Тем временем Антошку Анна и Тимофей усадили за стол. Анна поставила перед ним огромную тарелку наваристых щей и положила несколько кусков домашнего черного хлеба.
– Кушай, – предложила Анна, пододвигая Антошке ложку.
Мальчик с трудом взял ложку правильно и начал неловко хлебать щи, поднеся рот к краю тарелки. Мальчик торопился, так как ему очень хотелось есть и он боялся, что эта тарелка еды куда-нибудь денется. Он суматошливо ел суп, и горячая жидкость выливалась у него изо рта и стекала по подбородку прямо на футболку. – Куда же ты спешишь! Никто у тебя щей не отнимет! Возьми хлеб! – приказала Анна, улыбаясь. Ей нравилась эта живость и непосредственность мальчика. И в то же время ей было бесконечно жаль ребенка, так рано лишившегося родительского тепла.
Антошка протянул чумазую руку, взял кусок мягкого хлеба и начал есть его; крошки падали на его одежду, как снег на землю в январе. Съев половину тарелки щей, Антошка почувствовал, что еще чуть-чуть – и он лопнет. Мальчик положил ложку на стол и, посмотрев на Анну и Тимофея, помотал головой и стал слезать с лавки, на которой сидел. Сначала он спустил одну ногу, но потом, секунду подумав, снова забрался на лавку и взялся за кусок хлеба, вопросительно посмотрев на хлебосольных хозяев.
– Бери, – добродушно разрешил Тимофей.
Тогда Антошка, схватив хлеб, слез с лавки и побежал на улицу. Там его ждала Пешка. Мальчик обнял собаку за шею, и тут на крыльце снова появился Тимофей. Он нес тарелку недоеденных щей, чтобы отдать их собаке Антошки. Пегая с удовольствием выхлебала предложенное ей еще одно угощение и даже начисто вылизала тарелку. Пока собака ела, Антошка гладил ее по спине и радостно смеялся: ему нравилось смотреть, как ловко Пешка ела. Потом собака схватила кость и стала призывно смотреть на мальчика, тогда он собрал оставшиеся несколько костей, и они покинули участок Барановых. Черный пес так и спал в своей будке.
Анна и Тимофей смотрели вслед удаляющимся фигурам собаки и мальчика. У Анны уже не было возможности из-за здоровья завести детей, а вот желание – было. И сейчас оно проявилось с утроенной силой. На самом деле ей нравилось возиться с малышами, с детками, пока они не становились подростками. Подростки, эти недовзрослые, вызывали у Анны чувство недоверия и отторжения. Ей хотелось, чтобы они поскорее стали совсем взрослыми и начали жить своей жизнью, не вмешиваясь в ее. Именно поэтому все ее дети, закончив семилетку, сразу поступали во всякие ПТУ, где предоставлялось общежитие. Но маленьких детей Анна очень любила. Как они смешно бегают по дому, когда научатся ходить. Как они задают сотни вопросов, чтобы познать мир. Как они набивают себе первые синяки и шишки. Как они идут первый раз в школу. И еще много чего. Все это Анне Барановой нравилось. Но ей уже было поздно заводить еще детей, и поэтому она иногда думала о том, чтобы взять на воспитание сиротку. Тимофей был бы не против, он тоже любил маленьких детей за их живость и игручесть. Но пока они оба склонялись к тому, что дети – это дорого. Так что им оставалось только смотреть вслед этому малышу, которого они только что накормили.
Антошка шел по деревенской дороге и глазел по сторонам – ему нравилось смотреть на старые деревянные дома за невысокими заборами. Он еще в силу своего возраста не успел устать от одних и тех же видов его родной Агаповки, а многие места ему казались вообще незнакомыми, он их видел впервые. И вообще эта маленькая деревенька представлялась ему огромной, таинственной, даже прекрасной. Он еще пока не знал, что где-то бывает по-другому. Конечно, раньше, до своей смерти, Катя ему показывала разные детские книжки с цветными картинками, на которых были изображены домики, но в основном это были такие же деревянные избушки, как и те, что он видел в Агаповке, и как и те, где он, собственно, жил с рождения до страшного пожара.
Сейчас мальчик тоже немного запутался, где он находится, но Пешка безошибочно вела его в правильном направлении. Вскоре показались черные руины сгоревшего дома, покосившийся забор с кустами сирени, растущими вдоль него, несколько грядок с уцелевшими и даже созревшими к этому времени огурцами, помидорами, морковкой и прочими овощами. За сгоревшим домом зеленели кусты картошки. Антошка бегом бросился к калитке, забежал на участок и полез в будку прятать в уголок косточки. Следом за ним в будку просунула голову Пегая, чтобы узнать, что делает мальчик.
