– Они останутся в замке, под моим наблюдением, – приказал Банрууд, разворачиваясь к дворцу и давая понять, что дебаты закончены.
– Ты говорил, их вырастят хранители, – запротестовал Лотгар. – В храме.
– Они вырастут с моей дочерью в моем доме, – бросил Банрууд. – Они все принцессы Сейлока.
– Они послушницы храма. Так было договорено. Они будут жить в храме под опекой хранителей.
Мастер Айво стоял во внутреннем дворе, и свет полной луны отражался от его лица. Черные впадины глаз и рта зияли на нем, как дыры в светлом песке. Никто не заметил, как в сопровождении братии он появился среди собравшихся. Темные одеяния хранителей сливались с сумерками, спустившимися с вечернего неба. От скрипучего голоса старика волосы на загривке Банрууда встали дыбом, в груди вскипела злость. Верховный хранитель всегда был занозой у него в боку.
– Мы так договаривались, Банрууд, – повторил Айдан, все еще сидевший на коне. Слуга короля беспомощно топтался рядом.
– В этом деле у тебя нет права голоса, Айдан из Адьяра, – крикнул Банрууд. – Ты явился на Храмовую гору с пустыми руками.
– Я обещал матери этой девочки, что она будет жить в храме и вырастет под защитой святилища, – заговорил Эрскин из Эббы.
– То же самое я пообещал деду Юлии, – заявил Йозеф, указывая на девочку с косой воина.
И в этот момент из арочного прохода выскочила, словно за ней гнались сами боги, Альба. Увидев собравшихся ярлов с их свитами, она резко остановилась, пытаясь сохранить равновесие. Ее тень – мальчик из храма – отставал от принцессы всего на несколько шагов. По собравшимся пронесся вздох восхищения. Ярлы не видели ребенка с тех пор, как Банрууд взошел на трон. Он не выпускал ее на люди. Прятал. Даже когда кланы собирались на ежегодные состязания, проводимые на горе, принцесса с королевой не принимали в них участия, не показывались. Банрууд боялся, что кто-нибудь украдет ее – или их – у него. Уже пытались. Но теперь, возможно, пришло время напомнить ярлам, что у него есть дочь. Маленькая прелестная девочка. И что по этой причине они избрали его королем.
Она была сказочным созданием, светлым и темным одновременно, словно луна, сочетавшись любовью с полночью, родила человеческое дитя. Ярлы пали на колени; Айдан без лишних слов соскочил с коня. Они коснулись лбами земли, и длинные косы, отросшие за пять лет правления Банрууда, кольцами свернулись в пыли возле голов. Ощутив прилив сил, король взял Альбу на руки. От удивления принцесса напряглась всем своим маленьким телом – отец не держал Альбу на руках с того дня, когда младенцем вложил в руки королевы. Ярлы ни перед кем не преклоняли колен… но перед нею сделали это. И благодаря ей будут смотреть на него.
– Этих дочерей кланов воспитают как принцесс, – повторил Банрууд, указывая на дрожащих девочек. – Они вырастут рядом с моей дочерью.
Пять девочек, стоявших рядом с коленопреклоненными ярлами, тоже опустились на колени – ведь они находились в присутствии принцессы, надежды Сейлока. Банрууд поднял Альбу повыше, напоминая собравшимся, что́ они от него получили.
– Нет, государь. Их воспитают хранители, – снова возразил мастер Айво.
Верховный хранитель не пал на колени. Ни один из хранителей не сделал этого. В груди у Банрууда кипел гнев, слова негодования уже готовы были сорваться с губ. Верховный хранитель считал, что он выше любой власти. Он стоял и словно смотрел на короля сверху вниз, будто прислушивался к голосу Одина.
Когда-нибудь Банрууд сразит его наповал. Он заставит их всех склониться перед ним, как заставил Агнес, из перерезанного горла которой лилась кровь. В тот день он заставил ее замолчать и был уверен, что мальчик из храма побежит, рыдая, к хранителям. Но этот идиот придержал свой ущербный язык. Банрууд почтил повитуху похоронами, которых она вряд ли заслуживала, и положил в ногах столь любимой ею королевы. А всем рассказал о безумной попытке Агнес убить его. И ни у кого не возникло вопросов.
– Дочери Фрейи, богини плодородия, богини деторождения, супруги Всеотца Одина, мы приветствуем вас, – возгласил Айво, скользя через внутренний двор к массивному королевскому очагу, столь же древнему, как сам храм.
Его разжигали только после избрания нового короля, и со дня коронации Банрууда он давно остыл. Старшие хранители следовали за Айво; каждый представлял свой клан, и все выглядело так, будто церемония была продумана заранее.
– Этих дочерей кланов, этих дочерей Фрейи будут беречь и почитать, их целомудрие будет защищено. Они станут символами Сейлока, как и его руны, – громко объявил верховный хранитель.
Картинным жестом он коснулся своей ладони кончиком острого ногтя. Хлынула кровь, и на камнях очага Айво начертал его руну, тут же превратившуюся в пламя. Победно зашипев, огонь столбом взметнулся вверх.
– Сейлоку необходимы дочери. С этого дня эти дочери – ваши дочери – будут хранить этот огонь. Вы будете знать, что, пока он горит, дочери Фрейи ухаживают за ним, а хранители Сейлока ухаживают за ними, и Сейлок будет жить.
Ребенка на руках Банрууда озаряло пламя; драгоценная корона на его голове отбрасывала радужные отсветы на лица хранителей. Айво был волшебником. Но Банрууд был королем, и его обуял чудовищный гнев.
– Мы будем охранять их так же хорошо, как чтили принцессу, – добавил мастер Айво смиренным тоном.
В глазах его, однако, читался вызов. Коленопреклоненные ярлы принялись кивать, поглядывая то на Банрууда с дочерью, то на верховного хранителя.
– Байр из Сейлока, мальчик, воспитанный здесь, на Храмовой горе, и благословленный невиданной силой, станет для них таким же защитником, каким стал для принцессы, – пообещал верховный хранитель, простирая руки к Байру таким жестом, словно подносил ярлам невероятный дар.
Слух о том, как Байр расправился со злоумышленниками, проникшими в замок, разнесся по всей стране и стал легендой. Послушать рассказчиков, так он в одиночку и голыми руками победил целую армию.
Теперь мальчик из храма стал ростом со взрослого мужчину, хоть и заикался, как ребенок, и щеки оставались такими же нежными. Байр вообще редко заговаривал и сейчас не делал попыток выразить свое согласие словами. Просто опустил голову и преклонил одно колено, как будто приносил обет. Получилось достаточно красноречиво, и ярлы поднялись с колен, кивая и сжимая свои косы, как рукояти мечей, которые носили за плечами. Стиснув свою косу в знак обещания, Байр встретился взглядом с каждым из них.
– Их будет охранять мальчик из храма! – вскричал Айдан и, выпустив косу, поднял к небу сжатый кулак.
Ярлы Эббы, Долфиса, Лиока и Йорана повторили его движение. Колебался лишь Бенджи; он перевел взгляд с лица Банрууда на окружавших его людей, потом на мальчика, внушавшего кланам такую уверенность. Вскоре и кулак Бенджи в знак одобрения взметнулся в ночное небо.
– Отныне мы станем называть их дочерями Фрейи, и они будут светочем кланов, – прогремел Лотгар, повторяя мысль верховного хранителя своими словами.
