– Понятно, – вздохнул Дагмар.
Он знал о набегах на заморские деревни. Знал о торговле женщинами и детьми, в основном девочками. Приходилось как-то справляться с нехваткой женщин. Эта девушка явно жертва подобной практики.
– Но почему ты… здесь? – Он ничего не слышал о наплыве женщин в королевскую деревню. Кланы, что совершали набеги, привозили добычу для себя.
– Ты пришла из Берна? – предположил он. – Вместе с королем?
Дагмар заметил, что она вздрогнула, но сразу справилась с волнением. Это можно было принять за ответ. Мысли его снова вернулись к догадкам мастера Айво, снам короля и той женщине, которую видел Байр во время шествия. Конечно, это она. Ладони у Дагмара похолодели, и он потянулся к поясу, за ножом.
– Ты видела королевское шествие? – спросил он.
Женщина задрожала, подтянула коленки к груди.
– Мой мальчик рассказал о тебе. Он думает, что конь взбесился из-за тебя. Не знает, как это случилось… но думает именно так. Он сам испугался.
– Я не хотела. Лошади очень чувствительны к страху… и гневу, – прошептала она.
– Чувствительны к твоему страху и гневу? – спросил он тихо.
Она едва заметно шевельнула головой в капюшоне.
– Чего ты боялась? Почему ты… гневалась?
– Я потеряла ребенка… не так давно. Мне было очень тяжело… видеть… принцессу.
Дагмар перевел взгляд на камень Дездемоны и некоторое время обдумывал слова девушки. Удивительно, как это дерево притягивает отчаявшихся и отверженных. Странно, что он всегда их находит. Или они всегда находят его. И все же он не сможет помочь этой женщине, если не поверит ей.
– Дай мне, пожалуйста, свою руку, – попросил он, надеясь, что принуждать ее не придется.
Девушка вскинула подбородок, и капюшон свалился, открыв вопрошающие глаза. Медленно высунула ладонь из рукава и протянула ему. Взгляд ее был мрачен, как история, которую она поведала, а посередине ладони шел длинный разрез. Дагмару не было необходимости делать новый. Девушка не дрогнула, увидев в его руке нож, и даже не спросила о намерениях. Просто смотрела, как он открывает рану.
Повернув кровоточащую ладонь девушки, Дагмар прижал ее к земле рядом с рунами Дездемоны. Он пытался скрыть их, выжечь, удалить с помощью собственных противодействующих рун. Но они уцелели, как отпечатки копыт, выбитые в камне. Вокруг вырезанных символов росла клочковатая вьющаяся травка, пряча их от чужих глаз. На взгляд Дагмара, они были видны не хуже, чем камень, отмечавший место упокоения его сестры.
– Ты пришла сюда причинить вред девочке? – спросил он.
Девушка неистово затрясла головой.
– Ни за что!
– Ты пришла забрать ее из Сейлока? – снова задал вопрос Дагмар, вспомнив про сны Банрууда.
Ее серые глаза налились слезами и заблестели, как стекло, и ответ причинил ей мучительную боль.
– Нет, – прошептала она.
Кончиком пальца Дагмар нарисовал на ее ладони простую руну правды. Кровь смешалась с землей, и он смотрел, как она устремилась к линии жизни, протянувшейся от запястья до пальцев. Она не лгала ему. Дагмар выпустил руку, и та упала. Девушка не собиралась вытирать ее или заботиться о заново открытой ране.
Встав, Дагмар протянул руку, чтобы помочь ей подняться.
– Идем со мной.
– У меня нет желания ложиться с тобой, – пробормотала она.
Дагмар вздрогнул.
– Мое тело болит, – продолжала девушка. – И я устала. Но у меня есть немного золота. Оставь меня в покое, и я отдам его тебе.
Если бы Дагмар собирался обмануть ее, то забрал бы золото и все равно овладел девушкой. Но он восхищался ее жизненной стойкостью. Дагмар никогда не ложился с женщиной, хотя тело иногда напрягалось от тревожного томления, и сейчас не собирался этого делать. Он вздохнул, негодуя на свою плоть, и снова настойчиво протянул руку.
– У меня тоже нет желания ложиться с тобой, и я никогда не попросил бы тебя об этом. Я хочу помочь. Вот и все, – сказал Дагмар.
Девушка взглянула снизу вверх, и он подумал, что она опять откажет. Потом плечи ее поникли, она опустила лицо, и Дагмар понял, что у нее нет сил подняться. Присев, он взял ее на руки и, моля богов дать ему хотя бы толику сил Байра, пустился в путь к заброшенному домику пастуха, стоявшему на западном склоне Храмовой горы.
9
ЧЕЛОВЕК, НАЗВАВШИЙСЯ ХРАНИТЕЛЕМ, нес ее до тех пор, пока она не собралась с духом, чтобы идти самой. Он оказался на удивление крепок, но вскоре она ощутила, как у него дрожат руки, как тяжело он дышит, и поняла, что больше не может лежать у него на руках, мечтая, чтобы пришел конец. Конец наступать не собирался, по крайней мере, без ее участия. И мужчина не собирался оставлять ее в одиночестве.
У него были светло-голубые глаза, как у мальчика из храма, но на подбородке и на голове росла черная щетина. Она видела, как безволосые жрецы в лиловых одеждах мерной поступью, сложив руки на груди, шли за королем. Кто-то из них легко относился к отсутствию волос, а кто-то стеснялся. Тень ощутила соблазн провести рукой по щетине на макушке хранителя, чтобы узнать, мягкая она или нет.
– Я пойду сама, хранитель, – шепнула она. – Иначе мы оба упадем.
– Осталось немного, – выговорил Дагмар.
Она выгнулась, как капризный ребенок, и он сразу выпустил ее ноги, позволив им найти опору на неровной земле. Тень сделала шаг и качнулась. Обхватив ее рукой за талию, хранитель повел девушку, поддерживая при каждом шаге. Когда она обессилела, мужчина снова поднял ее и пронес оставшуюся часть пути на руках.
Домик, прилепившийся к скале, больше походил на лачугу, но для Тени он значил кров и конец скитаний. Взгляд ее отметил небольшое оконце и закрытую дверь. При ближайшем рассмотрении жилище оказалось прочнее, чем на первый взгляд. Под окном выстроились в ряд растения в глиняных горшках.
– Это домик пастуха, – объяснил хранитель, поставив ее на ноги.
– Мне приходилось пасти овец, – вяло откликнулась она. – Он твой?
– Он принадлежит братству.
– Но не какому-то отдельному… брату? – Тень очень устала и надеялась, что в доме ее не встретят любопытные лица и назойливые расспросы.
– Здесь больше никого нет. Жил тут хранитель Лем. Он смотрел за овцами, когда стадо паслось на западных лугах. Гонять их обратно в храм было очень далеко. Но Лем состарился, стал болеть и за овцами больше не ухаживает. – С этими словами хранитель уверенно толкнул входную дверь и помог Тени переступить через порог.
У стены на деревянной раме лежал набитый соломой тюфяк, и Тень, шатаясь, направилась к нему. Она совершенно выбилась из сил и просто упала поперек постели. Девушка слышала, как хранитель ходил по тесной комнате, а потом почувствовала, что он переворачивает ее лицом к себе, и принялась слабо сопротивляться. Дагмар успокоил ее тихими словами:
