А еще я наслаждаюсь от предвкушения, что могу теперь кончать в нее. Кончать, заполняя ее. Делаю ее еще больше моей.
Я ускоряюсь, чувствуя приближение. Опускаю ее ноги и прижимаюсь к ней всем телом. Ее соски упираются в мою грудь, а я прикусываю тонкую шею.
Милана скребет ноготками по спине, посылая дополнительные импульсы, и я кончаю. Впервые кончаю в нее. Продолжая двигаться, как будто пытаюсь глубже залить ее спермой.
Целую грудь, там, где сердце, и четко различаю частые удары.
— Я люблю тебя, Милана, — шепчу ей уже в губы. — Люблю.
Это последние слова на сегодня. Мы просто наслаждаемся тишиной и так и засыпаем. В тишине.
На следующее утро я просыпаюсь от того, что не нахожу рукой рядом с собой Милану. Открываю глаза. Она сидит, отвернувшись к окну, и я по ее позе понимаю, что она о чем-то задумалась. Опять.
Сажусь рядом с ней и обнимаю ее за плечи.
— Что тебя тревожит, Милана? Расскажи мне.
Она отвечает не сразу, но я не тороплю ее.
— Я не могу иметь детей, — тихо, опустив голову, произносит она. — Не могу выносить. У меня…
— Я знаю, — не даю договорить ей. — Твоя мама сказала, что тебе нельзя рожать. Что она имела в виду?
Милана утыкается мне в грудь и обдает меня горячим дыханием.
— Понимаешь, у меня такое заболевание… Мне нельзя рожать… Нельзя беременеть… И я не знаю. Мама сказала, что врач…
— Ясно, — говорю я. — В этом нет ничего такого, из-за чего стоило бы так переживать. Если врачи скажут, что нельзя, то мы сделаем так, как будет лучше для тебя. Слышишь?
— А ребенок? — спрашивает она.
— Я не хочу потерять тебя, Милана.
Целую ее в макушку.
— Знаешь, я договорился с медицинским центром. Давай съездим туда? Просто поговорим с врачом. Чтобы быть уверенными на сто процентов. Чтобы ты не думала… Хорошо?
Милана не сразу, но кивает. И я облегченно вздыхаю.
Спустя пару часов мы приезжаем в медицинский центр. У меня на руках медицинская карта Миланы.
После осмотра и каких-то анализов врач приглашает нас к себе в кабинет.
— Доктор, есть ли возможность сохранить ребенка? Без вреда для матери? — сразу же спрашиваю я.
— А с чего вы взяли, что такой возможности нет? — он смотрит на нас из-под очков.
— Но, мое заболевание… — неуверенно говорит Милана. — И потом, мой врач сказала…
— Что именно она сказала?
— Я не могу Вам ответить. Не я с ней разговаривала, — отвечает Милана.
Доктор удивленно смотрит сначала на нее, потом на меня.
— Да, у Вас есть проблемы со здоровьем, — говорит, поправляя очки, — но не настолько, чтобы это угрожало плоду или Вам. Вы вполне можете выносить ребенка. Нужен просто определенный уход и соблюдение режима.
Я беру за руку Милану.
— Вы уверены? — спрашиваю доктора.
— Молодой человек, моя профессия не предполагает, что я могу давать напрасные надежды. Ваша жена или кем она Вам приходится может выносить и родить здорового ребенка. Без ущерба себе.
Смотрю на Милану. У нее по щекам бегут слезы, но она улыбается.
95. Милана
— Милана, как ты провела день? Вы выбрали с дизайнером мебель для детской? — я встречаю Дамира с работы и он сразу же засыпает меня вопросами.
Каждый раз, возвращаясь вечером домой, он говорит, что моя болтовня помогает ему снять напряжение рабочего дня. Он терпеливо выслушивает все мои бредни беременной женщины, порой ухмыляясь, порой хмурясь, но ненадолго.
— Ты была у врача? Что он сказал? Как Мурат? — спрашивает Дамир, обнимая меня и целуя в висок.
Буквально несколько недель назад мы узнали, что у нас будет мальчик. Имя ему выбрал Дамир. Он сказал, что Мурат означает «желанный». И это действительно так. Этот малыш — самый желанный для меня и Дамира.
Каждые три дня я должна посещать врача для контроля. Сдавать анализы. Пить специальные витамины. Но все это ради рождения нашего сына.
Я долго не могла привыкнуть к другому Дамиру. Такому, которого я знаю сейчас. Нежному, терпеливому, ласковому.
После ужина Дамир идет в кабинет и возвращается туда уже с какой-то папкой в руках. И протягивает ее мне.
— Что это? — спрашиваю испуганно, потому что все непонятное несет, как мне кажется, дурные вести.
— Это документы на твою компанию, — спокойно отвечает Дамир. — Вернее, бывшую компанию твоего отца. Теперь она твоя.
— Но как? Зачем? — не понимаю я. — Почему?
— Мне так захотелось, — он не перестает меня удивлять.
— Но, Дамир, ты же знаешь, я хочу работать детским врачом. Я учусь на него. Зачем мне компания?
— Это ты зря, — говорит, улыбаясь, — компания приносит неплохой доход. Ты можешь сама не заниматься ею. Найми кого-нибудь.
Пытаюсь воспринять полученную информацию.
— Только, знаешь что, — добавляет Дамир, — отца своего не нанимай. Из него плохой управленец. Он один раз уже спустил бизнес.
Я грустно вздыхаю. Дамир обнимает меня.
— Ну, чего ты? — спрашивает мягко. — Все хорошо. Я лишь хочу, чтобы у моей жены было свое маленькое дело.
Я вздрагиваю. Мне послышалось? Это не остается незамеченным Дамиром. Он смеется.
— Тебя что-то смутило?
— Мне, наверное, послышалось. Ничего, — отвечаю я.
— Нет, Милана, тебе не послышалось, — говорит он уже серьезно. — Я делаю этот подарок именно своей будущей жене. Тебе.
Теряю дар речи. Наверное, я должна что-то ответить, но не могу.
Дамир истолковывает мое молчание по-своему.
— Милана, — говорит строго, — я не спрашиваю у тебя. Я не жду ответа «да» или «нет». Я говорю, что так будет. Значит, оно так и будет. И это должно случиться до рождения Мурата. Сын должен родиться в законном браке.
