Дядюшку Билла беспокоил только один вопрос: к чему Мэтти все эти хлопоты и расходы ради него, если дядюшка Билл ничем не сможет ему отплатить? Однажды у барсука появилась удобная возможность обсудить этот вопрос со своим другом. Двое зверьков покуривали трубочки в каюте лодки, любуясь новыми занавесками с набивным рисунком, которые только что повесила на окна миссис Макгрыз – она принимала такое же живое участие в ремонте баржи, как и её муж, и проявляла трогательную заботу о дядюшке Билле.
– Мэтти, я очень переживаю о том, чем отплатить тебе за твою доброту. Будь у меня деньги, я с радостью отдал бы тебе всё, о чём бы ты ни попросил, но ты же знаешь, что у меня есть лишь маленькое наследство от бабушки, упокой господь её душу, которого едва хватает, чтобы сводить концы с концами.
– Не переживай, старина, – ответил Мэтти, – ты многое для меня сделал, так или иначе, и я рад был помочь тебе. Посмотри на свои чудесные рисунки! Работать с тобой над лодкой – одно удовольствие.
А затем, с довольно загадочным видом подойдя к двери каюты, Мэтти выглянул наружу и посмотрел по сторонам. Убедившись, что поблизости никого нет, он тихо прикрыл дверь, вернулся к дядюшке Биллу и снова присел.
– По правде говоря, ты можешь кое-что сделать для меня, старина, – тихо произнёс Мэтти. – Теперь, когда баржа готова, у меня есть для тебя одно дельце, и я буду рад, если ты за него возьмёшься. Я хотел бы отправить груз каштанов на консервную фабрику, что возле мельницы на плотине Ботли, в тридцати милях ниже по течению, и мне подумалось, что ты мог бы отвезти для меня этот груз. И раз уж ты об этом заговорил, у меня возникла идея, что с такой оказией можно отправить и сундучок с деньгами, бóльшую часть моих сбережений, в Ботлинский банк. Я не хочу держать здесь такую крупную сумму; мне просто негде её хранить. Мы можем спрятать деньги под каштанами – никто и не узнает, что они там, и я попрошу управляющего банком встретить тебя на мельнице, когда ты доберёшься туда. Управляющий банком, Сэм Белкинс, мой друг, и я уверен, что он с превеликим удовольствием окажет мне эту услугу… Здесь, в этом богом забытом месте, может произойти всё что угодно, и меня это уже давно не на шутку тревожит. Жена прошлой ночью вновь заладила, что чувствовала бы себя гораздо спокойнее, окажись деньги в безопасности в банке. Что скажешь?
Дядюшка Билл разволновался.
– Боже, Мэтти, это огромная ответственность! А если с деньгами что-нибудь случится? А если что-нибудь произойдёт с баржей – какая-нибудь авария или что-нибудь этакое, – или деньги кто-нибудь украдёт, что же тогда мне делать, дружище?
– Чепуха, старина, ты же умеешь обращаться с лодкой. Никто и знать не будет, что ты везёшь деньги! Это же легче лёгкого. Если ты не против, мы можем погрузить сундучок в трюм сегодня ночью, вместе с каштанами и всем остальным – коли ты не прочь поработать допоздна. Все мои ребята прекращают работу вскоре после четырёх, а темнеет сейчас рано.
– Здесь в окрестностях бродят какие-то подозрительные типы, – с сомнением сказал дядюшка Билл. – Я уже рассказывал тебе, что встретил на бечевникé чудаковатую слепую крысу-попрошайку, а ещё я слышал, что на берегах канала ниже по течению промышляет банда котов. Мне о них рассказывал Крысси-крикун. Они по ночам пробираются на баржи и крадут уголь. Вдруг они утащат твоё золото? Кстати, сколько там?
– Около пятидесяти фунтов, – сказал Мэтти. – Золотыми монетами.
– Пятьдесят фунтов! – воскликнул дядюшка Билл, у которого в кармане никогда не бывало больше десяти пенсов. – Мэтти, да это же целое состояние! Ты разоришься, если его украдут, а я никогда больше не смогу смотреть тебе в глаза!
