– Когда ты появился, она уже умерла? – спросил Айво.
– Нет. Но она истекала кровью.
– Почему?
– Там, в лесу, она родила ребенка. На том самом месте. Что-то пошло не так. Крови было слишком много.
Дагмар не сказал мастеру Айво про руны. Руны являлись запретными для всех, кроме хранителей Сейлока, и даже им разрешалось пользоваться только определенными рунами.
– Что насчет ребенка? – задал вопрос мастер Айво.
Ощущая приступ животного страха, Дагмар распахнул одежду, достал голого младенца и на трясущихся руках поднял его к верховному хранителю. К этому времени ребенок снова заснул, но, оторванный от тепла кожи Дагмара, замахал ручонками. Мастер Айво зашипел, словно Дагмар протянул ему извивавшуюся змею.
– Ребенок жив и здоров, – заявил Дагмар. – И я его дядя. Я не мог оставить его умирать в лесу.
Верховный хранитель в ужасе смотрел на него.
– Дядя Одина, брат Бестлы, научил Одина песням жизни. Он научил его восемнадцати заклинаниям. Он не отрекался от ответственности из-за того, что он бог, – настаивал Дагмар. – И я не могу отречься из-за того, что являюсь хранителем.
– Кто будет кормить ребенка? У тебя же, брат, титек нет. – Едкое замечание Айво застало Дагмара врасплох.
– Какая-нибудь женщина из королевской деревни знает, что делать. Если придется, он будет пить козье молоко, как мы, – пробормотал Дагмар, стараясь чтобы его голос не выдавал его страха.
За себя он не боялся. Не страшился гнева или недовольства Айво. Его пугало, что Айво не разрешит оставить младенца в храме. Тогда Дагмару придется уйти. Им обоим придется.
– Кто отец ребенка?
Дагмар не выдал себя волнением. Он готовился к этому вопросу и солгал очень убедительно.
– Я не знаю, мастер.
Мастер Айво презрительно скривился. Похоже, женщина, рожавшая в отсутствие мужчины, готового перекусить пуповину младенца собственными зубами, не заслуживала его сострадания. Этим ритуальным действом в кланах признавали отцовство.
– Она сказала, что назвала ребенка Байром. – Дагмар торопился сказать правду, чтобы скрыть ложь. – Сказала, что он будет сильным, что через него в Сейлок придет спасение. И попросила меня взять его. Я так и сделал, мастер. Молю, позволь мне вырастить его здесь, среди нас.
Мастер Айво побледнел и некоторое время хранил молчание. Пренебрежение на его лице сменилось раздумьем.
– Что она подразумевала… под спасением? – прошептал верховный хранитель.
– Не знаю, мастер. Возможно, это было всего лишь предсмертное пожелание матери сыну. Но… по-моему, нечто большее.
В святилище наступило молчание, наполнившее воздух напряжением, а для Дагмара – и муками неизвестности. И только через несколько минут Айво снова заговорил. Сердце Дагмара начало успокаиваться, а страх убывать.
– Мне она тоже снилась, Дагмар, – признался Айво. – И прошлой ночью, и предыдущей, и много ночей подряд. Я не знал, что это значит. Но женщина… она напоминала мне тебя. Она была похожа на тебя. Поэтому я и позвал тебя к себе. И вот ты здесь.
У Дагмара перехватило дыхание, и он склонил голову, отчаянно пытаясь справиться со своими чувствами.
– Дай ребенка мне, – велел Айво.
Дагмар повиновался. Ноги дрожали так, что он боялся упасть. Обогнув алтарь, он поднялся по ступеням на возвышение, где сидел и ждал мастер. Дагмар понятия не имел, что этот человек сделает дальше. Когда Дагмар приблизился, обведенные черным губы и глаза мастера (как и у всех верховных хранителей с тех пор, как Сейлок поднялся со дна морского) пришли в движение, и он прошептал слова, расслышать которые Дагмар не смог.
У мастера Айво были острые изогнутые ногти, но он принял ребенка на ладони с нежностью, удивившей и успокоившей Дагмара.
– Мать сказала, что он будет сильным? – прошептал верховный хранитель.
– Да, мастер.
– Я уже вижу, что это правда. Посмотри, как он держит голову! Для новорожденного младенца это необычно. Он рассматривает меня, Дагмар. У него ясный твердый взгляд.
Действительно, крошечный младенец смотрел на мастера Айво с поразительным любопытством, а между тем его розовое тельце сжимал в ладонях самый могущественный человек в Сейлоке. Более могущественный, чем король, ибо мастер Айво своей властью выбирал того, кто наденет корону. Даже более могущественный, чем боги и три норны, прядущие нити человеческих судеб, потому что в этот момент он держал жизнь ребенка в своих руках.
– Как звали твою сестру, Дагмар?
– Дездемона.
– Дездемона, – прошептал мастер Айво, растянув имя в длинном шипящем звуке. – Та, что убивает демонов.
– Да, – подал голос Дагмар. – Она стала великой воительницей нашего клана.
– Из женщин не получается великих воинов, – бросил Айво.
Дагмар промолчал, хотя остался при своем мнении. Мать ребенка была самой свирепой из дев-воительниц.
– Если я велю оставить его в Храмовом лесу в качестве дара Одину и всем богам Сейлока, ты подчинишься?
– Нет, мастер, – твердо ответил Дагмар.
Айво выругал Дагмара за дерзость, но не сводил глаз с ребенка.
– Со времен Бьорна в храме не было детей, а он попал к нам в десять лет, – веско произнес Айво; теперь Бьорн стал одним из старших хранителей, и ему перевалило далеко за пятьдесят. – Откуда нам знать, получится ли из этого мальчика достойный послушник?
– На горе живут солдаты. И повара, садовники, и прачки тоже. Мы же не все хранители или послушники, – осторожно заметил Дагмар.
– Это правда, – согласился Айво.
Он все так же смотрел на ребенка, которого держал в руках, но на его губах появилась улыбка. Даже мокрый и грязный, малыш просто дышал здоровьем и внушал большие надежды.
– Что я скажу остальным? – продолжил верховный хранитель, и сердце Дагмара забилось быстрее. Он увидел, что Айво смягчился по отношению к ребенку.
– Расскажи им про свои сны, мастер. Никто не усомнится в твоих сновидениях.
– А про твои сны, Дагмар?
– Я скажу лишь то, что ты разрешишь мне сказать, – покорно произнес Дагмар.
– Значит, в этом ты послушен? – В голосе Айво зазвучали сварливые нотки. – А если я велю отдать его богам, ты откажешься? Соберешься забрать его и уйти? Может, бросишься с утесов Шинуэя, а?
– Может быть. Но его судьба будет моей судьбой, мастер, – подтвердил Дагмар.
Внезапно младенец издал громкий крик, и Дагмар с Айво вздрогнули. Верховный хранитель чуть не уронил ребенка, и его ноготь оцарапал детскую кожу. На маленьких ребрах выступила полоска крови.
– Байр из Сейлока, – задумчиво пробормотал Айво, глядя на кровь. Уложив младенца перед собою на алтарь, он провел подушечкой пальца по кровоточащей царапине, потом начертал на лбу ребенка звезду Сейлока. – Байр из Сейлока, – нараспев заговорил он. – Байр, племянник Дагмара, дитя Дездемоны, сын храма. Тебе сохранят жизнь и станут оберегать ради цели, которой я пока не знаю, но я закрепляю пророчество матери на твоем лбу и сделаю все, что в моих силах, чтобы оно исполнилось.
