Антошка резко вскочил на ноги и весело захохотал: ему нравился дождь, ему нравился гром, и ему нравилось, как ярко сверкали молнии в темном свинцовом небе. Мальчик радостно начал бегать вокруг будки, подставив лицо под тяжелые холодные капли дождя. Он скользил по мокрой траве и издавал звуки, чем-то похожие на радостный лай. Рядом с ним бегала Пегая и тоже лаяла. Ей дождь не очень нравился, но нравилось носиться за мальчиком, и нравилось, когда мальчик радовался.
Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Последние капли стукнули по крыше будки, и ветер разогнал тучи прочь. Снова засветило яркое солнце и яростно стало сушить промокшую почти насквозь землю.
Антошка встал посреди двора, чтобы погреться на солнышке. Мокрая футболка и шорты неприятно прилипли к нему и были холодными. Верная Пешка бегала рядом с ним, тоже обсыхая под приятными теплыми солнечными лучами.
Взгляд Антошки упал на деревенскую дорогу, по которой еще бежали ручейки. Мальчику понравилось, как весело бежит, бурлит водяной поток. Он быстро подошел к кустам сирени, оторвал с них несколько листиков и выскочил за калитку на дорогу. Там он около ручейка присел на корточки и кинул один листик в воду. Поток воды немедленно подхватил листик и понес его вниз. Антошка улыбнулся и кинул в воду все остальные листики, а потом вскочил и побежал вдоль ручейка, следя, как плывут его импровизированные кораблики. Пегая встала, опираясь лапами на забор, и смотрела за Антошкой.
Пока мальчик бегал, то он запнулся и упал на четвереньки. Но это совершенно не расстроило Антошку – он просто продолжил бежать на четвереньках. Он бегал зигзагом по дороге, стараясь как можно больше попадать по лужам. Антошке нравились брызги воды, которые искрились на солнце, как камешки в бусах его мамы. Пешка давно выбралась за забор и теперь бегала рядом с Антошкой, иногда пытаясь схватить зубами за край футболки ребенка и вытащить таким образом его из луж, но это она делала несерьезно, так что веселая беготня не прекращалась. Мальчик громко шлепал по воде и вдруг начал оглушительно лаять, присоединяясь к лаю собаки. Так они и бежали по деревне, прыгая по лужам.
На шум и лай из домов вышли деревенские жители, они смотрели на детскую игру Антошки – одни с неодобрением, другие – с жалостью, а некоторые – с радостью. Когда спустя день после пожара обнаружилось, что ребенок Кати Глуховцевой остался жив, все в деревне очень удивились. Некоторые набожные старушки говорили, что это Божье чудо и небесный ангел-хранитель спас ребенка от огня да дыма. Но ангел-хранитель был вполне земным. Об этом быстро догадались в деревне. И вместо того, чтобы забрать ребенка, все решили, что раз собака спасла мальчишку, то, значит, так тому и быть. Поэтому Антошка остался жить в собачьей будке, деревенские иногда подкармливали его и собаку, но никто оставить навсегда ребенка не торопился. Все говорили, что раз собака спасла ребенка, то он сможет выжить вместе с ней. Под таким нелепым предлогом народ скрывал истинную причину, по которой никто не брал ребенка, – жадность. Никому не хотелось содержать еще один рот. В деревне богачей не было, всем едва хватало на жизнь, поэтому «прибавление в семье» стало бы очень ощутимым. Но в то же время людям было немного стыдно, что они так относятся к ребенку их землячки, тем более с такой трагичной судьбой, поэтому они оправдывались странной мыслью, что собака может вырастить мальчика.
Антошка бегал по лужам, не обращая внимания на людей, но вдруг, уже на другом конце деревни, он остановился. Его привлек запах еды, доносившийся из большого, крепкого деревянного дома с резными, разукрашенными ставнями. Мальчик поднялся на ноги и подошел к забору. Он положил грязную ладошку на деревяшку забора, покрытую коричневой краской, и стал смотреть на крыльцо. Он ощутил голод. Пегая встала рядом с ним, тоже ощутив приятный запах пищи. Неожиданно на крыльцо дома вышел пожилой мужчина с седыми волосами и бородой, его лицо было изборождено морщинами, но все равно можно было догадаться, что в молодости он был красив. На нем были надеты старые штаны и рубашка, в руках он держал ручную пилу. Тут он заметил маленького мальчика за забором и его собаку.
