— Живьём ты впечатляла куда меньше, — продолжал Корнилов-старший. — Вся зажатая, нескладная, сплошные углы и комплексы, а не женщина. И рядом ослепительная блондинка, раскрепощённая и явно во мне заинтересованная. Её даже манить не нужно было, сама на всё готова. Энергичная, остроумная, поёт, на гитаре играет. Идеальный вариант.
— И что же изменилось теперь? — проклиная дрогнувший голос, всё-таки спросила Кира.
Очень не хотелось думать, что благодарность была причиной того, что…
Додумать Кира не успела.
— Антон, — чуть глухо сказал Влад. — Это, во-первых. Таким, как он — не изменяют. С такими не соперничают и не уводят у них женщин. Это же музейный экспонат. Его надо поместить в сейф и доставать, когда мир готов рухнуть. Этот удержит.
Кира усмехнулась: о да, Тони и не то может.
— Женщина, которая связалась с подобным человеком, должна сразу понимать, куда лезет. Иначе она или дура, или дрянь. Я не буду озвучивать свои выводы, хорошо?
— Да кто же тебя заставит, — вздохнула Кира.
— Во-вторых, все качества, которые идеальны для кратковременного бурного амора, совершенно ничего не значат в жизни. В тот самый момент, когда мы перестали быть друг для друга временной компанией, изменилось всё. Катька хороша. Пока не копнёшь глубже. Пока не отделишь яркую обёртку от сути… Ну, скажи, о чём с ней разговаривать? О чём дружить? Да даже трахаться о чём? Кроме того, что она круче всех, в этой голове мыслей как будто и нет.
— Ты не прав.
Кире отчаянно хотелось защитить подругу. Но она не находила слов. Может быть, по тому, что с ней самой не о чем было и говорить и трахаться? Может, потому Дэн когда-то и ушёл? У Катьки хоть обёртка, угу. А сама Кира всегда была просто хорошей девочкой. Таких пруд пруди. Всеми её достоинствами обладали многие, моложе, красивее, успешнее, только они ещё и не были зажатыми, угловатыми и умели на гитаре.
— Ну, докажи мне, — спокойно сказал Влад.
— Не буду, — покачала головой Кира. — Возможно, у нас с тобой просто разные критерии оценки.
— Может и так. Подкати меня ближе к этому своему фонтану. Да, вот так. И встань рядом, а не за спиной.
Кира послушно выполнила — это уже вошло в привычку. Теперь они стояли в облаке искристых брызг, щекотно оседавших на одежде, лицах, волосах.
— Ну? — шепотом сказал Влад. — Сделай это. Ты же хочешь.
«Зараза», — подумала Кира. — «Самоуверенная, самовлюблённая зараза. Но, если разобраться, это-то тебя и спасает».
Она не стала с ним спорить, а просто провела рукой по каплям на светлых прядях волос, запустила пальцы в их путаницу, круговыми движениями лаская затылок.
Влад откинул голову, чуть улыбаясь, подставляя бледное лицо солнечным лучам.
* * *
Осенний Скеррих был трогательно красив.
Зимний — изысканно.
Эти замёрзшие пруды, снежные ветви деревьев, хрупкие очертания зданий в серебристой дымке.
Всякий свободный час Кира бродила по этому сну, кутаясь в приведённую Димкой ультрамодную где-то там в цивилизованном мире мантию из светоотражающего материала. Иногда рыжий увязывался с ней.
— Можно я на тебе женюсь? — спрашивал он, подхватывая Киру, когда она поскользнулась на идущей под наклоном дорожке.
И это больше совершенно ничего не обозначало.
Он рассказывал о своих делах, казавшихся такими ненастоящими, такими далёкими.
— Знаешь, — говорил он, запрокидывая к пасмурному небу резко повзрослевшее лицо. — Я раньше этого не понимал. Влад — гений. Ты не смейся, но это так. Он даже теперь с одной, блин, рукой и без зрения умудряется понимать и делать больше чем весь такой целый и подвижный я. В сущности, я сейчас выступаю чем-то вроде его аватара. Умный брат пишет мне аудио-инструкцию с вариантами на все случаи жизни. Прикинь, он ещё ни разу не ошибся!
Кира слушала, кивала. Она верила. Это — не ошибётся. Просто потому, что для него осознание собственной беспомощности страшнее любой пытки и даже смерти. Он выжмет из себя всё, будет сознание терять от перенапряжения, но не отступит.
Сейчас ещё ничего. Сейчас стало полегче. Он поверил в себя, да и сил стало побольше.
Они с Димкой кружили улицами, переходами, мостами и лесенками. Ловили снег на ладони, смотрели на ставшие такими привычными чужие звёзды.
— Ты смогла бы здесь жить? — спросил Димка.
Кира стояла на смотровой площадке, откуда был виден весь город и обвивавшая подножие горы река, казавшая чёрно-ржавой.
— Насовсем? — задумчиво переспросила она.
— Ну да, — сказал рыжий. — Ну, вот представь, что мы те самые горе-путешественники, которые тут застряли и не можем улететь. корабль — всмятку, связи никакой. Вот эти звёзды и эта земля — типа наш дом.
Кира задумалась.
— Не знаю, — сказала она наконец. — До нашего путешествия я бы сказала, что никогда. Но я вообще не собиралась здесь задерживаться дольше оговорённого. У меня там оставалась какая-то своя, важная жизнь. Неотложные дела. Привычные вещи. Дочь, в конце концов.
Димка покосился на неё как-то дико.
— Не понимаю, — фыркнул он. — Вот вот этого не понимаю. Ну как у тебя может быть дочь? Ты же не старше меня. Ты такая вся хрупко-мечтательная, как будто девочка из мультфильма. Ну какие дети?
— Как у всех, — ответила Кира. — Я как бы всё-таки женщина, мы умеем делать внутри себя детей. Рассказать, как?
— Я примерно представляю, — хмыкнул Корнилов-младший. — Но как тебя могло угораздить? Как ты на такое могла решиться? Ты же совершенно не похожа на этих… ну этих, которые без ума от материнства и вития гнёзд?
Не похожа. Кира и сама это знала. Мать из неё получилась так себе. Но постепенно она всему научилась.
— Сейчас ты доболтаешься, — сообщила она рыжему. — Я брошу тебя и твоего увечного братца и рвану выполнять родительский долг, влекомая материнским инстинктом.
— Даже не вздумай, — рыжий подцепил её двумя пальцами за подбородок. — Может, ты и влезла в это по дурости, но теперь не смей уходить. Я сделаю всё, что нужно, всё, что потребуется тебе, твоей дочери, тем, кто сейчас её опекает. Деньги, связи, волшебство и покровительство Великого Рандома. Только оставайся. Хотя бы до перелёта и операции.
Следующую снежинку Кира поймала языком. Когда корчила дурацкую рожу.
— Куда ж я от вас денусь, — вздохнула она. — Говорят, что весенний Скеррих лучше осеннего и зимнего во много раз.
Весеннего они не застали. Им разрешили вылет.
* * *
Не то, чтобы это оказалось легко. Кира безумно боялась за Влада. Обошлось. Он выдержал перелёт на Айфер. Операцию по восстановлению зрения провели там. Все остальные ждали на Земле.
