Адюльтер
– Главное в жизни не сдаваться.
– А я бы с удовольствием сейчас кому-нибудь сдалась.
– С удовольствием, это другое дело.
– Вы правы, это другое, именно по этому делу я к вам и пришла.
– Понимаю, наверное, нелегкая эта работа, быть актрисой.
– Да нет, не особо это тяжело, надо просто уметь притвориться до такой степени, чтобы стать собой.
– Получается?
– Я работаю сейчас над одним спектаклем, точнее сказать, хочу получить главную роль. В общем-то вопрос решенный. Есть только одно но. Вопрос чести.
– А с кем надо поделиться?
– С главным режиссером.
– Стать любовницей? – начал перебирать четки Герман. Будто это был стартер, который пытался закрутить с двигателем, запуская мыслительный процесс.
– Именно.
– Театр начинается с вешалки, или искусство требует жертв?
– Нет, не то что бы он мне не нравится. Вообще для театра и кино – это вроде как само собой разумеющееся, если ты не звезда, а только хочешь ею стать.
«Электрики! Ходят тут и зажигают звезды», – отметил про себя режиссерскую работу Герман. «Мы говорим о мечте – подразумеваем карьеру, мы говорим о любви – подразумеваем койку, мы говорим о счастье – подразумеваем достаток. Потом понимаем, что все это подделка, китайская штамповка для массового потребителя. Настоящие мечты легкомысленней птиц, они могут вить гнезда прямо на звездах».
– Что вы подумали, простите, я не расслышала?
– Легкомыслие.
– Вы считаете это легкомыслием?
– В высшей степени.
«Было бы легкомыслием, пусти я его по первому половому признаку, войди он в меня и выйди. Это было бы легко, и мыслей потом никаких, только главная роль приятно оттопыривает карман», – молча дала лексический разбор слову Саша.
– Нет, я не дура какая-нибудь, что пришла к вам за свои деньги, чтобы вы мне отпустили грехи. В этом случае я пошла бы в церковь. Я не та, на кого похожа сейчас, спокойную, смирную. И сердце мое порой так несется, будто хочет выскочить из груди за кого-то другого и жить там отдельно.
– Сердце никогда не врет, но может заблуждаться. Давайте еще раз, по порядку. «На чем я остановился? Мечты вьют гнезда на звездах, да. Но приходит это поздно, если приходит. Потому что некогда. Получаешь высшее, потом еще одно, а потом любовь одним поворотом головы делает из тебя глупца».
Пятьдесят грамм коньяка, опрокинутые незадолго до пациента, никак не давали сосредоточиться Герману. Янтарный сок позолотил древо его среднестатистической жизни в ветвях которого запели райские птицы. Мозг размяк и уже не хотел умничать, он откинулся на гамак и стал раскачиваться, что-то напевая себе в извилины, будто рабочий день кончился и теперь ему ни в какую не хотелось иметь сверхурочных. Думать не хотелось. Тем временем коньяк развесил все свои звездочки в лабиринтах мыслей, и последние начали весело потирать ручки в предчувствии праздника – следующих пятидесяти грамм. В праздник небо должно быть звездным.
– Давайте.
– Шура, вы были когда-нибудь замужем?
– Иногда, – посмотрела она на свою правую руку, нашла там среди прочих пустой безымянный палец. Потом на пустой безымянный палец доктора. Безымянным без золота было свободно, так свободно, что даже немного одиноко.
– Что это значит – иногда?
– Иногда мне казалось, что я замужем, что он мой муж, что у нас будут дети. Такой детский сад разбит в голове каждой женщины. Мне нравилось, что когда он приходил, то всегда приносил что-нибудь с собой. В основном праздник. Сначала театр, потом кино, под бесконечные разговоры о его избранности, таланте и признании, потом кино дома, сериалы с доставкой еды домой и снова разговоры о его гении и творческом кризисе. Все. Знакомство исчерпано, только пустой картон из-под «Карбонары». Точнее сказать, знакомство осталось, любовь исчерпана.
– А в остальное время?
– Я чувствовала себя любовницей.
– Значит, опыт у вас уже есть, это хорошо.
– Будь мне хорошо, не пришла бы. Такое впечатление, что теперь я начала еще больше запутываться в себе.
– Просто вы с собой притащили целую труппу, – улыбнулся доктор. «Ничего, сейчас распутаем, расставим всех по ролям», – крутил в руках четки Герман, перебирая кости по кругу, будто костоправ, который искал слабый позвонок в ее позвоночнике.
– Вам не хотелось крикнуть ему: верни те годы, которые я истратила на тебя?
– Часто.
– У женщины всегда так, она, значит, тратит, а муж – возвращай. Хочется спросить: а чек есть?
– Вы смеетесь?
– Я – нет. Вы проверяете меня на профнепригодность. А мне потом с этим жить.
– Нет, это мне потом с ним жить. Поэтому я и пришла. Знаете, что самое сложное в отношениях? Гнетущее ощущение, что чего-то не хватает.
«Самое трудное в отношениях – любить в восемь утра, когда опаздываешь на работу, обнимая в дверях жену, поглаживая рукой ее плечи, на самом деле мысленно уже сметая щеткой снег с автомобиля». «Я люблю тебя», – сказал он в очередной раз. Она вышла из очереди и не поверила. Вышла не сразу, лет пять назад.
– Я страшно одинока, – прервала мои мысли Саша.
– Если ты одна, то кого ты боишься? – вдруг перешел я на «ты». – Одиночество – лишь намек на то, что самое время – побыть одному. Не изводи себя лишними знакомствами и конченными связями, будь одинока до тех пор, пока действительно не захочешь кому-нибудь сварить утром кофе.
«Две минуты знакомства, он уже все про меня знает. Просто читает мои мысли, не то что тот конь лысый. Всю мою жизнь наизнанку вывернул… На психопата столько денег угрохала».
– Не бери за правило советы психологов: это пища для ума, а не для сердца. Большинство из них – сами глубоко одинокие и несчастные люди. Им мало своего печального опыта – они ставят опыты на других. Любимая их фраза: у вас низкая самооценка. Говоря о низкой самооценке, они заведомо ставят тебе за жизнь «двойку».
Девушка смотрела на меня восхищенно, я продолжал удивлять:
– Не сравнивай себя ни с кем, сравнивая, ты сравниваешь с землей себя как личность. Помни – ты несравненная. Будь солнцем, не забывай, что ты сама себе звезда и можешь греть других.
– Откуда вы взяли, что могу? Психолог против психологов?
– Брат мой психолог, я – нет. Я в отделе кадров работаю. Я сразу вижу, кто может, кто нет. Это профессиональное, увидел в монитор, что можете, захотелось…
– Захотелось взять на работу? – рассмеялась Саша.
