В тот момент, когда Антошка уже почти погрузился с головой под воду, к месту происшествия стрелой подбежала Пегая, она остановилась на краю трещащего льда, легла на живот и схватила зубами за шиворот свитера (этот свитер мальчику отдали Барановы еще зимой, и он ходил в нем, надев его на футболку) Антошки. После чего сильным движением вытащила мальчика на лед и потащила к берегу – быстро, но осторожно. На льду от мокрой одежды оставался влажный след. На берегу Антошка сел и сильно закашлял, выплевывая воду. К счастью, с ним все было в порядке – вода не забила легкие. Он сильно дрожал – и от холода, и от пережитого стресса. Зубы мальчика выбивали мелкую дробь, он пытался что-то сказать, но у него ничего не получалось, тогда он заскулил, тонко, беспомощно и отчаянно. Пешка села рядом с ним и прижалась к нему своим меховым боком, она тоже была мокрая от воды. Антошка обнял ее, потом поднялся и заковылял по дорожке обратно в деревню. Он шел медленно, обнимая одной рукой собаку. За их спинами чернел разлом во льду, по которому змеились трещины почти до самого берега. Так Антошка узнал, что вода может быть опасной.
Пегая так вовремя успела на помощь своему Песику потому, что буквально через пару минут после ухода мальчика из коровника она вернулась туда. Собака гуляла по окрестностям, искала еду. Вернулась она в коровник с большой наваристой костью из супа, которую ей дала та самая Марина. Пегая не обнаружила мальчика в помещении, где они зимовали, она принюхалась и пошла по следу Антошки. Собака волновалась, инстинкт подсказывал ей, что случилось что-то плохое. Она бежала по деревенской дороге, опустив морду и тщательно принюхиваясь к знакомому, почти родному, запаху. Вот запах перешел на ледяную тропинку через поле к реке, Пегая целеустремленно рысью бежала по дорожке и вдруг услышала, что на реке что-то происходит, как будто кто-то барахтается в воде. Она стремглав помчалась вперед, а когда увидела, что ее Антошка тонет, ускорилась вдвое и успела в самую последнюю минуту, чтобы спасти мальчика от неминуемой гибели. Собака была как ангел-хранитель для этого несчастного ребенка и по-своему любила его.
Ближе к деревне мальчик ускорил ход, он совсем замерз, ему хотелось тепла, кушать и спать. Еще ему хотелось, чтобы кто-то позаботился о нем, как это делала мама, хотя он уже толком не помнил Катю, не помнил значения слова «мама». Ему просто хотелось побыть немного защищенным от всего мира. Но ничего этого у него не было.
Антошка и Пегая вошли в теплый коровник, где осталась лежать старая телогрейка мальчика. Он быстро завернулся в нее и забрался поглубже в сено. Собака улеглась рядом с ним, чтобы греть. Антошка мгновенно заснул.
После купания в ледяной воде Антошка заболел, но пролежал с горячкой недолго. Все это время он ничего не ел и похудел еще больше, хотя иногда казалось, что это невозможно. Пешка носила ему куски льда, которые клала ему на лоб для того, чтобы снизить температуру. А еще носила снег, который клала в рот мальчику, чтобы у него не было обезвоживания. К счастью, Антошка в очередной раз выжил. Он вообще оказался очень живучим. Он проснулся через пару дней почти здоровым, исключая легкое першение в горле и страх открытых водоемов. Впрочем, о последнем он пока не подозревал. Потом, впоследствии, когда однажды в мае, когда было несколько жарких дней, Пегая потащила его к реке, чтобы искупаться, Антошка, уже почти у самого песчаного пляжа речки, остановился в панике при виде воды, закричал и убежал прочь. Его невыносимо напугала река, это был иррациональный, абсурдный страх, но что он мог с ним поделать? Ничего. Он просто бежал прочь от того, что вызвало страх. Он забежал на свой старый участок, забился под куст сирени под забором и сел там, обняв колени. Вскоре к нему подошла Пешка, она ткнулась влажным носом в его сложенные ладони, потом села около мальчика и потрогала его лапой по ноге. Тогда Антошка обнял свою собаку и закрыл глаза, приходя в себя. Но больше на речку он не ходил, предпочитая лесной ручей, хоть он и был не в пример холоднее реки, нагреваемой горячим знойным солнцем.
