И с лета 1967 года из страны больше нельзя было выехать. СССР полностью прекратил еврейскую эмиграцию в Израиль.
Глава 25
В этот раз музыки и звона бокалов не было. Стояло пасмурное и не по-летнему прохладное утро.
Емельянов хмурясь быстро шел по дорожкам киностудии к гримерному цеху. Вот и кабинет начальницы — она встретила его прямо в дверях, с листком в руке.
Так как неудобно было общаться с человеком, не зная его имени, Емельянов подсмотрел, как зовут начальницу, на табличке на двери. Лидия Павловна. Фамилию он даже не читал, потому что это было ему безразлично. А зачем забивать голову абсолютно ненужной информацией?
— Доброе утро, Лидия Павловна, — опер умел быть вежливым. Но только в том случае, если ему было что-то нужно.
— Вот тот список, по поводу которого вы звонили, — сухо сказала начальница — ее совершенно не подкупила вежливость Емельянова. Более того, лицо ее было напряженным, испуганным, словно она чего-то боялась. — Я постаралась составить его максимально точно.
Емельянов сразу понял, чего она боится — в списке было много левых заказов, и начальница опасалась, что у нее будут проблемы с ОБХСС. Но Константин не собирался никуда передавать этот список, он нужен был ему для другого.
Лидия Павловна протянула ему список проектов, в которых работала Кира Вайсман по гриму. Мысль узнать, над какими фильмами и театральными постановками работала гримерша Кира, пришла к оперу в тот самый момент, когда появилась мысль о шантаже. Ему захотелось узнать, с какими звездами могла быть знакома Кира Вайсман, о ком она могла собрать компрометирующие сведения, секретную информацию — тем более, что в стране тотальной цензуры и партсобраний любая информация при нужной подаче могла стать компрометирующей и смертельно опасной.
Но для того чтобы все это выяснить, был необходим именно такой список. Емельянов внимательно пробежал его глазами. Внезапно остановился, поднял взгляд на Лидию Павловну:
— А что вот это такое — концертный грим, джаз-концерт инструментального секстета под руководством О. Кандата?
— Это джаз. Руководитель — Эдит Утесова. Солистка…
— Дита Утесова? — перебил ее Емельянов. — Это дочь Леонида Утесова?
— Да, она. Очень талантливая артистка, между прочим. Кира гримировала ее два раза, когда у этого коллектива были гастроли в Одессе. Дите очень понравилась Кира и она пригласила ее даже приехать в Москву. Кира всем хвасталась этим предложением. Но я ей советовала не воспринимать его всерьез. Однако она меня не послушала. Решила, очевидно, что я завидую. Хотя это было не так. Я просто очень хорошо знаю звезд… Опыт, все-таки, — вздохнула Лидия Павловна многозначительно. — И в результате получилось все так, как я ей и предсказывала, в Москве у нее ничего не вышло.
— Понятно. Значит, как только этот коллектив приезжал на гастроли в Одессу, Кира Вайсман работала гримершей Эдит Утесовой?
— Да. Кира хорошо знала свое дело. Умела не только сделать качественный грим, но и дать хорошие советы по применению косметики, по уходу за кожей. Многие артисты ее любили.
— А сейчас Эдит Утесова в Одессе?
— Да. Но не на гастролях, а на отдыхе. Она живет в гостинице «Лондонская». Теперь она редко выступает со своим коллективом, вернее, гастролирует все реже и реже.
— Почему?
— Я не знаю точно. Говорят, что она болеет и плохо себя чувствует. Иногда из-за болезни даже отменяются ее концерты.
— А ее романы? Правда, что у нее сейчас роман с актером Никитой Баровым? — в лоб задал вопрос Емельянов.
— Ну, — усмехнулась Лидия Павловна, — романы Диты уже вошли в поговорку. Впрочем, как и романы ее отца. Она точно так же любвеобильна. Иногда это даже тревожит ее семью. Мне рассказывали. Поэтому… вполне вероятно. Кроме того, она очень привлекательная женщина, даже в своем возрасте. Плюс знаменитость. Вполне объяснимо, что она пользуется успехом у мужчин.
— А что вы можете рассказать о Никите Барове?
— Я знаю о нем не много. Он недавно появился на киностудии. Не театральный актер. Любитель женщин. Этим все сказано.
— Что именно?
— Я знаю слишком мало о нем, чтобы говорить и тем более что-то утверждать. Повторяю просто то, что слышала о других, — Лидия Павловна поджала губы. — А сейчас, если вы позволите… У меня очень много работы.
О Никите Барове она явно не хотела говорить. Захватив список, Емельянов вышел из гримерного цеха. Затем резко обернулся, услышав шаги. Прямо за его спиной стояла Наташа Игнатенко — бледная, с искаженным лицом. С укоризной в голосе она сказала:
— Ты так и не позвонил…
Емельянов молчал. После той ночи, которую они провели вместе, он принял решение никогда больше не встречаться с ней. Причина была не в девушке, а в нем самом. Наташа была очень хорошим, порядочным человеком. Она мечтала о детях и семье. Мечтала жить, как все женщины, хотела своего женского счастья.
Емельянова всегда коробило это определение — «женское счастье». Как будто счастье зависит от формы половых органов. Счастье либо есть, либо его нет. Кто сказал, что мужчинам семья и забота нужны меньше? Откуда взялся этот дурацкий предрассудок? Он не знал. Емельянову очень бы хотелось, чтобы его любили. Чтобы его кто-то ждал, когда он возвращается домой, и радовался, когда он пришел. А вечером было бы так здорово посидеть на диване и просто поболтать обо всем.
Но ему не о чем было болтать с Наташей Игнатенко. Она ничего не знала о его жизни, ничего не понимала в этом, да и не могла понять. В ее глазах он был чем-то вроде прекрасного рыцаря — благородным опером, который борется со злом. Она даже отдаленно не представляла себе, как далека не только от жизни, но и от понимания его самого. Чтобы понять это, у нее совершенно не было опыта. Словно они были с разных планет. И разговаривая с ней, Константин чувствовал себя так, словно находится на другом берегу, а слова просто не долетают до нее — потому что она не может их понять. И не потому, что она глупа, тупа или что-то подобное. А потому, что ее жизнь была совершенно другой, и ей не приходилось сталкиваться со злом.
Дать то, о чем Наташа мечтала, Емельянов ей не мог. Вот всего этого «женского счастья» просто не мог дать. Он не хотел испортить всю ее жизнь своим присутствием. Поэтому и решил, что правильнее будет не общаться с ней и больше никогда не звонить.
— Сейчас ты скажешь, что был сильно занят на работе, — горько усмехнулась девушка, с надеждой ожидая услышать именно такой его ответ. Как же ей хотелось, чтобы он ответил именно так! Как же читалось это желание сладкой лжи в ее глазах!
— Нет, не скажу, — Константин сделал паузу, потом продолжил: — Я принял решение больше тебе не звонить.
