На хранителе была коричневая риза, подпоясанная обычной веревкой, – та же одежда, в которой он нес ее из леса. Тень решила, что лиловые одежды предназначены для церемоний и богослужений. Должно быть, тот балахон, принесенный мальчиком, когда-то принадлежал хранителю. Он обносился по краям, по подолу и рукавам торчали нитки, как трава на лугу. Если бы у нее было время, то она могла бы скроить из него платье – у нее было только серое. Кроме простоты одеяния она отметила темные круги под глазами хранителя и тени на скулах и лбу, смотревшиеся на бледном лице особенно мрачно.
– Ты нездоров? – негромко спросила она, забеспокоившись.
– Нет. Просто устал, – ответил он так же тихо. – Прости, что так долго не навещал. Случилась беда, и я не мог отлучиться.
В немногих словах он рассказал о попытке похищения принцессы и королевы.
– Она не пострадала?
– Нет… обе целы. Только напуганы.
Колени подогнулись, и Тень резко села, опасно накренив табуретку. Хранитель заботливо поддержал ее и сам опустился на второй табурет, будто ему тоже стало дурно. Сложив ладони, он сунул их между коленками, ссутулил широкие плечи и повесил голову.
– Опасность миновала? – нерешительно спросила она.
– Не знаю, минует ли она когда-нибудь, – с печалью в голосе ответил он.
– Что ты хочешь этим сказать?
Он покачал головой, затрудняясь объяснить, а Тень ждала и надеялась, что хранитель расскажет ей больше.
– Она всегда будет особенной девочкой, – сказал наконец Дагмар. – Она – большая ценность. Те, кто имеет огромную ценность, подвергаются огромному риску.
Дальше он объяснять не стал.
– Мальчик придет снова? – Тень задала вопрос, чтобы отвлечься от мыслей о безопасности дочери.
– Я… Я не знаю. – В его голосе снова зазвучала странная грусть. – Он… он больше… не под моей опекой.
– Он ушел? – не поняла Тень.
– Нет. Его… он теперь… на службе… у короля.
Тень нахмурилась.
– Слуга? – уточнила она.
– Телохранитель. Он обязан все время находиться с принцессой.
– Но он же ребенок, – прошептала Тень.
– Он… воин.
– Ты можешь никогда больше не увидеть его?
Хранитель горько улыбнулся.
– Ну конечно, я с ним увижусь. Все не так плохо, как мне кажется.
– Король забрал твоего ребенка, – пробормотала Тень, и у нее заболело сердце. Ведь он отнял дитя и у нее.
– Нет, – прошептал хранитель, но она не поверила ему. Он встал, подошел к двери, хотя и не собирался уходить.
– Я принес твое золото. – Он достал из мешка ящичек, вымазанный сажей. – Пошел помолиться. Я часто хожу к тому дереву. Посмотрел вверх и увидел твой ящик, угнездившийся меж ветвей.
– Ты мог оставить его себе, – потрясенно прошептала она.
– Оно не мое. – Дагмар встретился с ней взглядом, потом отвел глаза в сторону. На его щеках проступил румянец. – Ты предлагала мне золото, чтобы я оставил тебя в покое. Я понял, что это принадлежит тебе.
Тень не знала, что сказать. Она подумала, уж не предложить ли ему горсть монет из ящика, но потом решила не делать этого. Хранитель может подумать, что таким образом она хочет от него избавиться.
– Почему ты выбрала это дерево? – просил он.
– Не знаю. Легко было залезть.
Дагмар расхохотался, заставив ее вздрогнуть.
– Теперь, когда у тебя есть золото, можешь уйти, если пожелаешь. Но… можешь и остаться. Как хочешь. Байр больше не может ухаживать за овцами. Если согласна жить в этом домике, хранители будут платить тебе за то, что перегоняешь стадо и смотришь за ним.
– Мне можно остаться?
– Да, – кивнул он, хотя, похоже, эта мысль беспокоила его. – Но ты будешь одна… и далеко не в полной безопасности.
– Безопасности нет нигде. Но я была бы рада работе и покою. Сколько бы это ни продлилось.
– Я перегнал стадо на луг внизу. Сейчас за ним присматривает брат Йохан. Там есть загон. Тебе не нужно будет оставаться с ними по ночам. Королевские стада пасутся на северной и восточной сторонах холма. Там луга просторнее и стада гораздо больше. А здешнее пастбище и то, что на южной стороне, прямо под храмом, обеспечивают наших овец кормом все лето и осень. Когда приходят холода, мы перегоняем их на Храмовую гору, под защиту стен, и там многих забивают. А ты можешь остаться здесь до весны… если хочешь. Я буду приходить каждую неделю или присылать кого-нибудь вместо себя и давать тебе день отдыха.
– Не хочу, чтобы меня видели, – прошептала Тень.
Она почувствовала его полный сострадания взгляд. Хранитель подумает, что она стыдится своей кожи. Своего бесцветного лица. Что не хочет привлекать взгляды тех, кто живет в стенах Храмовой горы, и пугать их. Но боялась она не этого.
– Если не хочешь, то тебе вообще не нужно ходить на Храмовую гору. На зимние месяцы мы, как всегда, загоним овец за стены, а ты можешь остаться здесь, – заверил ее Дагмар.
Тень облегченно кивнула. Появляться там было бы глупо. Король мог увидеть ее или услышать о ее присутствии и понять, что его прихвостень не справился с заданием. Людям нравилось обсуждать ее непохожесть на других. Если король увидит ее, то прикажет убить. Но навсегда расстаться с Альбой для нее было страшнее смерти. Быть может, если держаться на расстоянии, ей удастся и сохранить жизнь, и присматривать за своим ребенком.
Часть вторая
Девочки из храма
11
ТРИ ГОДА ТЕНЬ пасла овец и засыпала в своем домике на западном склоне, когда солнце опускалось за пределы Сейлока. Хранитель навещал ее, как и обещал. Она редко называла его Дагмаром. Звала хранителем, а он ее Тенью. Они вели осторожные разговоры о разных пустяках – про густоту овечьей шерсти, жару, дождь, деревню, небо. Осматривали стадо, обсуждали качество травы, чаек, радостно прыгающих ягнят. Резвящиеся ягнята наводили на грустные мысли, и между ними – и вокруг – повисало молчание, и всякие мелочи вдруг становились огромными и значимыми.
Тень заставляла хранителя рассказывать о мальчике, хотя понимала, что это причиняет Дагмару боль. Его мальчик присматривал за ее девочкой. Когда хранитель говорил о них, Тень узнавала, как проходят дни Альбы, и чувствовала ход времени. Иногда хранитель нечаянно ронял подробности, и она собирала их, как блестящие жемчужины, составляла из них драгоценные истории, которые пересказывала себе, когда он уходил и она оставалась одна.
– Для мальчика десяти лет он высокий, – говорил хранитель, и Тень представляла себе трехлетнюю девочку и гадала, насколько выросла Альба.
– Он выглядит на все пятнадцать, но голос не изменился, – докладывал Дагмар, и Тень задавалась вопросом, насколько хорошо говорит ее дочь.
