Катя взяла цветы, не представляя, что ей делать. Выгнать Женьку прочь? Но как можно это сделать? Он ведь пьян в стельку. Удивительно, что доехал до нее живым и никуда не врезался. Наверное, придется пустить его в дом, а рано утром, когда протрезвеет, немедленно отправить обратно в город.
Тяжело вздохнув, Катя позвала Женьку в дом. Тот пошел за ней и, обернувшись к Пегой, показал ей язык. Собака же презрительно зарычала, а когда люди скрылись в доме, залезла в будку и положила морду на лапы, не засыпая, готовая в любой момент прийти на помощь хозяйке.
Катя тем временем положила букет на стол и повернулась к Женьке.
– Не шуми. Ребенок спит, – предупредила она его.
Женька же уже собирался с грохотом выдвинуть себе стул из-за стола, но остановился и замер на месте. Когда он был пьяным, он плохо соображал. Плюшевый медведь все еще торчал у него под мышкой. Вспомнив про него, Женька решил заговорить:
– Вот, я дочке привез… или сыну… – запнулся Женька, даже не представлявший, кто у него родился пять лет назад в родной деревне.
– Сын у тебя, Антоном звать, – мягко сказала Катя. Она всегда говорила о своем ребенке с удовольствием, ведь он был ее единственной отрадой. – Что это ты вдруг про нас через пять лет вспомнил?
– Уже пять прошло, да? – снова качнувшись, спросил Женька.
Катя взяла у него из рук медведя и тоже положила на стол, рядом с керосиновой лампой. От игрушки сразу же образовалась гигантская тень на стене. Катя подумала, что Женька выбрал очень плохой день для посещения. После недавнего ливня с сильным ветром оборвались провода, и в Агаповке не было света уже два дня. Кате приходилось жечь керосиновую лампу. Девушка переживала из-за этого, ведь при ее свете неудобно было вышивать, а значит, на работу приходилось тратить больше дней.
Катя постоянно уносилась в свои мысли, во-первых, потому, что Женька молчал, а во-вторых, потому, что так она старалась отвлечься от снова вернувшейся боли в душе. Предательство любимого человека сложно забыть, время немного зарубцевало рану, но появление Женьки словно ножом резало по-живому.
Девушке надоело смотреть, как Женька озирается по сторонам, пытаясь найти себе место. «Нет тебе места в моей жизни, правильно», – подумала Катя, но все же тихо выдвинула стул и показала на него рукой. Парень плюхнулся на стул и откинулся на спинку.
– А ты все такая же красотка, – чуть ли не облизываясь, сказал он.
– А вот тебя время потрепало, – сухо ответила Катя, усаживаясь напротив Женьки, инстинктивно закрывая собой обзор на печку, где спал ее ребенок.
– Ну еще бы, – хмыкнул Женька. – Так ты говоришь, у меня сын?
– Что, интересно стало? Где же ты все это время был? Наверное, ремонт в квартире делал? – подколола бывшего возлюбленного Катя.
– Какой ремонт? – озадачился пьяный парень. – Фу, ты меня не путай. – Женька махнул рукой, словно отгоняя озадачивающие его мысли. – Как, говоришь, сына звать? Надо было машинку ему везти, а не медведя. Я почему-то думал, что это девочка будет.
– Жень, ты чего приперся-то? – Катя наклонилась к нему, пытаясь привлечь его внимание.
Но Женька не мог сосредоточиться. Ему было любопытно все, что его окружало.
– Покажи мне сына, – сказал он и резко встал со стула. – Где он? – Женька начал повышать голос. Наконец он сообразил, что Катя не просто так села напротив. – Ааа… он на печке спит. Дай-ка я тихонько к нему залезу и погляжу.
Женька решительным шагом направился к печке, но на его пути стояла Катя. Девушка не растерялась и отвесила парню звонкую пощечину. Она боялась, что ребенок проснется, но Антошка устал за день, сначала помогая маме в огороде, а потом играя с Пегой. Свежий воздух и активная деятельность сморили малыша за минуты, и сейчас он спал крепким сном.
