Но главный вопрос: зачем? У нас не было с ним проблем, из-за которых он желал бы моей смерти.
Это, наверняка, не он. А кто тогда?
И куда делся Стас? Может, с ним что-то случилось?
Следователь сказал, что его уже ищут. Надеюсь, найдут в ближайшее время и с ним все будет в порядке.
Во-вторых, Дамир.
Жестокий и беспощадный, который привил мне отвращение ко всем мужчинам и к их прикосновениям. Но который спас меня…
Что было бы, если бы он не оказался тогда на даче? Я почувствовала, как мурашки побежали волной по телу.
Я хотела умереть тогда, когда Дамир навалился на меня и яростно, с непонятной мне злостью растерзал мое тело. Но мысль о вполне реальной смерти в горящей сауне одним махом обесценила такие желания.
Я боялась смерти.
Значит, я должна испытывать благодарность к своему спасителю? Даже если им оказался подонок?
Но больнее всего было осознавать, что сейчас этого же самого человека обвиняют в преступлении, которое он совершил, опять спасая меня.
Сжимаю голову руками. Боже! Дай мне сил. Сделать трудный выбор.
Он был бы гораздо легче, если бы я не встретилась сегодня взглядом с ним. С тем, чья судьба теперь в моих руках.
Мы поменялись местами. Но почему мне от этого только ещё больнее и тяжелее?
Если я помогу ему выйти из тюрьмы, то кошмар, наверняка, продолжится. А если не помогу? Как я с этим буду жить дальше?
Зная, что где-то сидит человек, спасший меня. Незаслуженно сидит.
Я готова расплакаться. Закрываю глаза и сразу же из памяти всплывает взгляд. Черных холодных глаз. Но не тот взгляд, который убивал меня каждый раз, заставляя становиться меньше и слабее, а сегодняшний взгляд.
Взгляд обреченного, равнодушного к жизни человека. Мне показалось или на самом деле, но в его глазах промелькнула одна короткая вспышка, когда наши взгляды встретились.
А потом опять холод и равнодушие. Равнодушие, которое убивает и которое толкает на фатальные поступки.
Почему он не рассказал обо мне следователю? Ведь это могло бы спасти его.
И сегодня он ни одним движением или словом не показал, что чего-то ждёт от меня. Наверное, потому что не ждёт. Уверен, что у меня на душе лишь радость от вида его в наручниках.
А ее нет. Нисколечко. Потому что я знаю, что он не виновен. И я должна рассказать об этом. Пусть дальше будет, что будет.
Я не прощу себе равнодушного молчания.
С таким решительным настроем я отправляюсь домой. Погруженная в свои мысли, вздрагиваю, услышав знакомый голос:
— Милана!
Оборачиваюсь. Ренат. Только его мне не хватало.
Он сам подходит ко мне, как всегда с улыбкой на лице.
— Как поживаешь, Милана? Слышал, ты в больнице была? Что-то случилось? С тобой все в порядке?
— Да, все хорошо, — отвечаю вежливо. — Спасибо. Ренат, у меня совсем нет времени.
— Хорошо-хорошо, — соглашается он. — Я лишь подумал, что тебе было бы интересно узнать, что случилось в тот вечер. Как твои вещи оказались у меня.
Конечно, мне интересно. Все эти дни я пыталась вспомнить хоть что-то. Но все безрезультатно. Как будто кто-то вырезал кусок моей памяти.
Складываю руки на груди.
— Да, было бы неплохо узнать, — говорю как можно увереннее.
Ренат усмехается. Его эти усмешки начинают раздражать.
Вдруг его лицо делается серьезным.
— Милана, в тот вечер Дамир подсыпал тебе порошок в бокал. Чтобы ты отключилась. А потом предложил изнасиловать тебя. По очереди. Каюсь. Я согласился. Но, когда он начал раздевать тебя, то понял, что не смогу. Попытался остановить его. Но он просто озверел. Избил меня и, воспользовавшись моим беспомощным состоянием, утащил тебя куда-то. Вещи твои остались у меня. Прости. Но я посчитал нужным рассказать тебе об этом.
Закрываю лицо руками.
Боже, он изнасиловал меня сам, а потом предложил приятелю. Как самую дешёвую шлюху. За что? Чем я заслужила?
Вот почему я ничего не помню. Меня просто накачали.
И боль опять заглушает чувство жалости и справедливости. Отец прав.
— Милана? — Ренат берет меня за руки и пытается убрать их с лица.
Я дергаюсь и отступаю от него.
— Прости, что рассказал тебе. Но лучше так. Дамир сейчас арестован. Зная его, я нисколько не удивляюсь, что он кого-то порезал. Он очень жестокий. Тебе надо быть с ним осторожной.
Ренат делает паузу.
— Он ведь сидел уже, — вдруг произносит он.
Я опускаю руки и пристально смотрю на него. Он без труда читает немой вопрос в моем взгляде.
— А ты не знала? — спрашивает. — Да, сидел. За изнасилование.
Опять вздрагиваю и делаю уже несколько шагов назад. Разворачиваюсь и бегу. Домой. Прочь от услышанного.
Теперь мне многое понятно. И от этого понимания становится ещё страшнее.
Нет. Не хочу. Нет.
Документы. Я так и не спросила у отца, целы ли документы. Сейчас как никогда они нужны мне. Они опять приобретают ценность.
Хоть какая-то гарантия спасения.
— Пап, — звоню отцу на работу. Не могу ждать, когда он вернётся домой. — А сейф с документами, он же цел? Не сгорел?
— Нет, конечно, — меня немного успокаивает ответ отца, — он же в земле был. Так и было задумано. Никто не подумал бы, что сейф в сауне, которая легко может сгореть. Но сейф ведь под сауной. К тому же огнеупорный. Пока у меня в кабинете стоит. А почему ты спрашиваешь?
— Переживаю просто. Ничего серьезного, пап. Не думай.
— Хорошо, Миланочка. Я сегодня немного задержусь. Как мама? Ты была у нее?
— Да, все хорошо, — отвечаю машинально. Мои мысли уже в другом месте. — Вечером расскажу.
Прощаюсь с отцом и сразу же иду в его кабинет.
Спустя время нахожу сейф в шкафу. Дрожащими руками набираю код.
