После этого Гуркины весь день провели в больнице. Даша снова возвращалась в палату Антошки вместе с медсестрой, которая делала мальчику уколы, а Даша в это время держала его за руку и вела одобряющие беседы. Звук ее голоса успокаивал маленького Антошку, и он даже перестал бояться людей. К тому же в большинстве своем они не казались ему неотвратимой угрозой. Многие люди в Агаповке хорошо относились к «песику», только некоторые могли накричать или стукнуть, да и то в крайних случаях. Поэтому мальчик боялся лишь громких звуков и резких движений, но не всех людей подряд.
На ночь малыша оставили в больнице, чтобы закончить все лечебные процедуры. Гуркины должны были вернуться за ним на следующий день в три часа дня. До этого времени им предстояло успеть собрать необходимые документы для оформления временного опекунства над ребенком. Они успели взять справки и характеристики с работы. Семейство быстро разделило обязанности: заниматься документами будет Родион, тогда как Даша будет проводить время с ребенком. Поскольку его нельзя оставлять одного, чтобы не случился приступ паники в незнакомом месте, супруги решили, что Даша пока возьмет у себя на работе отпуск. Она поговорила со своей начальницей, которая была довольно доброй женщиной, и та разрешила женщине пока не посещать работу и даже согласилась выплатить ей отпускные.
В назначенное время супруги явились в больницу, где их ждал уже собранный кое-как в дорогу мальчик. В больнице нашлись старые детские вещи его размера, которые приносили добрые люди, чтобы помогать детям-сиротам, часто проходящим здесь лечение. Антошка не позволил медсестре одеть себя, он снова на нее налаял, потому что она слишком активно размахивала детской одеждой и попыталась прикрикнуть на ребенка, чтобы урезонить его. В итоге она разнервничалась и убежала из палаты в слезах, бросив всю одежду на кровати. Антошка оделся сам, но поскольку у него давненько не было практики ношения приличной одежды, он натянул штанишки, но не сумел их застегнуть – пальцы не слушались и не могли сделать такие мелкие движения. Свитер же ребенок просто натянул на себя, не просовывая руки в рукава, чтобы было теплее. Страх вечного холода уже въелся в его мозг.
Даша зашла в палату и, улыбаясь, помогла мальчику одеться как следует. Он не стал сопротивляться, к тому же правильно надетые вещи были гораздо удобнее. Антошка вырвался из Дашиных рук и спрыгнул с кровати, как маленькая пружинка. Он начал радостно носиться по палате на четвереньках, чему Даша очень удивилась. Внезапно мальчик остановился, принюхался и, пристально глядя Даше в глаза, спросил:
– Пеша? Где Пеша?
Даша озадачилась, но быстро сообразила, что мальчик имеет в виду ту самую собаку, что все время была рядом с ним и бежала за машиной чуть ли не до середины пути до города. Женщина не знала, что ответить. Только сейчас она поняла, как плохо они поступили с мужем, не обратив внимания на эту собаку. Стоило взять ее с собой, ведь без верного друга ребенку будет очень тяжело. Но с другой стороны, не тащить же было собаку в больницу? Да и постоянное общение с животным не позволит мальчику забыть о своих звериных повадках. Что же делать? Так думала Даша под внимательными живыми голубыми глазами ребенка.
Она решила действовать хитро, но при этом не врать ребенку. Пообещать ему, что он увидит собаку, когда они приедут домой? Нет, это слишком неправильно. Не стоит начинать дружбу с маленьким человеком со лжи. Никаких объяснений, почему ему нельзя видеться с самым близким другом, ребенок пока не поймет. Придется выкручиваться всеми способами. Даша сказала:
– Пеша осталась в деревне. – И плавно махнула рукой в сторону, словно показывая направление в деревню. – Ей там хорошо, ее кормят и о ней заботятся.
– Хочу к Пеше, – сказал Антошка и сел на пол по-собачьи, выпятив колени и поставив ладони на пол.
– Мы поедем к Пеше, когда ты поправишься, когда у тебя перестанет болеть тут, – Даша показала на грудь, думая при этом, что даже и не врет мальчику. Она напишет матери письмо с просьбой взять к себе собаку, что растила ребенка, тем более что пропитаться она может и сама. А когда Антошка и вправду поправится, можно будет съездить в Агаповку и свести его со старым лохматым другом.
Но вопреки всем ожиданиям и предположениям Даши, ребенок вдруг начал скакать по палате и то ли кричать, то ли гавкать:
– Брешешь! Брешешь! Хочу к Пеше! Где Пеша? Пеша!
Даша кинулась к ребенку и попыталась его успокоить, но он вырывался из ее рук. Тогда она просто отошла в угол и встала там на колени. Женщина притворилась, что плачет, и это возымело эффект. Мальчик успокоился и подбежал к ней в угол. Он походил кругами и даже один раз понюхал ногу Даши, а затем сел рядом и стал смотреть на нее, наклонив голову.
Даша не оборачивалась и продолжала плакать. Ей даже не нужно было притворяться, слезы текли из ее глаз, потому что ей было жалко мальчика, так похожего временами на обычного ребенка, но чаще всего ведущего себя как звереныш.
Антошка не мог долго сидеть на одном месте. Он протянул ручку и потрогал Дашу за ногу. Та не отзывалась. Он снова ее потрогал. Тогда она повернула к нему заплаканное лицо. Антошка сурово сказал:
– Не плачь. Покажешь Пешу потом? Пеше хорошо?
Даша кивнула ему и ответила:
– Да, она живет у тети Ани. Помнишь ее? Она давала тебе молоко.
Мальчик облизнулся вместо того, чтобы ответить словами, и Даша поняла, что он отлично помнит ее мать. После этого она встала, а Антошка запрыгнул обратно на кровать.
На улице было прохладно, поэтому Даша захватила из дома одеяло, в которое и завернула ребенка. Она вынесла его из палаты на руках и, прежде чем передать Родиону, знаками и словами объяснила ребенку, что это тоже его друг. Может быть, Антошка и попытался бы сбежать, но Даша довольно плотно завернула его в одеяло, чтобы ненароком малыша не продуло по дороге к машине. Так чета Гуркиных с довольно объемным свертком на руках (несмотря на то что Антош ка был очень худым для своих лет, мальчику уже исполнилось восемь лет) покинула больницу.
II
Даша даже близко не представляла, насколько сложно будет вернуть одичавшего ребенка к нормальной жизни. Все началось с того момента, как только он впервые переступил порог своего нового дома.
Даша думала, что малыш уснул в одеяле. Так и было какое-то время: Антошка проспал всю дорогу до дома, но стоило только его новым родителям взять его на руки, как мальчик проснулся и с нетерпением, затаившись, стал ждать момента, когда его распутают и отпустят.
Наскоро скинув уличную обувь в коридоре, Даша внесла сверток в детскую комнату. Она уже успела прибраться здесь и даже прикупить новую пижамку, которая окажется немного великоватой ребенку. Женщина планировала чуть позже снять с мальчика мерки и купить подходящие ему по размеру вещи. Однако стоило ей только положить сверток на кроватку и начать разворачивать одеяло, как Антошка пулей выскочил из него, пробежал на четвереньках круг по комнате и молниеносно забился под кровать.
