У ребенка не было других близких людей. Ни одна живая душа в деревне не прикипела к малышу. В дом часто заглядывала Мария Семеновна, но ей хватило собственных детей. Она даже не приносила Антошке какой-нибудь гостинец, предпочитая угоститься лакомством на собственную крошечную пенсию лично. Другие деревенские жители и вовсе обходили ребенка стороной. Они недолюбливали Катю, посмевшую родить без мужа, а следовательно, и плод этой греховной любви.
Но Антошка не страдал от этого. Ему вполне хватало общества матери и собаки. Пегая постоянно присматривала за малышом. Удивительно, но собака предпочитала общество своих хозяев. Она не гонялась с другими собаками, коих в деревне было достаточно: в каждом дворе обязательно жил пес, охранявший дом. Пегая спокойно могла пробираться в чужие дворы, но она этого не делала. Зачем ей это было нужно? Катя хорошо кормила Пегую, ежедневно угощая ее то наваренной кашей, то картошкой, то коровьими костями, принесенными с фермы. Однажды у Пешки был настоящий пир, когда Катя отдала ей остатки той самой козы, которую когда-то давно дарила девушка тетя Люба. Собака не любила других людей и потому, что они постоянно срывали на собаках зло. Жизнь в Агаповке была далеко не сахар – тяжелая работа, плохие условия, низкие зарплаты. Люди были злые на свою жизнь и свою судьбу. Конечно же проще всего было выместить эти чувства на бессловесных тварях. Собак лупили нещадно и пинали за малейшую провинность. Катя же относилась к своей питомице ласково и никогда ее не била. Девушка считала, что лаской можно добиться гораздо большего.
Пегая любила проводить время с маленьким хозяином. Иногда Антошка притаскивал ей вкусный кусок со стола, а еще часто чесал ей пузо. Пешка за это могла покатать ребенка на себе. Антошка был добрым ребенком, как и его мать. Он никогда не причинял собаке боль: не бил ее ногами по бокам, не вцеплялся в шерсть. Он радостно смеялся и называл свою собаку коньком. Пегая же радостно воплощала мечту ребенка в жизнь, изображая из себя его верного скакуна.
Дни Кати и Антошки тянулись размеренно, с одними и теми же приносящими радость занятиями. Ничто не должно было нарушить этой гармонии, если бы однажды не случилось нечто ужасное.
Маленький Антон никогда не спрашивал про своего отца. Катя тоже ничего не говорила о Женьке. Она вычеркнула его из жизни, причем довольно успешно. Ей не нужны были ни алименты, ни какая-то материальная помощь. Катя совершенно не жалела о своем решении. Женька оказался негодяем, а такой отец мог только испортить Антону жизнь, но никак не улучшить ее.
Прошло уже целых пять с лишним лет с тех пор, как нерадивый отец уехал из Агаповки. Катя и не вспоминала о нем, но однажды теплым летним вечером, когда Катя уже уложила Антошку спать, за окном взвилась дорожная пыль и послышался шум машины.
Проверив, что ее малыш заснул на печке, и поправив на нем одеяло, Катя, тихо притворив за собой дверь, вышла во двор. На улице были сумерки, на глубоком синем небе был виден тоненький серп месяца. Ветер шевелил сиреневые кусты, стоящие вдоль хлипкого деревянного забора. Катя поежилась и посильнее запахнула на груди серую кофточку. Ветер словно надувал неприятности, подумала девушка.
Пегая на секунду высунулась из будки, вопросительно глядя на хозяйку. «Все нормально, Пеш, спи», – успокоила ее Катя. Девушка вглядывалась вдаль, пытаясь понять, кто же там едет. Несмотря на то что в деревне за последние годы появилось много новых жителей в богатых домах, они приезжали обычно по утрам. Почему-то на сердце у Кати было тревожно.
Предчувствия не обманули ее. Через несколько минут по проселочной дороге к дому Кати подкатил до боли ей знакомый и уже довольно старый «мерседес» Женьки. «Не может быть», – подумала Катя. Может, что-то случилось с Женькой, и кто-то приехал сообщить ей об этом. Девушка хотела вглядеться в лобовое стекло машины, но стекла были затемненные. Ей не было видно водителя.
Машина остановилась под кустами сирени, дверь открылась, и из автомобиля вывалился Женька. Да, это был он. Но что с ним стало за эти годы? Молодому человеку было только тридцать лет, но выглядел он гораздо старше. Небритые ввалившиеся щеки, мешки под глазами, которые раньше заглядывали прямо в душу с лукавым блеском, сейчас же они потухли и не выражали никаких эмоций, кроме печали. В черных волосах Женьки, которые раньше были густыми, была заметна небольшая лысина. Катя подумала, что Бог наказал ее бывшего любовника за то, что он бросил своего сына и обманул невинную девушку. Жизнь Женьки явно была ужасной и нервной.
Одет Женька был в старые черные брюки, на которых Катя разглядела дырку над правым коленом. Также на парне была надета белая футболка, пожелтевшая от времени, под мышками которой красовались пятна пота. Не глядя по сторонам, Женька достал из машины букет роз и игрушечного медвежонка внушительных размеров. Подхватив эти предметы, он захлопнул дверь и нажал на кнопку сигнализации. Тишину спящей деревни нарушил свист механизма. Покачиваясь, Женька направился по тропинке к калитке в заборе.
Он шел и не замечал Катю, которая смотрела на него полными ужаса глазами. Перед девушкой словно возник призрак прошлого, пугающий и отталкивающий. Наконец Женька поднял глаза и взглянул на Катю. Его лицо расплылось в пьяной улыбке.
– Катюша, привет. – Он помахал ей букетом, запихивая желтого медведя с красным бантом на шее под мышку.
– Чего тебе нужно? – глухо спросила Катя, сама не веря в то, что говорит с отцом своего ребенка.
– Кать, я по тебе так скучал, – еще раз качнувшись и икнув, слащаво произнес Женька.
Он сделал пару шагов и начал толкать коленом калитку. Дверца была закрыта на крючок, но пьяный Женька этого не понимал. Катя, переживая за свое имущество, решилась подойти и открыть калитку. Как только Женька вступил на двор девушки, из будки моментально выскочила Пегая и бросилась на нежданного гостя с диким лаем. Катя не узнавала свою собаку – так она давненько не лаяла. Последний раз Пегая брехала на пьяного деда Семена, который когда-то давно пытался ее утопить. Что же собака так волнуется сейчас? Катя подумала, что Пегая не переносит пьяных мужчин, как и ее хозяйка.
Нетвердо стоящий на ногах Женька скорчил злобную гримасу. От выпитого у него побаливала голова, и резкий звук причинял ему боль. Он собрался ударить собаку букетом, для его замахнулся и сказал: «Уйди, проклятая!» Катя не позволила ему тронуть собаку. Она схватила Пегую за ошейник и попыталась оттащить ее к будке.
– Пеша, хватит, хватит, спокойно, – причитала Катя, пытаясь успокоить собаку.
Животное же было словно само не свое и ни в какую не унималось. Только когда Катя дотащила собаку до будки, та наконец замолчала. Правда, Пегая попыталась еще пару раз броситься в сторону Женьки, но Катя крепко держала ее за ошейник.
Утихомирив собаку, Катя вернулась к своему нежеланному гостю. Пегая села рядом с будкой и недобрым взглядом посмотрела на Женьку. Тот махнул в ее сторону цветами и, буркнув, «Ууу, бешеная», развернулся к Кате:
– Это тебе. – Он сунул Кате в руки букет и расплылся в улыбке.