– Ань! – крикнул мужчина в дом. – Поди сюда!
– Чего тебе, старый? – немедленно появилась на крыльце пожилая женщина, она вытирала влажные руки белым полотенцем с цветными краями. Женщина была невысокой и полненькой, при этом двигалась она всегда стремительно и суетливо, отчего становилась похожей на быстрый шарик, как в рулетке в казино.
Это были Анна и Тимофей Барановы. Семейная пара лет пятидесяти. Оба всю жизнь провели в этой деревне; когда существовал колхоз, то они, естественно, работали там, а после развала Советского Союза устроились работать на ферму, что появилась неподалеку от Агаповки. В браке Анна и Тимофей состояли уже больше тридцати лет, и у них было семеро детей. Все их дети жили в городе: старшая дочка была замужем за инженером, а старший сын женат на женщине старше его на пять лет и работающей в загсе, остальные дети учились в университетах и ПТУ. Как ни странно, но эта семейная пара своим детям не помогала. Вернее, помогала советом, но материально – никогда. Они считали, что детей нужно приучать к самостоятельности, чтобы они зарабатывали себе на хлеб сами. А вот советы эта семейная пара раздавала своим детям с удовольствием, и они делали бы это часто, но дети редко навещали их, поскольку были заняты своими жизнями, а телефона у Барановых не было. Телефон вообще был только один на всю деревню и находился в доме бывшего председателя колхоза, при котором была деревня. Сейчас, кстати, этот председатель был древним старцем, и телефон ему был ни к чему, но плату за него он все равно исправно вносил со своей пенсии. Тимофей Баранов часто говорил председателю, чтобы тот уже отключил телефон, но у старика были укоренившиеся привычки, которые крепко засели в подкорке. Тимофей только махал рукой, но все равно не бросал своих попыток переубедить бывшего председателя. У всех есть свои привычки, от которых тяжело отказаться. Да и в принципе привычки во многом делают людей теми, кто они есть. Ведь если сменить одни свои привычки на совершенно противоположные, то в человеке бы многое изменилось. Привычка – это действие, а уже оно показывает то невидимое, что есть у каждого, – характер. И с каждым годом от старых привычек отказаться все сложнее.
И конечно же Анна и Тимофей были в курсе событий, произошедших всего месяц назад с Катей Глуховцевой и ее сыном. Сейчас они оба смотрели на мальчика, на то, как он глядит на них своими огромными наивными голубыми глазами, как он слегка сжимает и разжимает пальцами деревяшку забора, как шевелятся его губы, пытаясь что-то беззвучно произнести. У Анны сжалось сердце, да и у Тимофея тоже. Женщина пихнула в бок своего мужа.
– Что ты стоишь столбом? Пусти ребенка, я его накормлю, он же наверняка голодный! – решительно произнесла Анна и мгновенно скрылась в доме, даже как будто чуть-чуть подпрыгнув.
Тимофей крякнул и доброжелательно улыбнулся, положив пилу под крыльцо. Затем подошел к своему добротному забору и открыл калитку, приглашая мальчика и собаку на свой участок. Антошка нерешительно сделал пару шагов и замер, вдруг увидев, что слева от дома, недалеко от калитки, в будке спит огромный черный пес. Он наполовину лежал в будке, его глаза были закрыты, и казалось, будто он совсем не заметил прихода гостей. Тимофей сначала удивился, что мальчишка замер, решил, что он совсем одичал, живя с собакой, но затем заметил, куда направлен взгляд Антошки. Мужчина рассмеялся и сказал, что бояться не стоит и что его Рекс редкой доброты пес. Но Пегая все равно обошла своего Антошку и встала слева от него, чтобы в случае чего дать бой псу. Мальчик дошел до крыльца и остановился в нерешительности, тогда Тимофей мягко подтолкнул его на ступеньки, и мальчик стал подниматься. Пешка тоже хотела пойти с ним, но Тимофей прикрикнул на нее и пообещал, что принесет ей костей. Он и в самом деле это сделал, бросив ей кучу костей рядом с крыльцом. Собака принялась их грызть, с подозрением поглядывая на пса в будке, но тот и ухом не повел в ее сторону. Видимо, в этом доме его кормили досыта.
