— Похититель младенцев! — грозно возвестила Билли, едва Макс переступил порог. Несносная девица нагло развалилась в его кресле, размахивала свёрнутой в трубочку газетенкой, будто жезлом, и явно старалась не захохотать в голос. — Я развожусь с тобой!
— Нет, я давно подозревал, что тебе в лучшем случае двенадцать, — лениво заметил Макс, которому вот сейчас было совсем не до статеек. — Но с младенцем уже перебор.
Но Билли был рад, несмотря ни на что, — от одного её вида на душе сделалось как-то спокойнее. Она ведь здесь, живая и здоровая, а значит, жутковатые воспоминания о так похожей на неё убитой девчонке можно запрятать поглубже.
Он прошел к своему столу, довольно бесцеремонно вытащил Билли из своего кресла, не забыв незаметно скользнуть ладонью по её бедру (по крайне мере, он надеялся, что незаметно), уселся с тяжелым вздохом и тут же закурил, прикрывая глаза.
Как же он устал, о боги и богини.
— Билли — Карим, Карим — Билли. Знакомьтесь, детки, я пока сделаю вид, что ещё жив.
— Боги, Макс, тобой как пол вытерли, — проворчала Билли, не скрывая беспокойства, и повернулась к Кариму. — Эй, приятель, это ты его так?..
Она не договорила: «приятель» вдруг схватил её за воротник платья и бесцеремонно подтащил поближе к окну, будто желая рассмотреть на свету. Билли успела метнуть на Макса беспомощно-озадаченный взгляд, прежде чем Карим испуганно выдохнул:
— Ты умираешь.
Сердце словно замерло, а страх, пробежавший по телу, оказался таким сильным, что язык онемел. Его самого будто парализовало.
— Карим… — хрипло позвал Макс, с трудом справившись с собой и с желанием прямо сейчас подтащить Билли к себе, начать осматривать, отправить к лекарям. Сделать всё что угодно, потому как любимчик Джердиса никогда и ничего не говорит просто так. — Объяснись, сделай милость.
Билли, очевидно, от объяснений тоже не отказалась бы, хотя и сама испугалась немало — она отцепила от себя чужие пальцы, отошла от Карима спешно, безопасным для себя местом сочтя подлокотник Максова кресла, на который опустилась. И хорошо — так до неё можно было дотронуться и убедиться, что прямо сейчас она точно жива.
— Она умирает, — только и смог выдавить Карим, судорожно трущий виски, — смертью пахнет. Я за двадцать ярдов почуял.
Тут Билли наконец-то отмерла.
— Э-э… нет, — выдала она, нервно поправив волосы. — Точно нет. Я бы знала. И целительница моя тоже знала бы, она меня латала недавно.
— Целительница? Ты болеешь? Или с тобой что-то произошло?
— Ну… вроде того. Чуть не убилась, хм, случайно.
— Случайно? — переспросил Макс с изумленным раздражением. — Ты случайно провесила портал через всю Империю, маленькое чудовище?
— Ой, всё! Я за пару дней до того уже разок чуть не скончалась, потому что ты никак башку не долечишь!
А вот это было подло упоминать. Хоть и чистая правда.
— Так ты недавно чуть не умерла. Дважды, — проговорил Стальфоде полуутвердительно. — В таком случае… прошу прощения. Быть может, я ошибся. Хорошо, если я ошибся. Но у целителя лучше провериться снова.
— Да проверюсь я! — уже почти сердито воскликнула Билли. — Всё равно собиралась. Чувак, ты очень стрёмный, хорош жути нагонять!
Снова извинившись и схватившись за голову, Карим спешно попрощался и едва не бегом вылетел за дверь. Только и оставалось, что проводить его озадаченным взглядом.
— Он у вас всегда такой… хм… — Билли покрутила пальцем у виска, — странный?
— Большую часть времени, — Макс потянулся к кристаллу связи. — Пару секунд, и я твой. Ну, то, что от меня осталось. Френсис, проводи Стальфоде. Наш спирит не в себе.
Мюррей отозвался коротким «сделаю», к спокойствию Макса. Он привык заботиться о своих людях, а Карим всегда вызывал желание именно позаботиться — уж больно малахольный и не от мира сего. Хорошо, что у него есть девица Фейергольт. Макс лично знал Эстер весьма отдаленно, но вот с её матерью и сестрой Элси, бывало, пересекался. Три рыжие бестии о своём некромантском родственничке позаботятся лучше всего Темного Круга.
— Запри дверь, я что-то не в состоянии, — попросил Макс, перетягивая Билли на свои колени. Он сейчас не был способен ни на что, но после откровений Карима испытывал непреодолимое желание почувствовать её рядом. Живую и теплую.
— Эй, коммандер, полегче, я как-то не по некрофилии, — пробормотала Билли, но дверь послушно заперла, легко взмахнув длинными пальцами.
Макс на это фыркнул, погладил её по спине и бедру.
— Я тоже. Просто посидим и пойдём домой. Закажешь нам поесть?
— Уже. Вот как чувствовала же! Бесите, клятые некроманты, одни проблемы от вас!
— Ой, не говори…
38
— Я беременна, да?
Мэйр, открывшая было рот, так и замерла с отвисшей челюстью, глядя на неё как на чокнутую. Со стороны кухни послышался издевательский смешок. Билли пожала плечами как могла невозмутимо.
— Нет, ну а что? Надо быть готовой к самому худшему. Ну там.... мор, чума, смерть, тройняшки.
— Какие тройняшки? Побойся богов, я бы тебе и одного не доверила, — фыркнула Мэйр, утомленно рухнув в кресло и принимаясь растирать виски. — Ты сама дитё малое. И вообще несчастье ходячее… Ладно, я тут комплексное зелье сварила на твоей крови, цени мою щедрость. Отстоится, разольем по бутылкам. Месяц попьешь, должна в норму прийти.
— Так объяснишь толком или нет? — чуть возмущенно фыркнула Билли. — Я болею, умираю или таки жду тройню?
— Ты всего лишь долбанутая на всю голову, — Мэйр страдальчески вздохнула, уронив руки на подлокотники кресла. — Вот это, увы, не лечится. А вообще-то за твоё состояние я бы спросила прежде всего с твоей маменьки. Нарожают байстрюков от кого попало…
Билли покойную маменьку вовсе не помнила, однако всё равно обиделась.
— Ты сама-то кто! Полудемон-полуфейри, это ж надо было такое состряпать!
Её целительница равнодушно пожала плечами, откидывая со лба волосы, за зиму заметно отросшие, но всё ещё не такие длинные, как она носила в Академии. Билли невольно залюбовалась — волосы у Мэйр чёрные как вороново крыло, тяжёлые, глянцево-гладкие. Красиво как. Она вообще не по-людски красива — изящная вся как статуэтка, лицо точёное, будто из бронзы отлили, и глазищи эти зеленущие… с непривычки очень сложно не пялиться.
«Не твоё, вот и не пялься».
«Отвали, Сильвестр, я ж чисто из любви к прекрасному! — весело подумала Билли, зная, что её непременно услышат. — Да успокойся ты, я по мужикам!»
«Тебе же лучше».
— Так я потому и говорю, — тем временем пояснила Мэйр, не подозревая, какие ментальные баталии тут разворачиваются из-за её дивной красы. — Не понаслышке знаю, что такое дурная кровь. Именно она тебя и подточила: ты наполовину оборотень, но не способна обернуться зверем.
