Они спустились и услышали, как недоумевает дядюшка Али.
— Племянница Зорайде?! Но у неё нет никакой племянницы!
— Она придёт к нам сегодня, — говорила Рания.
— Нет-нет… У Зорайде нет племянницы. Она ребёнком попала в мой дом, её родители были бедуинами, они уехали, пропали. Зорайде не знает, где они. Что это за сказки про племянницу? — обратился Али к служанке.
— Это не настоящая племянница. Это одна из тех женщин, которых унаследовал Саид. Зорайде заботилась о ней и теперь считает её своей племянницей, — легко сориентировалась Жади.
— Понятно. И она придёт сюда? — спросил дядюшка.
— Она… не знаю… — Жади слегка толкнула служанку. — Придёт, — через силу улыбнулась та.
— Тогда я подожду её. Мне интересно, как сложилась судьба у этих жён Саида, — тоже улыбнулся Али.
С лиц Жади и Зорайде улыбка, напротив, исчезла.
Жади уже полчаса в тревоге расхаживала взад-вперёд по своей комнате. Наконец, Зорайде пришла к ней и с радостью сообщила, что дядюшка Али ушёл к своему приятелю Албиери. Они спустились в гостиную, и прозвенел очередной звонок. К ужасу Жади и Зорайде, в дверях появился дядюшка Абдул.
— Я пришёл к Али, — сообщил он. — Но раз уже его нет, то поужинаю с вами и развлеку вас рассказами о пророке.
— Но раз вы не застали дядюшку, я могу попросить охранника отвезти вас домой, — с надеждой сказала Жади.
Только дядя Абдул уезжать не захотел, а Рания и Амина моментально усадили его рядом с собой.
Лукас сидел в машине и размышлял, стоит ли ему заходить в дом. Ведь это настоящее безумие!…
Его могут подстрелить, если обнаружат. А если побыть пятнадцать-двадцать минут — и всё?… Ему всё равно нужно увидеть Жади… И он решительно достал коробку с паранджой.
Рания сообщила дядюшке, что они ждут на ужин гостью, и стала рассказывать её печальную историю.
— Если Аллах хочет, так тому и быть, не стоит противиться Его воле, — сказал Абдул.
Прозвенел ещё один звонок в дверь. Жади вздрогнула.
— Теперь это наверняка она, — улыбнулась Рания.
— Зорайде, там пришла женщина, спрашивает вас, — вошла вторая служанка.
— Я встречу её, она очень застенчива, — заторопилась Зорайде.
— Как её зовут? — спросил дядюшка Абдул.
— Жамили.
— Жамили означает — красивая.
Вошедший в гостиную субъект в парандже женщину напоминал весьма и весьма отдалённо. Но ни Амина, ни Рания, ни Абдул не видели «Жамили» вблизи: «она» умышленно стояла от них слишком далеко.
— Жамили, добро пожаловать, — обратился дядюшка Абдул к гостье.
— Вы принесли радость, — улыбалась Рания.
— Вы принесли свет в этот дом, — пропела Амина.
Лукас поклонился и стал шептать что-то на ухо Жади. Она шёпотом передала это Зорайде.
— Думаю, она нас испугалась, — заключила Рания.
— Зорайде сказала, что она не разговаривает, — сказала Амина.
— Почему? — поинтересовался Абдул.
— Проявление скорби. Это из-за мужа, бедная женщина… — вздохнула Рания.
— Это добродетельная женщина, сразу видно. О чём говорить женщине, потерявшей мужа? Ей не о чем говорить: только плакать и молится, так и должно быть.
— Я уведу её. Она немного напугана. Идём, Жамили, идём, — сказала Зорайде и повела Лукаса в спальню.
— Она нервничает, потому что у неё женские дни, и она плохо себя чувствует, — сказала Жади и тоже хотела уйти.
Но дядюшка Абдул попросил её остаться.
— Вы оба сошли с ума! Вы погубите и себя, и меня! — говорила Зорайде Лукасу, когда тот стаскивал с себя паранджу.
— Но Жади сказала, что я могу прийти, — недоумевал он.
— Она никогда ни о чём не думает, и ты тоже! Ты чуть не столкнулся здесь с Али. А если Саид вернётся?! Он и так что-то подозревает, и если он застанет тебя здесь… Даже думать об этом не хочу! Он убьёт и тебя, и Жади. И будет по-своему прав!
— Думаете, он вернётся? — забеспокоился Лукас. — Тогда мне лучше уйти, вы извинитесь перед ней…
— Нет! Не надо так рисковать! Если Абдул увидит тебя поближе – пиши, пропало! Подожди, пока он уйдёт, а потом уйдёшь ты.
— А я могу увидеть её хотя бы одну минутку? Пожалуйста, Зорайде… — попросил он.
Но служанка досадливо отмахнулась и ушла. Она подошла к Жади и шепнула ей что-то на ухо.
— Жамили нужно дать лекарство, извините, я выйду, — бодро оповестила плутовка.
Она вбежала в комнату, с разбегу прыгнула на кровать и с кровати — прямо в объятия любимого…
Лукас и Жади начали целоваться.
— Осталось ещё немного, и мы будем вместе, на этот раз навсегда!
Они снова поцеловались.
— Я пойду, — сказал он.
— Нет, останься… Мне так не хватает тебя, Лукас, — попросила Жади.
— Я тоже скучал по тебе, но…
— Подожди. Пойду, посмотрю, что там происходит.
— А если кто-то войдёт? — опасался Лукас.
— Не войдёт, я заберу с собой ключ!
Она вышла, заперла дверь, спрятала ключ в самое надёжное место — в бюстгальтер — и спустилась вниз. Абдул тотчас усадил её слушать очередную историю о пророке. Наконец дядюшка собрался уходить и попросил позвать Жамили, чтобы они уехали вместе.
— Так будет лучше, ей не придётся ходить по этим опасным улицам. Я слышал, что здесь не так, как у нас. У нас можно ходить по улицам в любое время. А здесь очень опасно. Здесь не встретишь вора, которому отрубили бы руку. Какие странные обычаи… Позови свою подругу, Зорайде. Мы поедем на машине, я буду пересказывать ей Коран, она успокоится, вот увидишь.
— Я думаю, было бы грешно сейчас будить её, да, Зорайде? — сказала Жади.
— Так она ещё спит?
— Пусть она останется, завтра мы послушаем её историю, она такая печальная, — вздохнула Рания.
— Вы так любите слушать истории, да, любите… — обрадовался Абдул.
Жади не выдержала и спешно попросила благословения дядюшки. Амина и Рания последовали её примеру и простились с Абдулом. Жади отправилась наверх.
— Всё… Теперь вся ночь наша, — Жади улыбнулась и поцеловала любимого. — Я станцую для тебя…
Она исполнила для него танец с кинжалом. Лица у обоих светились счастьем… Этой ночью они не спали, но бессонной ночь стала не только для влюблённой парочки. Зорайде расхаживала взад-вперёд по гостиной и молила Аллаха, чтобы её и Жади не постигло наказание. Лукас восторженно смотрел, как его возлюбленная кружится для него в танце с, лёгкой, прозрачной вуалью.
