«Я намереваюсь уйти», — обратился киллмен к своему спасителю.
«Я понимаю, господин.»
«Пойдем со мной!»
«Но тогда мое племя не сможет общаться с духами.»
«Мой бог сильнее, чем твой, ты сам говорил. И если вы перейдете в мою веру, то бог будет всегда рядом с вами. И вам не придется прибегать к чьей-то помощи для того, чтобы говорить с ним.»
Кизр удивленно посмотрел на священника:
«Разве это возможно?»
«Конечно.»
«А каков твой бог?»
«Он добр и справедлив. И он не заставляет приносить ему жертвы.»
«Но сможет ли он защитить мое племя.»
«О, он очень могущественный бог. И он весьма благоволит своим слугам. Если твое племя решит принять мою веру, ты отправишься вместе со мной к аббату — так называется верховный жрец, который служит моему богу. И он произведет тебя в сан священника — так мы называем шаманов — и даст тебе такой же крест, как у меня. И ты станешь самым могущественным среди аншаб. Да, и еще тебе вовсе не придется менять свои привычки. Ты сможешь оставаться охотником и воином. Всевышний не разгневается на тебя за это.»
Последний аргумент, вероятно, окончательно убедил Кизра.
«Я поговорю со своими соплеменниками.»
Мысленный разговор священника с Кизром был сокрыт от других аншаб, которые то и дело предпринимали робкие попытки протолкнуться к ним в сознание и выяснить, что же происходит.
Рой постоянно ощущал, как об его ментальный щит ударяется чья-нибудь плохо сконцентрированная мысль и отскакивает обратно, словно камень от гранитной скалы.
То, что группа брейнеров не могла объединить мыслительные усилия своих членов в один мощный поток, доказывало: им необходимо главное, основное сознание, выступающее своеобразным центром ментального воздействия. Таковым центром еще совсем недавно, по-видимому, выступала воля Рокогна.
«Следует поскорее крестить их, — подумал священник, — аншаб представляют из себя великую и еще не познанную силу. Если мы не поставим ее себе на службу, значит, рано или поздно это сделают приспешники Нечистого».
Конечно, брейнеры не смогут в полной мере принять веру Спасителя. Наверняка, останутся пережитки старых обрядов и верований. На первых порах племени будет сложно отказаться от кровавых жертвоприношений. Но в этом нет ничего страшного. Ведь сжигали же в допогибельные времена еретиков на кострах — а что это, если не жертвоприношение? Важно только, чтобы в каждом жертвоприношении была частица нового вероисповедания. Важно, чтобы использовались символы веры — крест, молитва и икона. И важно соблюдение святых праздников, особенно Троицы. Тогда через два-три поколения племя аншаб станет вполне богобоязненным и очистится от первобытной скверны.
Рой почти дословно помнил лекцию Демеро, прочитанную для узкого круга избранных: «Допогибельный мир погубило то, что церковь не справлялась с возложенными на нее Господом обязанностями. Она играла не объединяющую, а, скорее, разобщающую роль. Из-за множества налагаемых запретов человек озлоблялся все больше и больше. И потому начались войны. Сперва войны были небольшими, в которых участвовали лишь несколько государств. Но эти противоборства не давали сколько-нибудь продолжительных результатов — после очередного всплеска насилия мир вновь возвращался в накатанное русло запретов и условностей. Проходило несколько лет, и вновь вспыхивал где-нибудь кровавый конфликт. Вновь вспыхивал и вновь угасал, чтобы затем принести смерть и разрушения, но уже в другом месте.
Разумеется так не могло продолжаться до бесконечности. И в конце концов, человечество практически уничтожило себя, породив то, что теперь принято называть Смертью.
Смерть явилась всего лишь логическим продолжением слабости религиозных концепций, запрещающих человеку реализовывать свои естественные желания. Сейчас очень важно помнить об этом и не повторять ошибок древних. Следует внимательно относиться к желаниям простых людей и позволять себе, равно как и другим, маленькие слабости… Именно они делают нас человечнее…»
— Я говор-рил с соплеменниками, — наконец сказал Кизр, — и мне удалось убедить их.
— Так быстро?!
— Мысленное общение намного быстр-рее устного, — пожал плечами брейнер, — р-разве ты не знаешь? Мы, аншаб, испокон веков пользуемся этим. Так вот, господин, если все, о чем ты говор-рил, пр-равда, то мои соплеменники согласны. Что мы должны делать?
— М-м… Вообще-то для таких дел нужна святая вода.
— А у тебя она есть?
— В том-то и дело, что святая вода имеется только в Аббатстве.
— А без нее никак нельзя? — насупился Кизр.
— Ну, что ты говоришь, Кизр, мы же нарушим обряд!
— Тогда нам поскор-рей надо добр-раться до твоего Аббатства. Пока Ануби не пр-рознал, что мы от него хотим отвер-рнуться.
Священник облегченно вздохнул. Вместе с Кизром они доберутся до владений Демеро дней за десять. И плохо тогда придется С’тане с другими адептами тьмы. Мощь святой церкви обрушится на продажный город и сотрет его с лица земли. Река Слез наполнится кровью, а дома обратятся в пепелище.
Одно беспокоило священника — Вулли Паркинс по прозвищу Подъедало. Он все так же лежал в деревянном челне в состоянии полнейшего отупения. Остекленевшие глаза юноши равнодушно провожали облака. Единственным изменением было то, что губы бывшей жертвы теперь растянулись в какой-то задумчиво-идиотской улыбке, да на груди покоился здоровенный ком земли.
Что делать с Вулли, киллмен ума не мог приложить. Оставить здесь? Так ведь живым его тогда не видать — наверняка, у оставшихся медведей найдутся десятки поводов прикончить беднягу. Взять с собой? Но тащить его всю дорогу — тоже занятие не из приятных.
Кизр заметил замешательство метса:
— Шаман отпр-равил его в пр-ромежуточный мир-р.
— Это-то я понял — но как его оттуда вызволить?
— Есть одно ср-редство, — отвел глаза Кизр, — но оно тебе не понр-равится.
— Что за средство?
Аншаб выразительно взглянул на окровавленный камень.
— А кроме того, чтобы отправить его к праотцам?
— Что ж, я знал, что ты не захочешь поступить, как настоящий воин-аншаб. Есть и др-ругое. Стар-рики говор-рят, что, если душа отпр-равленного в пр-ромежуточный мир-р сопр-рикоснется с душой соплеменника из этого мир-ра, то тогда она непр-ременно вер-рнется. Но я бы, честно сказать, избр-рал первый способ.
«Соприкоснуться душами! Какой странный способ излечения… Кровопускание знаю, окунание в ледяную прорубь знаю, прикладывание пиявок тоже знаю, — подумал священник, — но это?! Должно быть, что-то очень экзотическое».
— Да нет, — поморщился Кизр, — способ как р-раз самый что ни на есть обычный.
— Как ты смог прочитать мои мысли, — воскликнул священник, — или мой ментальный щит ослаб?!
