Как-то раз я попробовал подсчитать, с какой скоростью будет врезаться в землю центнер – другой льда, запущенный с такой высоты. Приблизительная цифра, порядка пятисот километров в час, меня вполне устроила.
– Уходим! – захлопнул я дверцы люка, и наш дирижабль тут же начал разгон, одновременно сбрасывая порядка тонны балласта, загруженного специально для этого случая.
Очень скоро мы поднимемся выше облаков, и начнём по спирали огибать Фудзияму, укрываясь от устроенного мной в небе безобразия её западным склоном.
Высоту дирижабли набирают медленно.
Тот скачок вверх, который у нас произошёл после сброса балласта, уже закончен, и теперь подъём идёт за счёт магических контуров и выкачиваемого воздуха из регулирующих баллонетов. Сжатые ими до этого баллонеты с гелием наоборот, в объёме увеличиваются, что обеспечивает нам скорость подъёма порядка полутора метров в секунду. Итого, у меня порядка двадцати минут на подзарядку Силой.
Я бы с удовольствием высадил по базе морских пехотинцев куда как больше заклинаний, в силу своей особой нелюбви к этому роду японских войск, но у нас с Алябьевым и Шабалиным всё скрупулёзно подсчитано. Заклинаний отправлено ровно столько, сколько Силы я успею закачать обратно за время подъёма на высоту в четыре километра.
Фудзияма – это не просто гора – гигант. Для меня сейчас она воплощение спящего великана, которого мне во что бы то ни стало, но обязательно нужно разбудить.
Когда мы разрабатывали план, то этот момент у меня особой тревоги не вызывал. Если что, то фактически это один из самых безопасных этапов БКП. Теперь моя уверенность в том, что наш Большой Коварный План действительно хорош, дала трещину. Даже наш дирижабль, и тот на фоне величественной горы смотрится жалкой, почти незаметной глазу мошкой, кружащей вокруг слона, а воевать-то с Фудзи предстоит не ему, а мне.
Эх, жаль, что включить режим «сиротки Хуаниты» и поплакаться, изо всех сил жалея самого себя, я могу только мысленно. Для всех остальных я дерзкий, наглый и крайне решительный тип, легко творящий всякие непотребства.
– Высота три тысячи метров, – услышал я доклад пилота, – Всем надеть кислородные маски.
От перекачки Силы пришлось отвлечься. Я немного повозился, натягивая на себя лётный костюм на меху, и лишь потом пришпандорил на себя маску, поудобнее совместив её с очками, чтобы они не мешали друг другу.
– Высота четыре тысячи метров! – оторвал меня доклад от медитации и сожалений о себе, любимом.
– Ну, что. Здравствуй, гора Фудзи! Давай будем знакомиться, – надеюсь, весело, при взгляде со стороны, осклабился я, разминая кисти рук.
– Связь с «Сапсаном» устойчивая, – услышал я бубнение генерала Алябьева из-под кислородной маски, – Можем начинать синхронизацию тайминга.
– Поехали!
Глава 84
26 сентября 211 года от Начала. Остров Хонсю. Вулкан Фудзияма.
Огромный кратер вулкана даже с приличной высоты выглядит жутко и впечатляюще.
В моих очках он смотрится, как жерло пушки, смотрящей в небо. Должен заметить, что в то самое небо, где сейчас нахожусь я на вполне себе нескромной в высоте в четыре с лишним тысячи метров. Калибр этой пушки тоже впечатляет. На мой взгляд дыра, уходящая вглубь горы, как бы метров пятьсот в диаметре, если не больше. Хорошая такая мишень из неё получается. По ней очень трудно будет промазать.
Спрашивается, зачем я полез выше самой высокой точки Японии, которой считается вершина пика Кенгамине. Вполне можно было бы докопаться до кратера Хоэй-дзан, который достаточно активен и своим видом нарушает симметрию восточного склона горы Фудзи. Были кроме него и другие расщелины и небольшие побочные кратеры. Так нет же, мне не захотелось искать особо лёгких путей.
Гора Фудзи расположена в точке, где встречаются Евразийская, Филиппинская и Охотская литосферные плиты. Без всякого преувеличения можно сказать, что это одно из самых уязвимых мест Японии, с точки зрения постороннего магического воздействия на вулканическую деятельность острова Хонсю.
При землетрясениях учёные различают два типа волн, распространяющихся от эпицентра с разной скоростью. Не вдаваясь глубоко в научные термины стоит уточнить лишь пару моментов, существенных и важных для нашего плана. Продольные и поперечные волны имеют разную природу, а разница скоростей позволяет учёным определять дистанцию до эпицентра. Но для нас главное – это скорость продольных волн.
Дальше всё понятно. После ряда консультаций с одним знакомым геологом – вулканологом, штаб Алябьева высчитал ту разницу во времени, с которой я и боевая звезда под руководством Шабалина, начнём вбивать в жерла двух разных вулканов боевые заклинания.
Признаюсь, я не слишком поверил Алябьеву, когда он в восторженных тонах представлял мне прибывших к нему офицеров. Если судить по его словам, то каждый из них военный гений, представляющий собой не только цвет армии, но и штабной мысли в частности.
Лишь потом, увидев, как эта пятёрка работает, понял, что генерал прав. Впрочем, интерес офицеров, в свою очередь боготворящих Алябьева, понять не сложно. Боевые награды! За просиживание галифе в тысяче километров от линии фронта их в Империи не дают. С этим у нас строго. Недаром сам генерал своим боевым орденом, полученным за уничтожение персидской армии, гордится, как бы не больше, чем всеми остальными наградами.
Расстояние между нашими дирижаблями чуть больше ста километров, но «Сапсан», с архимагами на борту, находится к Токио гораздо ближе, чем я. Оттого и свои удары боевая звезда архимагов будет наносит с задержкой в десяток с лишним секунд. Командовать всей этой механикой я доверил Алябьеву, уже примостившемуся сейчас у рации.
Смысл затеи его штаба состоит в том, чтобы распространяющиеся по земной поверхности волны столкнулись между собой как можно ближе к Токио или Токийскому заливу.
Как это всегда бывает, при столкновении двух волн, идущих навстречу друг другу, в точке их встречи возникает пиковый всплеск, заметно превосходящий по высоте сами волны. Может, мощности наших заклинаний на что-то значительное и не хватит, но пренебрегать такой возможностью не стоит.
Промазать мы не боимся. Токио и залив рядом с ним – мишени далеко не маленькие. Даже ошибка в пару секунд будет не критична. В конце концов, где именно произойдут микроземлетрясения от многочисленных столкновений запущенных нами встречных волн, под самим Токио, или под территорией морского порта, для нас не так уж и важно. Есть надежда, что эффект от согласованных действий всё же будет заметен.
Впрочем, что гадать, когда ты уже стоишь над открытым люком с готовой цепочкой собранных заклинаний.
– Поехали! – громко выкрикнул я, ещё раз проверяя прочность леера, к которому пристёгнут карабин моего пояса.
Неохота мне ещё с такой-то высоты, да сверзиться в жерло вулкана. Пока он не активен, я вряд ли погибну, но кто знает, когда этой Фудзияме приспичит начать плеваться. Не успеет дирижабль со спуском, чтобы меня подобрать, и всё. Стенки у кратера почти отвесные. Буду скакать там, как мышь в банке.
