатству и тем жёнам, что у меня сейчас есть.
А мне какой уже раз снится, в тот момент, когда я засыпаю, что я никакой ни князь, а обычный купец с двумя жёнами купеческого сословия, и так мне в этот момент радостно становится, что словами не передать.
Жёны частенько говорят, что я улыбаюсь во сне. Знали бы они, кому я улыбаюсь, тут бы и придушили меня, скорее всего.
А теперь, похоже всё. Отулыбался. Мечты закончились.
Обе сестрёнки Липатовы теперь чужие невесты.
И первыми, кто после моих звонков в Камышине ко мне примчался, они обе и оказались.
Увидев моё насупленное лицо, сёстры переглянулись, и в свою очередь сделали вид, что ничего не замечают. Загремели чайниками – кофейниками, зашуршали привезёнными с собой пакетами, завалили меня местными новостями, тарахтя по очереди, и без перерыва.
Оттаял я примерно через полчаса, после второй или третьей чашки кофе и целой кучи разных сладостей, подсовываемых мне с двух сторон.
– А теперь расскажите мне, что это у вас за свадьба намечается и почему я про неё узнаю не от вас, – потребовал я, откидываясь на спинку дивана.
Тут же подскочившая Алефтина забралась ко мне на колени, и пока я соображал, как мне реагировать, взяла меня за руку и приложила её к своему животу.