– Не беспокойся, – ответил ему друг, – я одолжу тебе свои пистолеты, да к тому же ты большой и крепкий зверь! Разве ты боишься кучки жалких котов? Неужели ты откажешься оказать мне эту услугу после всего того, что я для тебя сделал?
– Если ты так ставишь вопрос, Мэтти, то, конечно, я это сделаю, – уныло ответил дядюшка Билл. – Ты был так добр ко мне, ты отдал мне эту лодку и помог привести её в порядок… Хорошо, дружище, я это сделаю.
– Тогда договорились! Сегодня же погрузим всё на лодку, – ответил Мэтти с огромным облегчением и поднялся. – Я рад, и уверяю тебя: нет никаких причин для беспокойства, совершенно никаких!
Глава четвертая
И вот, наконец, наступил торжественный момент, которого так ждал дядюшка Билл! Двигатель «Вольного ветра» загудел, баржа вышла в канал, оставив верфь за кормой.
Весь груз был на борту в целости и сохранности. Накануне ночью друзья спрятали деньги в трюме, а сверху навалили огромную кучу гладких блестящих каштанов.
После разговора в каюте дядюшка Билл вернулся в свою лесную хижину за самыми ценными вещами, чтобы забрать их в свой новый дом. Он очень гордился часами с кукушкой, принадлежавшими ему уже много лет – их он повесил на стену каюты. Ещё он забрал кастрюли и сковородки, несколько книг и даже каштаны – те самые, которые собрал в лесу месяц назад. Маленькая тачка с каштанами стояла в лесу с тех самых пор, брошенная и позабытая. Некоторые каштаны погрызли белки, но большинство было в полном порядке, и Мэтти с радостью взял их себе.
Дядюшка Билл запер дверь маленького домика и подумал, что не расстроится, если больше никогда его не увидит. Ключ он припрятал под плоским камнем в зарослях папоротника.
Мэтти, его жена и работники (и, разумеется, юный Виктор) неистово махали ему лапами.
– Счастливого плаванья! – кричали они. – В добрый путь!
– Будь осторожнее под мостами, – кричал Мэтти, – не оцарапай крашенные борта, и, главное, береги каштаны, – он подмигнул дядюшке Биллу, а тот подмигнул ему в ответ.
«Чух-чух-чух!» – пыхтел двигатель. Лодка рассекала зелёные воды канала; волны, расходившиеся в стороны, захлёстывали тростник и крысиные норы по берегам.
Очень скоро Мэтти и его верфь остались далеко позади. Дядюшка Билл, напоследок оглянувшись назад, увидел лишь серо-зелёные ивовые заросли и высокие мачты, а когда «Вольный ветер» прошёл поворот канала, исчезли и они.
Теперь, когда друзья уже не могли его видеть, дядюшка Билл в полной мере ощутил гордость за свою баржу. Да, действительно, он мог считать себя капитаном и командой этой замечательной лодки, над которой он так долго трудился, наводя блеск и орудуя кисточкой! Маленькую трубу, торчавшую из каюты, опоясывали медные кольца. Прежде чем дядюшка Билл натёр и отполировал их, они были чёрными, а теперь ярко поблёскивали в лучах утреннего солнца.
– Вот так поворот судьбы! – сказал дядюшка Билл самому себе. – Да, старая слепая крыса всё же оказалась права! Месяц назад я был одинок и несчастен, жил один-одинёшенек в глухом лесу, а теперь я – капитан собственной лодки, плыву по делам и к тому же с целым состоянием, спрятанным в трюме под блестящими коричневыми каштанами. Конечно, это состояние не моё, но всё-таки приятно ненадолго почувствовать себя богачом. Но, как бы то ни было, «Вольный ветер» мой навсегда, и это радует! Жаль, что мне не с кем разделить эту радость: нет, например, милой жёнушки, с которой так уютно, но в этом мире всё сразу не получишь. Впрочем, кто знает? Может быть, я встречу кого-нибудь, кто захочет выйти за меня замуж. Говорят, всем женщинам нравятся моряки, и мне незачем распространяться о том, что когда-то я был холостяком-домоседом!
