Но это случалось не часто…
Аншаб знали об осоке и потому Мертвую Пустошь не жаловали. Лишь та ее часть, что располагалась около земляного вала, с лишенной разума травой, использовалась для ритуальных целей. Но именно через это изжелта-зеленое пространство проходил кратчайший путь в Аббатство, и путники решительно устремились на прорыв.
Огромное море травы заволновалось: что задумали чужаки, куда идут они? Как посмели потревожить Поле? Осока насторожилась. Мелкие травы заколыхались. Следует ли оставить безнаказанной эту дерзость? Не угрожает ли Полю опасность? А те, что погибли под стопами незваных гостей, — кто ответит за них?
Священник постоянно ощущал, как в его сознание проникают тысячи и тысячи разумов. Каждый из них был ничтожен, но вместе они представляли такую силу, с какой не смог бы совладать ни один, даже самый сильный, телепат.
Вероятно, то же чувствовали и оба брейнера. Кизр и Шептун шли с такими мрачными мордами, будто уже успели попрощаться с жизнью. Кир нервничал, постоянно всхрапывал и то и дело воротил назад несчастную морду.
Единственным из всей компании, кто чувствовал себя хорошо, был Подъедало. Гума делала свое дело. Довольная улыбка не сходила с его лица. Он то пел народные песни весьма фривольного содержания, то рассказывал побасенки, то просто болтал обо всем, что видел вокруг.
— Да замолчишь ты, в конце концов? — не выдержал метс.
— Он не слышит тебя, господин, — сокрушенно покачал головой Кизр, — он слышит лишь гуму.
Слепая от рождения гума оказалась невероятно любопытной — рот у Вулли не закрывался.
— Иду по траве высокой, — бормотал Вулли, — с Дигром, шаманом и еще одним полумедведем. Они хмуры и невеселы. Они о чем то думают. А о чем они думают, я не знаю…
— Если бы я знал… — проворчал священник.
— Ничего не поделаешь, господин. Но зато он не бр-росится на нас.
Внезапно Вулли остановился и громко вскрикнул. По его ноге взбиралась змея, собравшаяся из множества длинных травин, которые топорщились во все стороны и резали, резали, резали. Вот кожаная штанина поддалась, и брызнула кровь. Красная, соленая. Очень вкусная.
Змея зашевелилась и двинулась дальше по ноге. Выше, выше, выше… Там, где сходятся две большие, облаченные в кожу, колонны, сокрыто самое вкусное. Оно всегда притягивало осоку!
Первым опомнился священник — выхватил тесак и одним движением перерубил гнусного вампира. «Змея» упала на землю и забилась в агонии.
Тяжкий стон пронесся над полем. Убийцы! Что стоило чужакам поделиться кровью? Что стоило дать хоть немного? Ведь убивали же они травы, наступая на них, — почему же травы не могут взять немного их крови? Почему они так жестоки? Осока всколыхнулась. Чужаки творят зло! Чужаков надо остановить — они не выдержали испытания.
Трава зашевелилась. Пустошь пришла в движение. Повсюду закружили вихри — это поле превращалось в тысячи и тысячи змей, змей-вампиров, змей-убийц.
Конечно, они не могли ползать — но что с того? Разум один на всех, и, значит, движение — одно на всех. Если одна напьется свежей крови, то и другие почувствуют сытость. Если одна погибнет, будет вырвана из земли, то и все остальные почувствуют боль.
Священник немедленно предпринял встречную атаку. Как когда-то ему удалось победить Дом, так и теперь он представил себя огнем — всепроницающим, уничтожающим злаки и посевы, и эту треклятую осоку. Но испугал лишь своих спутников. Лорс встал на дыбы, чуть не сбросив поклажу, а брейнеры принялись подпрыгивать, словно оказались на раскаленных углях.
На осоку же огонь не произвел впечатления. Она не боялась пламени — ведь корни ее скрывались глубоко в прохладной земле, недоступные жару. Огонь мог лишь обжечь ее, но не стереть с лица земли, а потому делал осоку еще злее.
Травяные змеи кинулись на путников. Обвили ноги, впились в теплую плоть. Киллмен принялся рубить осоку ножом. Сталь замелькала с такой скоростью, что со стороны могло показаться, будто воин окружен сверкающим коконом.
Вскоре Дигр освободил себя и товарищей от цепких пут. Образовался вытоптанный участок в форме почти правильного круга, свободный от трав. Разгневанные травы колыхались вокруг, не в силах дотянуться до своих жертв. Ноги путников истекали кровью, и вместе с кровью струились их силы.
— Может, р-разбудить вутью? — предложил Шептун.
— Это наше спасение, господин, — добавил Кизр, — вутья один спр-равится с целым войском.
В том, что Вулли способен в одиночку извести целое поле взбесившихся сорняков, священник весьма сомневался. Что может сделать мальчишка, пусть и вутья!
— Повременим, — ответил Дигр.
— Напр-расно, господин.
— Напр-расно, напр-расно, — поддакнул Шептун, — господин, навер-рно, еще не знает, что по нашему следу идут пр-реследователи!
Рой не ощущал никакого преследования. Осока — да! Эту проклятую траву он ощущал, и еще как, но никакой погони не было. Опытный ментальный мастер всегда бы почувствовал приближение врагов.
— Не выдумывай! — отрезал Дигр. — Ты просто боишься за свою шкуру.
— Он не выдумывает, — нахмурился шаман, — ты ничего не чуешь из-за того, что твое сознание слишком занято битвой. Аншаб не такие. Аншаб могут делать сразу тр-ри десятка дел. К тому же, у нас очень остр-рое зр-рение.
Дигр проследил за взглядом брейнера. Вдалеке, у подножия земляного вала виднелся черный прямоугольник. О святые угодники!
Священник дотянулся мыслью до прямоугольника, но, наткнувшись на мощнейший щит, был вынужден отступить. Отряд Нечистого! Такая защита могла покрывать лишь отряд, возглавляемый одним из адептов высшего уровня.
— Нам повезло, что у тебя зоркий глаз, Кизр! Но не бахвалься, ты не мог проникнуть за ментальную защиту. Вражий отряд не производит ни малейшего возмущения в ментальном пространстве.
Кизр насупился.
— Ты р-рассуждаешь, как человек, господин. А Кизр-р — не человек, Кизр-р — аншаб. Кизр-р по-др-ругому видит вещи. — Брейнер еще больше нахмурился. — Все события связаны, господин, пр-росто иногда мы забываем об этом. Ты считаешь, что отр-ряд нем, словно р-рыба в мор-ре. Но даже р-рыба р-рождает бр-рызги, когда выпр-рыгивает на повер-рхность. Я слушаю не наших пр-реследователей, а тр-равы, по котор-рым они ступают, насекомых, что с тр-репетом взир-рают на них, птиц, что глядят на наших врагов с высоты. Я вижу их сотнями чужих глаз.
Дигр был поражен. Ученые Аббатства бились не один год, прежде чем изобрели магический кристалл, позволяющий смотреть на мир глазами животных. А здесь, оказывается, это доступно любому шаману!
— Расскажи, что ты видишь, Кизр?
* * *
Отряд возглавлял один из лучших адептов Нечистого — брат Отто, фанатичный и беззаветно преданный Голубому Кругу человек. Первоначально командир получил приказ нагнать и убить священника, но теперь, когда служитель Азр сообщил, что киллмен открыл книгу, С’тана изменил решение. Теперь мастер желал заполучить своего врага живым — обязательно живым! И, наконец, обрел некоторое успокоение — он верил в способности опытного адепта.