Мальчика разморило после активного времяпрепровождения и плотного обеда, и он стал поудобнее устраиваться на старом одеяльце, которое когда-то давно отдала Пешке в будку Катя, чтобы собака не мерзла в холод. Сейчас одеяло служило и самому Антошке, когда по ночам, несмотря на то что стояло лето, он замерзал, а тепла Пешки, которую он обнимал, когда спал, не хватало. Но сейчас было тепло – полуденное солнце старательно светило и грело землю. Антошка зевнул, закрыл глаза и мгновенно заснул.
Проснулся он через несколько часов от того, что ему стало очень жарко. Он весь мокрый лежал в будке, одеяло скомкалось, а Пешка прижималась к нему своим жарким меховым боком. Морда собаки была снаружи, на улице, Пегая высунула язык от жары и тяжело дышала во сне, как паровоз. Антошка начал выбираться из будки, стараясь не помешать своей собаке, но это не получилось, потому что выход был слишком мал для таких маневров. Пегая проснулась, негромко тявкнула и выбралась из будки, вслед за ней поспешно выполз Антошка. Он сел на землю рядом с местом, где только что спал, но это не помогло, потому что солнце, с полудня опустившееся ниже, светило прямо на мальчика. Ветра не было совсем. Тогда Антошка, тяжело вздохнув, поднялся со своего места и побрел с участка вниз, через поле. Пегая верно следовала за ним по пятам. Так они прошли по протоптанной деревенскими жителями тропинке к реке, что текла недалеко от деревни. По дороге Антошка рвал длинные травинки и жевал их нежные, сочные, сладковатые стебельки. Этому его научила когда-то мама. Пешка бодро трусила рядом, иногда пытаясь ловить пастью мимо пролетающих мух, жуков и иногда кузнечиков. Солнце опустилось еще ниже, когда они пришли наконец к реке. На песчаном берегу было пустынно – никто, несмотря на жару, не пришел искупаться. Мальчик быстро разделся, потом вдруг подошел к краю воды, которая то наплывала на песок, то отплывала обратно, из-за чего около реки всегда слышался приятный плеск, и, чуть согнув правую ногу, сунул кончик большого пальца в воду. Вода не разочаровала его – она была приятно теплой. Затем Антошка отошел от кромки воды и, разбежавшись, прыгнул в реку. Он совершенно не думал о том, что это может быть опасно, что в воде могут быть камни. Он просто еще не знал все опасности этого мира, но ему повезло в этот раз – река была чистой. Мальчик радостно начал плескаться в воде, первые брызги полетели в собаку. Она фыркнула и тоже с разбега вошла в реку. Там она поплыла, рассекая воду, как крейсер, и мощно работая лапами, затем нырнула с головой и тут же выплыла, отфыркиваясь от воды. Антошка радостно смеялся, глядя на нее. Вскоре собака выбралась на берег и улеглась на песок. За ней вылез и Антошка, он также лег на песок на спину, закрыл глаза, ожидая, когда высохнет. Солнечные лучи быстро сделали свое дело, и скоро Антошка оказался сухим. Он сел на берегу поближе к воде, но так, чтобы волны до него не доставали. Он сначала пальцем рисовал по песку всякие каракули, потом собрал немного мокрого песка и сделал из него куличик, а потом еще несколько. После чего пошел по берегу в поисках ракушек и красивых камушков, чтобы украсить свои куличики. Ракушек, отливающих перламутром, и блестящих отполированных водой камушков на песчаном берегу было вдоволь. Он собрал столько, сколько могло поместиться в двух его маленьких детских ладошках, подошел к своим куличикам и высыпал около них добычу. А затем пошел собирать еще. Так он сделал несколько раз, а затем уселся обратно на песок на прежнее место и стал старательно выкладывать камешки и ракушки на свои детские скульптурные произведения. Потом он начал играть, будто армия камушков нападает на армию ракушек. В итоге он сломал все свои куличики и уже просто стучал камушками по ракушкам, когда солнце уже почти село и от реки потянуло весьма ощутимым холодом. Тогда Антошка стал торопливо натягивать на себя одежду, а потом заспешил домой. Пешка шла рядом с ним.