Этот удар не столько отрезвил Женьку, сколько разозлил его. Он схватил Катю за плечи и как следует тряхнул.
– Да как ты смеешь меня трогать, рвань деревенская? – злобно прошипел он ей на ухо. – Уйди с дороги.
Катя не вырывалась. Она словно окаменела. Неужели этот ужас повторяется в ее жизни? И бедной девушке некому пойти и пожаловаться на бесчинства бывшего любимого, теперь постоянно над ней издевающегося человека. Пока в ее голове проносились эти мысли, Женька по-прежнему не отпускал ее. Внезапно его руки заскользили по Катиным плечам и оказались на ее талии. Он притянул девушку к себе и страстно зашептал на ухо:
– А ты все такая же хорошенькая. Давай вспомним старые времена? – Женька без стеснения лапал Катю.
Девушка не выдержала. Она изо всех сил оттолкнула Женьку и спряталась за стул.
– Чего тебе надо? Мало тебе моего горя? Ребенка бросил, надо мной надругался, а теперь опять ко мне в жизнь лезешь? – сквозь слезы говорила ему Катя. – Убирайся отсюда немедленно! Уходи, Жень. Ты для меня чужой, и для Антошки чужой. У тебя своя семья есть, к ним и возвращайся, – шептала Катя, дрожа от ужаса.
– К семье? Да ты мне всю жизнь сломала! – закричал вдруг Женька, но тут же стал говорить тише, то ли испугавшись широко открытых глаз Кати, то ли и вправду пожалев спавшего сына. – Я когда в город от тебя вернулся, у меня скандалы в семье начались. Жена от меня вскоре ушла. Я дочь вижу два раза в год. Да и лучше бы и не видел эту шалаву малолетнюю. Выросла вся в мать. – Женька плюнул на чисто вымытый пол дома. – Чего вылупилась? Я тебя все эти годы вспоминал. Ты виновата в моих неудачах. Меня даже с работы выгнать хотели, потому что я пью много. А как мне не пить, если мне твое лицо по ночам мерещиться? Ведьма ты, Катька, приворожила меня, а теперь отталкиваешь.
Женька собрался сделать шаг к Кате, но она подалась назад.
– Не подходи ко мне, а то закричу, – предупредила она.
– И кричи, кому ты нужна? Думаешь, на помощь кто-то к тебе прибежит? – Женька засмеялся страшным, холодным смехом. – Я здесь рос и людей знаю. Тебя наверняка вся деревня ненавидит за то, что ты родила вне брака. Живете тут, как звери дикие, с первобытными предрассудками. Аж противно.
Катя не знала, куда деваться. Она решила выбежать на улицу и выманить за собой Женьку. Постепенно девушка начала двигаться в сторону стола, чтобы обойти его и побежать к двери. Ее маневр почти удался, но на полпути к свободе Женька умудрился схватить ее за локоть, больно заломить его и прижать Катю к себе.
– Ну хватит ломаться, не впервой уже, – уговаривал девушку Женька.
Катя сумела высвободить руку и снова отвесить Женьке пощечину.
Тут пьяный мужчина не выдержал и схватил Катю за волосы:
– Не смей поднимать на меня руку, женщина!
Женька несколько раз сильно дернул Катю, а затем развернулся к столу и со всей дури оттолкнул ее прочь от себя. Катя ударилась боком об стол, сбив с него на пол все предметы, и упала на пол, сильно ударившись головой. Девушка потеряла сознание. Но самое страшное, что, падая, она сбила керосиновую лампу. Стекло разбилось, горючая жидкость разлилась по столу и полу, моментально загорелась скатерть на полу. Огонь стал распространяться по дому с безумной скоростью. Вместе со скатертью запылал весь стол, пламя перекинулось на дрова, лежавшие возле печки. Через пару минут комната наполнилась дымом, и лежащая без сознания Катя скрылась за серой пеленой.