К сожалению, Пегая не могла спасти Антошку от всех поджидавших его на пути сироты и беспризорника неприятностей. Одна неприятная вещь досталась Антошке именно от его любимой собаки. К сожалению, жизнь на улице без частых водных процедур (а все Антошкины приключения с речкой давно отбили у него желание мыться часто) сопровождается компанией маленьких и очень вредных насекомых. У Антошки завелись блохи.
Мальчик постоянно чесался, но насекомые жили в его одежде. До каких-то мест он мог достать и почесаться, но не всегда это было удобно. Антошка стал наблюдать за тем, как с блохами борется Пешка. За годы жизни в будке с собакой Антошка овладел умением чесаться ногой. Ежедневная практика дала плоды – мальчик мог сесть и закинуть ногу за шею, а затем активно начать шевелить пальцами и почесать зудящее место. Пегая также научила малыша выкусывать блох. Антошка мог бухнуться посреди дороги на попу и начать грызть себе руку или ногу, разгоняя тем самым блох.
Зимой эта проблема была не так актуальна, поскольку блохи вымерзали из-за суровых алтайских морозов. А вот летом они не давали ребенку покоя. Особенно сильно чесалась голова, промыть которую как следует у Антошки не было возможности. Но и тут на помощь ребенку пришла его верная лохматая подруга и воспитательница. Пегая предпочитала изваляться в грязной луже, чтобы защитить себя от укусов насекомых. На ее шерсть кусками налипали комья грязи, защищавшие от блох тонкую кожу. В жаркие дни Антошка повторял все точь-в-точь за своей собакой. Поэтому деревенские жители часто наблюдали веселую картину, как мальчик и собака валяются в лужах, оставшихся на проселочной дороге после дождя. Когда луж не было, Антошка предпочитал измазаться речным илом, которого было довольно много на берегу. Ребенок просто опасался подходить близко к воде, но ил валялся по всему берегу, потому что его отшвыривали туда местные рыбаки.
Бегающий по деревне чумазый ребенок некоторым особо набожным жителям казался плохим предзнаменованием. Многие старушки старались обходить Антошку стороной. Как недолюбливали когда-то честную труженицу Катю Глуховцеву только за то, что она связалась с мужчиной и нажила от него ребенка, а затем осталась матерью-одиночкой, да еще и взяла в свой небогатый дом собаку, так сейчас они недолюбливали и маленького Антошку. Кто-то звал его Песиком, кто-то величал собачьим отродьем, но самые безумные считали его ведьминым сыном. А иначе как объяснить ту необычную привязанность собаки то к Кате, то к ее отпрыску. Особо верующие старушки постоянно крестились при виде малыша, бегающего по деревне на четвереньках. Именно с таким человеком и связан следующий случай, произошедший с Антошкой.
В начале июня стоял погожий, теплый денек. В лесу пели птицы, светило солнце, дул легкий, приятный ветерок. Было не жарко и не холодно. По небу медленно плыли редкие белые облачка. В Агаповке была старая, построенная еще при Николае Втором, церквушка. Сейчас она была наполовину разрушена, башня, где был колокол, обвалилась. Внутри церкви было грязно, полы сгнили и провалились, почти вся штукатурка обсыпалась, оголив серые каменные стены. Никаких икон в церкви не было уже давным-давно, как и давным-давно там не вели служб. Одно время здесь пытались восстановить церковь, приход, организовать служения, но ничем это не закончилось. Восстановление церкви оказалось слишком дорогим, и от этой идеи пришлось отказаться. Те, кому было нужно, ездили из деревни в город, где в девяностые построили новую церковь.
