— Люди, не способные сдерживать свои порывы, причиняют вред себе и другим, они хотят удовлетворять свои желания, — дядюшка внимательно посмотрел на Жади. — Аллах позволяет нам выбирать между земными радостями и вечными радостями, но горе той женщине, той матери, которая забудет о предписаниях Аллаха и прислушается к голосу земного!
Бросив этот тонкий намёк, Али ушёл, а Жади вздохнула. Кадижа и Сумайа так и не поняли, что имел в виду дядюшка.
— Зорайде, теперь всё получится. Я так боялась, что он оставит меня здесь! Здесь я ничего не могу, а в Бразилии другое дело, там я чувствую себя уверенной, — сказала Жади верной служанке при прощании.
— Будь осторожней! Если Саид берёт тебя с собой, значит, он что-то задумал. И не доверяй второй жене, не открывай ей своё сердце, — посоветовала Зорайде.
— Она добрая.
— Женщины не могут дружить между собой, — заметила мудрая служанка.
Прибежала Кадижа. Али обнял её.
— Мой дорогой цветочек, приятного тебе путешествия! И не забывай главного: ты не видишь, но с тобой всегда два ангела: они записывает все твои добрые дела и нехорошие поступки.
— Да, ангел, который справа, записывает добрые дела, а ангел, который слева записывает плохие поступки, — уточнила девочка.
— И в судный день Аллах прочтёт всё, что они написали, — дополнила Зорайде, поскольку давно уже знала, что можно говорить в подобных случаях.
— И ещё ты должна помнить, что кто боится ада, не попадает в ад, — погрозил пальцем Абдул.
— Да защитит тебя Аллах! — вздохнул Али и поцеловал в лоб Кадижу.
Она поцеловала его руки и улыбнулась.
Тавиньу, Лобату и Леонидас обсуждали тяжёлое положение, в котором они оказались в связи с ожиданием ответа Саида. Хотя, с другой стороны, арабскому партнёру самому было выгодно заключить контракт.
Марокканец опередил сам себя и пришёл в офис раньше назначенного срока, решив застать своих компаньонов врасплох.
— Моё положение в вашей фирме упрочилось, теперь мы партнёры! — с улыбкой заявил он старшему Феррасу.
Рашид решил вести войну на всех фронтах и купил все свободные акции компании. Все не на шутку переволновались: если Лукас даст слабину и продаст ему свои акции, то Саид может получить контроль над фирмой.
— Мой сын унаследовал минимум моих качеств! — негодовал Леонидас. — А если Саид разведётся при условии, что Лукас продаст ему свои акции?!
— Он не переступит черту. Он знает, где надо остановиться, — успокаивал его Тавиньу.
Но старший Феррас сомневался не без оснований.
Отец сообщил Лукасу, что Саид скупил все свободные акции компании, и есть опасность, что араб сыграет на страсти младшего Ферраса к Жади и поставит условием развода получение контрольного пакета акций. Лукас отмахнулся.
— Ерунда! И я ещё не сошёл с ума!
— Всё же я проконсультируюсь с юристами, чтобы перевести твои акции на своё имя, — отозвался отец.
— Нет никакого законного способа отнять у Лукаса акции компании, — пояснил Леонидасу Лобату. — Ведь это наследство его матери.
Но старший Феррас считал, что во всяком деле должна быть лазейка. Лобату пожал плечами.
— Выход только один: признать Лукаса недееспособным … Вы этого добиваетесь?
Глава фирмы в бешенстве хлопнул дверью. Он сам не знал, как быть.
Назира узнала, что Миру занимается аэробикой, и загорелась идеей самой заняться спортом под его руководством. Самира поддержала этот замысел тётки. Девочка считала, что лучше всего заниматься в спортзале со всеми, и попросила мать разрешить ей заниматься гимнастикой в спортзале.
— Разрешение может дать только отец, — заявила Латиффа и тотчас отпустила Назиру и дочку в спортивный центр.
Самира помчалась одеваться, а когда вновь пришла к матери, то та изумлённо застыла. Она плохо представляла себе костюм для занятий аэробикой. На дочке были только лосины и топик.
— О, Аллах… – пробормотала ошеломлённая Латиффа. — Но это же невозможно…
— Почему это? — фыркнула Самира. — В спортзале так одеты все, и никто этого даже не замечает.
Латиффа вдруг поняла, что примерно так же оденется и Назира, ужаснулась, и тут как раз вошла гордая и довольная собой золовка.
— Мохаммеду станет плохо! — сказала Латиффа, увидев Назиру в чёрном обтягивающем спортивном костюме.
— Почему это плохо? Мы сверху накинем платок! — с улыбкой успокоила Назира.
Однако избежать скандалов не удалось. Обо всём узнавший Мохаммед начал возмущаться поведением сестры, осмелившейся заниматься гимнастикой с Миру.
— Я современная женщина и феминистка! — кричала в ответ Назира.
Мохаммед требовал от жены поддержки, но та игнорировала семейные скандалы. Иначе потом Назира начнёт обвинять её в том, что она настраивает мужа против сестры.
Несмотря на запрещения Мохаммеда, Самира и Назира начали тренировки в спортзале. Они закутались в платки и сказали тренеру, что готовы заниматься только в таком виде. Самира чувствовала себя глупо, выполняя упражнения рядом с полураздетыми людьми, а Назира была увлечена рассматриванием тренера.
Самолет с семьёй Рашида прибыл в аэропорт Рио. «Я спасена», — подумала Жади, и улыбнулась. Её, Ранию и Кадижу встречал глава семьи. Девочка бросилась на шею отцу, вторую жену Саид поцеловал в лоб, а Жади, не удостоил даже приветствия. Но она проследовала за мужем с радостной улыбкой, пока ещё не подозревая, что муж и не собирался давать ей свободу, скорее, наоборот.
Их новым домом оказался шикарный особняк с охраной, оформленный в арабском стиле.
— На верхнем этаже два крыла, один для тебя, Рания, другой для тебя, Жади. Мне не нужны скандалы в доме, ни одна из вас не будет ни в чём нуждаться. Я буду справедлив, как велит Коран, — сказал жёнам Саид.
Рания подлетела к Жади.
— Мы будем жить, как сёстры!
— Как сёстры, — ответила на её улыбку Жади.
— Это будет неплохо. Сейчас я еду в город. Мариам и Миам будут обслуживать вас, вечером я вернусь, — сказал Рашид и ушёл.
— Мы будем здесь счастливы! — ликовала Рания.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты была счастлива с Саидом, — сказала Жади и погладила младшую жену по щеке.
Женщины разошлись рассматривать свои комнаты.
Жади кинулась к телефону в спальне, но он молчал. Жади спустилась вниз и подошла к аппарату в гостиной, но и он был отключён. Служанка сообщила ей, что Саид запретил звонить и заблокировал все телефоны. Но Жади, не отчаивалась, она решила позвонить с улицы.
— Вам нельзя выходить, хозяин не разрешил! — кинулась к ней служанка, но она демонстративно захлопнула за собой дверь.
