Дигр не видел особой беды в том, чтобы распространить слухи насчет Азра. Зато после заключения договора адепт сделался смирен и покладист — убрал ментальный барьер и предоставил свое сознание в полное распоряжение священника.
Чего там только ни было! Воспоминания об ужасающих пытках, пропитанные наслаждением, перемежались с героическими картинами — воинство Нечистого, облаченное в кожаные латы, блистая палашами и секирами, идет по Тайгу, или вгрызается в степь, или пылит по бескрайним просторам Мертвой Пустыни. Потом возникли болота — бескрайние, которые, казалось, покрывали всю планету; с туманом, стелющимся вдоль трясины, с гигантской осокой, способной располосовать ногу странника, словно острый нож.
Священник бродил и бродил по закоулкам чужого сознания. Лабиринт оказался так обширен и извилист, что Дигр на миг заколебался: а найдет ли он то, что ищет. Но, будучи опытным киллменом, Рой умел контролировать не только чужой разум, но и свой собственный, а потому быстро погасил искру сомнения.
Вот за очередным изгибом мелькнуло знакомое лицо — С’тана. Воспоминание скрывалось столь глубоко, что можно было подумать, будто оно относится к весьма давним временам. Судя по пласту памяти — ему насчитывалось никак не менее двадцати лет. Между тем, С’тана являлся мастером Голубого Круга лишь десять. И это могло означать только одно: мастер очень не хотел, чтобы кто-нибудь получил доступ к знаниям, вложенным в мозг Азра. Должно быть, слуга Нечистого и сам толком не знал о своем задании — большая его часть была сокрыта в подсознании.
Священник скользнул еще глубже, снял блокирующие экраны, вскрыл ментальные замки и, наконец, получил то, за чем пришел.
Дигр очутился в просторном зале, увидел каменные кресла с резными подлокотниками и спинками, огромный, переливающийся всеми цветами радуги, экран, который используется для свершения черных дел, массивную дверь, окованную толстыми железными пластинами, сотни факелов, отбрасывающие багровые всполохи на подернутые сыростью стены, глита, застывшего перед входом в святилище с мечом наготове. И, наконец, самого мастера — с лысым черепом на тонкой, узловатой шее. Мастер — гриф, мастер — стервятник. Мастер, чье имя заставляет трепетать тысячи тысяч живых существ. Правитель Голубого Круга стоял перед одним из кресел и поигрывал маленьким ножиком.
«Я рад, — неприятным низким голосом сказал С’тана, — что ты пришел ко мне».
Лицо мастера оставалось совершенно бесстрастным и не выражало ни малейшей радости. В глазах же таились злоба и подозрительность.
«Ты верно служил мне, Азр. — По тому, как качнулось изображение мастера, Дигр понял, что собеседник почтительно поклонился. — И ты послужишь мне снова».
«Я выполню любой приказ, повелитель!»
«Разумеется, выполнишь, — усмехнулся С’тана, — разве могут быть варианты?! Ты найдешь мне Книгу Пророков. В этой книге заключено тайное знание десятков поколений».
«Повинуюсь, господин.»
«Ты сядешь в планер и пролетишь над Тайгом, над Внутренним морем, над горами, над землями диких полуразумных медведей. Ты превратишься в слух. Ты будешь слушать мысли живых существ. Ты найдешь мысль, которая приведет тебя к книге. И тогда ты посадишь летательный аппарат и найдешь того, кому принадлежала мысль. И выведаешь у него, что он знает, и найдешь книгу, — голос мастера звучал очень размеренно и властно. — Ты найдешь книгу. Ты принесешь ее мне».
Следующее, что увидел священник, был остров Манун и окрестности с высоты птичьего полета. Море, обычно бурное и непокорное, сейчас походило на зеркало. На западе, прямо из воды, медленно поднимался солнечный диск.
Вот скользнули первые лучи, и пучина вскипела. Вода вздыбилась, и на поверхности возникли тысячи самых разнообразных чудовищ.
Вытянутые морды были повернуты в сторону светила. В красных подслеповатых глазах отражалось рассветное зарево. Вскоре вода снова забурлила — налюбовавшись рассветом, водные охранники острова уходили на глубину. Вдалеке показался остроконечный парус. Планер взял курс на корабль.
Крутобокое, не отличающееся изяществом судно шло на всех парусах. Кормовой флаг, на котором красовался вставший на дыбы лорс, удерживаемый под уздцы священником, равно как и кроваво-красный вымпел, реющий на грот-мачте, свидетельствовали о том, что судно принадлежит к одной из купеческих гильдий Атвианского союза.
Планер сделал вираж и зашел сбоку. В левом борту судна имелась прорезь, открывающая доступ на межпалубное пространство, именуемое твиндеком, — там хранились товары, предназначенные для продажи. У двух массивных весел, укрепленных на корме, стояли рослые рулевые; судно не могло похвастаться навесным рулем — должно быть, владелец желал избежать излишних, с его точки зрения, затрат.
Дигр чувствовал, что команда чем-то обеспокоена. Азр уловил напряженность, страх и даже отчаяние. И вскоре священник понял, в чем дело. Летательный аппарат вновь обогнул судно, и Рой увидел пиратский корабль — хищный профиль, увенчанный веером черных парусов, несущийся к «купцу».
Азр покинул место предстоящей битвы: морские стычки происходили чуть не каждый день, какой смысл оставаться? Все будет, как всегда, — лязг металла, кровь, мольбы о помощи. «Купца», как чаще всего случается, захватят. Затем, на нос — доска, и самых ярых защитников — в море. А остальных — на галеры.
Киллмен вышел из сознания Азра. Тот облегченно вздохнул: когда кто-то копается в твоем сознании — это доставляет не самые приятные ощущения.
— Ну, что ж, — сказал Дигр, — теперь я знаю все. Ты свободен.
Адепт церемонно поклонился.
— Я знаю, твое слово незыблемо, священник.
Азр резко повернулся и направился прочь, но едва он прошел десять шагов, как появился Шептун.
— Вот, пр-ринес, — затараторил он, — пр-ринес. Никто не знал, где она, а я знал. Я подсмотр-рел, как Р-рокогн закапывал ее. Р-рокогн был очень опытным шаманом. Р-рокогн знал, как задобр-рить духов земли.
— Что это?
Шептун с опаской покосился на Вулли, потом перевел взгляд на застывшего Азра, потом — на Кизра, своего господина, а потом вдруг выпалил:
— Должно быть, это очень сильный амулет, р-раз его человек Вулли носил с собой. Ведь эта штука такая тяжелая. — И произнес слово, от которого адепт зашипел, как взбесившаяся кошка: — Человек назвал ее Книгой Пр-ро-роков.
И чего этому Шептуну было не появиться часом позже? Зачем кричать о заветных вещах? Судьба! Наверное, в том и состоял высший смысл его существования: выдать слуге Нечистого важнейшую из человеческих тайн. Едва замер последний звук, как Азр преобразился — на шее и висках проступили жилы, а глаза налились безумием. Издав истошный вопль, он бросился на Шептуна. Брейнер был значительно выше адепта, и тому, чтобы дотянуться до медвежьей шеи, пришлось подпрыгнуть. Цепкие тонкие пальцы впились в мех, попытались добраться до кожи; но это оказалось очень не просто — свалявшаяся шерсть превратилась в довольно прочный доспех.
