— Энрик! — закричали рыбаки. — Человек за бортом!
Не мешкая ни секунды Сигурд бросился за ним. В круговерти бушующих волн он нащупал руку тонущего Энрика: тот был слишком стар и слаб, чтобы сражаться с морской стихией. Тогда Сигурд нырнул поглубже и ухватил старика за шею. Изо всех сил работая ногами, он вытолкнул Энрика на поверхность воды.
— Сынок… — захлёбываясь, проговорил старый рыбак. — Одумайся, спасай лучше свою жизнь. Я видел старика Серапиона. А это означает, что наступает мой смертный час.
— Молчи! Хватайся за меня и плыви. Мы уже рядом… Ребята! Мы здесь!
Рыбаки подхватили Энрика и втянули на борт. Сигурд собирался последовать за ним, как вдруг кто-то схватил его. Работая руками и ногами, Сигурд сопротивлялся. Но кто-то с силой тянул его вниз. Сигурд захлебнулся. На мгновение он закрыл глаза и сквозь сжатые веки увидел свою мать: она оплакивала его судьбу. Тут Сигурду стало по-настоящему страшно.
Тёмная вода сомкнулась над его головой. Сигурд уже едва слышал голоса товарищей: не понимая, что происходит, рыбаки кричали от ужаса.
Он чувствовал, что тонет, и мысленно попрощался с прекрасной Катриной, матерью и отцом, как вдруг огромный лосось, величиной не уступавший дельфину, с золотой чешуёй, освещавшей подводный мрак подобно яркой звезде, подплыл к нему так близко, что коснулся лица. Морда у лосося была здоровенная и спокойная, розоватые рыбьи глаза казались усталыми и печальными.
Не открывая рта, он произнёс:
— Не бойся, ты не утонешь. Отдай мне только кольцо.
Он ухватил ртом половинку кольца, которую Сигурд носил на груди, дёрнул и сорвал вместе с верёвочкой. А потом поднырнул под Сигурда, взвалил его себе на спину, будто бы и не рыба он вовсе, а конь, и одним махом перенёс к лодке.
Когда рыбаки увидели Сигурда на спине необыкновенной рыбины, они притихли.
Лосось медленно подплыл к лодке. Он не любил людей, но всё равно частенько спасал их в шторм или во время кораблекрушения. Как ни странно, море тут же успокоилось, поверхность его стала гладкой, как масло. Обхватив рыбу, Сигурд плакал. Он понял, что встретил старого волшебного лосося. Теперь ему будет что рассказать детям и внукам. Вот только без половинки кольца он не сможет жениться на Катрине.
Пока изумлённые рыбаки молча затаскивали Сигурда в лодку, ему в голову пришла отчаянная мысль. Преодолевая слабость, он схватил одну из рыбачьих сетей, лежавших на дне. С ловкостью прирождённого охотника мгновенно размотал сеть и накинул её на старого Серапиона.
— Быстро! — закричал Сигурд. — Помогите мне!
Лосось обиженно забил хвостом, словно желая перевернуть лодку. Рыбаки не знали, что делать.
— Если не вытащим его из воды, мы все умрём! — кричал Сигурд. — Слышите, что я вам сказал?
Когда кто-то из моряков просит о помощи, откликаются все. Разговоры, упрёки, сомнения бывают позже.
— Раз, два, взяли! Навались, ребята!
Всё ещё испуганные и удивлённые, бессмысленно таращась на золотую чешую огромной рыбины, они напрягли все силы, и вскоре морское чудище было в лодке.
— А теперь — гребите! — скомандовал Сигурд. — Быстрее!
— Что ты наделал, — проговорил Серапион, не открывая рта и глядя в глаза Сигурду. — Что ты наделал, человечий сын…
— Давай сюда кольцо, чудище, или ты больше никогда не вернёшься в море! — дрожа от волнения, крикнул Сигурд. На самом деле он понимал, что совершает преступление.
— Вы все будете прокляты, вы и ваш город!
Так Сигурд выловил лосося Серапиона. Дома он посадил его в старую ванну, которую пришлось втащить во двор: половина рыбины оказалась в воде, а половина не уместилась и торчала снаружи. В ту ночь на море разыгрался сильнейший шторм. Даже старожилы Смолена не помнили такой ужасной бури. Первые волны, обрушившиеся на остров, унесли две рыбацкие хижины, в которых, по счастью, никто не жил. Песок и гальку, покрывавшие береговую линию, начисто смыло. Даже скалы и утёсы, громоздившиеся вдоль берега, не выдержали ударов стихии и исчезли с лица земли. Рыбаки попрятались в своих лачугах. А небо бороздили такие страшные чёрные тучи, что никто не осмелился выйти наружу и попросить Сигурда выпустить уже наконец лосося назад в море.
— Я помню, как это было, — продолжал Дядюшка Дуб. — В то время я рос напротив дома Сигурда. Мне пришлось кричать, чтобы он услышал мой голос сквозь завывание бури и рёв моря. Когда Сигурд — испуганный и измученный до предела, потому что три дня и три ночи провёл без сна, — вышел наконец во двор своего дома, я попросил его рассказать, что случилось.
— Не будет мира среди жителей Смолена, — сказал я ему, — и море не успокоится до тех пор, пока ты не вернёшь ему старого Серапиона.
— Пусть сперва отдаст мне половинку кольца! — запальчиво вскричал Сигурд.
— Ничего он тебе не вернёт. А если ты убьёшь его, чтобы разрезать живот и вынуть кольцо, море смоет с лица земли весь ваш крошечный остров.
Сигурд разрыдался:
— Что же мне делать, старина дерево? Я же люблю Катрину…
— Хорошо, я дам тебе совет. Попроси Катрину прийти сюда вместе с отцом. Пусть принесут вторую половинку кольца. А я пока попрошу море успокоиться на время и дать вам немного передохнуть.
Так и случилось. Пока Дядюшка Дуб успокаивал море, Катрина и её отец Кнут засобирались к Сигурду. Мать Сигурда от волнения не знала, за что хвататься. Она разожгла очаг, убрала дом и сварила овсяный суп для дорогих гостей.
Когда все собрались, Дядюшка Дуб спросил:
— Катрина, ты любишь Сигурда?
— Очень люблю! — воскликнула девушка.
— В таком случае отдай свою половинку кольца старому Серапиону, пусть он и её проглотит.
Сигурд и Катрина возмутились. Кнут потихоньку посмеивался. Он надеялся, что позорный брак его единственной дочери и простого рыбака не состоится.
Но затем Катрина всё-таки послушалась и кинула свою половинку кольца в круглый рыбий рот. Рот открылся, и лосось мигом проглотил вторую половинку.
— Благодарю тебя, Дядюшка Дуб, — сказал он, не открывая рта.
Сигурд и Катрина плакали, держа друг друга в объятиях.
И тут произошло нечто неожиданное. Старый Серапион засиял ярче, чем прежде. Рыбья голова округлилась. По бокам вытянулись две руки, а снизу — две ноги. Все четыре конечности выросли прямо на глазах! Вслед за ними появились окладистая белая борода, уши, нос, грудь и живот, а также всё остальное, что обычно есть у человека. Правда, человек этот был побольше остальных. Перед ними стоял совершенно голый старик, ростом как два обычных человека, который с трудом умещался в рыбацкой хижине, где жили Сигурд и его мама. Все почувствовали резкий запах морской тины и каких-то незнакомых цветов. Затем повеяло морским бризом и ароматом пыльцы нездешних деревьев.
