— Аллах-то воздаст, вот только как бы ты всё не испортила! Ты любишь это делать, — пробурчала Назира и стала уводить её из комнаты.
Жади поцеловала дочь и потрогала её лоб, потом поцеловала в щёку золовку.
— Я уже начинаю жалеть, что разрешила тебе войти в дом! — заявила та.
Жади ушла, а Назира осталась очень довольна своим поступком вопреки воле братьев.
Жади отправилась к Латиффе и попросила у неё разрешения переночевать.
— Саид не знает, что ты здесь? — спросила сестра.
— Я сбежала. Я хотела увидеть Кадижу. Назира впустила меня тайком от Саида.
— Назира?! — удивилась Латиффа.
— Да! Но сейчас мне некуда идти. Лукас всё ещё в доме отца.
— Оставайся. Мохаммед ушёл в мечеть, он придёт поздно. А о том, что ты здесь, я скажу ему завтра.
— А дядя Али? Мне надо поговорить с ним!
— Он должен скоро приехать, но я не знаю когда, — пожала плечами Латиффа.
— Только он может мне помочь, — с надеждой сказала Жади.
— Что ты делаешь со своей жизнью? — посетовала сестра. — Ты просто безумная…
Жади многозначительно вздохнула.
— Тебе никогда меня не понять… Ты счастлива в браке…
— Дядя Али говорил, что ты пытаешься повернуть время вспять, а это невозможно.
— А вдруг возможно? Я позвоню Лукасу… Пока не пришёл Мохаммед… — Жади бросилась к телефону. — Лукас, у меня больше нет дома… И никого нет, кроме тебя, — сказала она, набрав номер.
— Где ты сейчас?… В Рио?… Как это случилось? — взволновался младший Феррас, но тут пришёл Мохаммед.
Жади, не успела ничего толком объяснить и, второпях признавшись в любви, убежала в комнату Самиры.
Девочка проснулась и стала расспрашивать тётю, правда ли, что она никогда не любила своего мужа. Жади предпочла отложить этот разговор до лучших времён и посоветовала племяннице непременно полюбить человека своей веры. Это надёжнее.
Тем временем светопреставление в новом клубе продолжалось. Царила милая и таинственная обстановка. Танцоры, полуобнажённые мужчины и женщины выходили по очереди на сцену. И Рания случайно пересеклась взглядом с Маизой… Мало того, Саид даже подошёл к столу, за которым сидела жена Ферраса, и поздоровался с ней. Конечно, он не подозревал, что бедная Рания знает о его связи, и причинял ей боль, улыбаясь своей любовнице. Поистине, несчастная бедная глупенькая девочка стала разменной монетой в играх Жади, Саида, Лукаса и Маизы, ни в чём неповинной жертвой.
А Лидиани по всему клубу искала мужа, которого опрометчиво упустила из виду. И вот беда, даже её сотовый телефон не работал. Уже для двоих — для неё и для Рании — этот праздник стал не таким уж приятным.
Увидев на празднике Деонидаса и Амалию, Иветти подошла к ним, с улыбкой поздоровалась и пожелала приятно провести время. Нет, это не Иветти, это не она, удивлённо думал Леонидас, глядя на спокойствие своей экс-невесты.
— Месть очень сладка, Лауринда. И у неё есть одно немалое достоинство — она не калорийна, от неё не полнеешь, — сказала Иветти подруге и подошла к Миру, чтобы страстно поцеловать его на глазах «львёночка».
Наконец, на сцену вышел сам хозяин клуба — Зейн. Араб славился тем, что соблазнял жён и дочерей бразильцев. На его счету было уже много подобных сомнительных побед. Зейн стал танцевать.
— Это он, — сказал один из брошенных мужей.
— Египтянин, — сказал другой.
— Проклятье фараона, — подытожил третий.
Миру уговаривал Шанди пойти с ним в клуб по приглашению Иветти.
— Ты поговоришь с Зейном и, возможно, сумеешь исправить своё положение, — уверял он. Но Шанди решил остаться дома и заниматься. Ему позвонила Мел. Он, как обычно, по телефону отчитался ей, что прекрасно изучает историю. Но девушке явно не хватало телефонных разговоров с любимым.
— Я работаю шофёром у одного предпринимателя, — доложил Шанди. — Но у него нет несносной дочери, за которой нужно приглядывать, — он засмеялся.
— Ты так хорошо помнишь начало наших отношений? — удивилась Мел. — А я тоже не забуду этого, так как вначале я тебя не переваривала.
— А ты мне нравилась с самого начала, — признался Шанди. — Поэтому я так хотел преподнести тебе подарок на Рождество.
— Твой браслетик до сих пор на мне…
— Правда? Вот, здорово! А я тогда обежал все магазины, чтобы найти вещь, которая бы тебе подходила.
— После того подарка я и стала догадываться кое о чём, — вздохнула Мел. — Я была так счастлива с тобой…
— Почему была? Я по-прежнему с тобой…
— Нет, сейчас всё не так, как раньше…
— Почему не так? Я люблю тебя так же, как и раньше, даже больше… Ничего страшного, что мы пока не видимся. Это временно…
— Я чувствую себя такой маленькой и слабой… Мне кажется, что меня любой может раздавить. Знаешь, кому я завидую больше всего белой завистью? Твоей маме! Донна Жура такая решительная, может постоять за себя… — пробормотала Мел.
Шанди промолчал. Донна Жура утверждала, что девушка сына ей очень нравится, но у неё есть один недостаток: она богатая. Вот если бы она родилась в Сан-Криштоване, то не было бы никаких проблем…
Недавно Телминья рассказала Мел, что собственными глазами видела Маизу с любовником, и это был араб. Мел всё больше и больше убеждалась, что именно мать посодействовала увольнению Шанди с престижной работы. Телминья думала точно так же.
— А правда, что у тебя есть любовник-араб? — в лоб спросила на днях Мел мать.
Маиза сдвинула брови.
— Я не думаю, что обязана обсуждать с тобой подобные вопросы, — ответила она. — Кстати, не хочешь ли ты поехать учиться за границу?
Зная, какие цели преследует её мамаша, Мел предпочла наотрез отказаться.
Едва она окончила разговор с Шанди, пришла Маиза. Она давно поняла, что зашла в тупик, что поступает неправильно и всё больше и больше отталкивает от себя дочь.
— Давай поговорим, — предложила она. — Ты спрашивала меня о любовнике… Он действительно у меня есть. Но что в этом предосудительного? Мы взрослые люди, а твой отец собирается не сегодня-завтра уйти из дома…
— Это ты попросила уволить Шанди! — крикнула Мел.
— Неправда! — тотчас солгала Маиза.
— Тогда попроси Зейна вновь устроить Шанди на работу! — сказала Мел и внимательно глянула на мать.
Та заколебалась.
— Нет… — начала она, но, увидев выражение лица дочери, сразу сменила свою позицию. — Хорошо, я с ним поговорю…
И глаза Мел тотчас оттаяли, потеплели…
После ухода матери Мел позвонила Шанди.
