— Соврала бы, что тараканы завелись и на время дезинфекции арендовала у меня комнату, — я представила этих усатых насекомых, и вздрогнула от страха.
— Вот сам бы и сказал. Набрал в рот воды, а я отдувайся!
— Надеюсь, ты хорошая актриса, кукла, и сможешь убедительно сыграть в любовь.
— На что поспорим? — пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы скрыть лукавую усмешку.
Повисла пауза.
— Дай подумать… Может, на желание? — Захар смерил меня жарким взглядом и плотоядно усмехнулся.
— Идет, — я догадывалась, каким может быть его желание, но была уверена в своей победе.
Через полчаса мы втроем сидели на кухне у Цанева и пили чай вприкуску с вкуснейшим шоколадным тортом. Пусть оборотень и не радовался приходу гостей, но лакомство уплетал за обе щеки. Кто бы знал, что этот амбал окажется сладкоежкой? В моем рукаве появился козырь.
— Я как увидела вас вдвоем, сразу поняла, что вы созданы друг для друга, — уже не в первый раз повторяла Мария Леопольдовна, — Его Высочество мужчина видный, ему абы кто не подошел бы, а ты Ами, нежная, девочка-конфетка, тебе крепкое мужское плечо нужно, чтобы любил, на руках носил…
— Захар, просто идеальный мужчина. Он души во мне не чает и пылинки сдувает, — я наклонилась к своему псевдо жениху и провела пальчиком по его нижней губе, где оставался след от шоколада, затем сунула палец в рот и облизала, довольно замурчав.
Цанев от неожиданности подавился чаем и закашлялся.
— А детки то у вас какие красивые будут, поверьте, я в этом толк знаю, — между тем продолжила соседка, и теперь пришла уже моя очередь давиться и кашлять.
— Мы еще об этом не думали, рановато. Пока притираемся друг к другу, вдруг не срастётся, — правильно Ами, надо постелить почву на случай благополучной поимки маньяка и обратного переезда в свой домик.
— Вижу я, как вы друг дружку глазками пожираете, все у вас давно срослось, — подмигнула мне Мария Леопольдовна, явно намекаю на нашу с Цаневым интимную жизнь, я искоса взглянула на волка и покраснела от смущения, — а делить одну кровать, и без колечка на пальце, не по-людски это. Жду приглашения на свадьбу. Не тяните Ваше Высочество, а то такую красавицу из-под носа уведут, и моргнуть не успеете.
— Вот-вот, любимый, клювом не щелкай, — ну как тут удержаться и не поддеть оборотня, на которого страшно было смотреть: из ушей чуть ли не пар валит, зубы сжаты, а рука, держащая чашку с чаем, сжала ручку так, что еще немного и раздавит.
— Не переживайте, Мария Леопольдовна, — заверил ее Захар, бросив на меня взгляд исподлобья, — пусть только попробуют на моё позариться, ноги повыдергиваю.
— Вот это слова настоящего мужчины, — улыбнулась пожилая женщина и начала подниматься, — хорошо у вас, но пора и честь знать. Поздно уже.
Мы с Захаром проводили Марию Леопольдовну до дороги, но, прежде чем потопать к своему дому, она повернулась к Цаневу и схватила его за руку.
— Вы берегите Ами, Ваше Высочество. Недоброе что-то в нашем районе творится. Правду глаголю, у бабки моей ведьминская кровь была, да и я порой беду косточками своими старыми чую.
— Никто ее и пальцем не тронет, — заверил старушку Захар, — со мной она в полной безопасности.
Сказал, как отрезал, и знаете, я ему поверила.
— Ты должен признать, что я держалась молодцом и выиграла наше пари! — бросила я, как только мы переступили порог дома.
— Ничего подобного, актриса из тебя так себе. Могла бы больше нежности в голос добавить, на коленках у меня посидеть… — сев на диван, волк сцепил руки за головой и вытянул ноги.
— Вот еще. Я девушка приличная, а не одна из тех твоих цыпочек, что в ногах у тебя ваяются и в рот заглядывают.
— Осторожнее, кукла. А то решу еще что ты ревнуешь, — хмыкнул оборотень.
— Мечтать не вредно, — огрызаться я, конечно, продолжила, но где-то на задворках сознания нет-нет да всплывала мысль о том, что Захар прав, и я действительно ревновала.
***
Прошло уже пятнадцать минут, а девочка все не показывалась. Стоя на улице, у своего байка, Захар начал уже задаваться вопросом не передумала ли она ввязываться в сегодняшнюю заварушку с облавой, как вдруг дверь открылась и навстречу ему выбежало настоящее видение.
Крошечный топ красного цвета, подчеркивал идеальной формы грудь. Расклешённая мини-юбка не скрывала покачивающиеся при ходьбе аппетитные бедра демонессы. Ботильоны на высокой шпильке прекрасно смотрелись на идеальных ножках, а красная помада визуально увеличивала и без того пухленькие губки.
Настоящая кукла Барби.
Оборотню пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться стоять на месте, а не наброситься на эту сексуальную малышку, как того требовал его зверь, что сейчас пытался когтями разорвать сковывающую его клетку из самоконтроля, в которую поместил его Цанев.
Зверь рычал и ревел желая добраться до Ами, сам же Захар голодным взглядом пожирал ее тело, прокручивая в голове одну и ту же мысль — «она вне твоей лиги, мужик. Тут тебе ничего не светит».
***
— Ну как я выгляжу? Сгодится для того места, куда мы едем?
— Пойдет, — пробасил Захар, не переставая пялиться на мои губы, — но ты задержалась.
— Не будь таким букой, Цанев! Я уложилась в кратчайшие сроки.
— Я дал тебе пятнадцать минут, а прошло тридцать. Кто-то не умеет считать.
— Знаешь, что… — тыкнула я пальчиком в его обтянутую черной футболкой грудь, — я хотела забыть о нашем недавнем пари, но теперь уж точно потребую у тебя свое желание.
— И чего же ты хочешь, кукла? — Люцифер, как же мне захотелось стереть с его лица эту наглую усмешку.
Прикусив нижнюю губу, я начала лихорадочно работать мозгами, выбирая различные варианты его наказания, от недельного мытья посуды, до месяца стирки, но все это казалось таким детским и несерьезным, что я в конечном итоге озвучила то, чего в действительности желала сейчас больше всего на свете.
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. По-настоящему, — сказала и вдруг испугалась.
Глаза волка из карих стали практически черными, как у демонов, а усмешка быстро сошла с лица.
— Это плохая идея…
— Это мое желание, — отступать нельзя, а то буду выглядеть в его глазах настоящей трусихой, а мне почему-то было важно его мнение.
Подойдя ко мне ближе, Захар обхватил пальцами мой подбородок и приподнял мою голову. Затаив дыхание, я смотрела, как его губы медленно приближаются к моим, а когда они соприкоснулись, на меня будто одновременно обрушились ураган и цунами.
Нет, это был не нежный и сладкий поцелуй. Нас будто утянуло в сражение не на жизнь, а на смерть. С каждым ударом его языка, я издавала чуть слышный стон, мысленно умоляя о большем.
