— У курицы чересчур длинный клюв, как выяснилось. Ходит, разнюхивает всякое… Я беспокоюсь, знаешь ли.
— Ты? — со смешком уточнил Макс. — Занимайся ты чуть более честным бизнесом, раздавал бы интервью направо и налево.
— Раздавал бы, — согласился Найри, вольготно развалившись в кресле. — Да и сейчас могу, мой бизнес очень даже честный. В большинстве случаев. Но увы, нам обоим есть что скрывать. В частности, одну историю тридцатилетней давности, о которой в последнее время ходит уж очень много разговоров.
Макс нахмурился. У него с «тридцатилетней давностью» была связана только одна история, свидетельством которой была ноющая на всякий трындец нога. Вот сейчас она заныла очень сильно, даже пускаться в воспоминания не пришлось.
— Та самая история? — уточнил он на всякий случай.
— А у тебя есть ещё одна? Которую можно ловко связать со Зверобоем? Ты, кстати, собираешься его ловить вообще?
— Тебя не спросил, — огрызнулся Макс. — Что за разговоры, Найри? У меня как-то резко настроение упало, так что давай без словесного поноса.
Найри завозился в кресле, устраиваясь поудобнее, с раздражающей медлительностью закурил и только после этого снизошёл до ответа:
— Слухи ходят, что Зверобой к вашей милой некромантской братии имеет самое что ни на есть прямое отношение. Со скальпелем ловко управляется, от улик избавляется так, что даже ты в лужу сел. И лично я знаю только одного некроманта, который ненавидит моих пушистых друзей так сильно, что готов выпустить им кишки в прямом смысле.
— Ты что, думаешь, это я их режу? — Макс только чудом не поперхнулся дымом едва прикуренной сигариллы.
— Не думаю. Ты умнее. И трупы прятать умеешь, уж я-то знаю. А учитывая любознательность нашей Сары, о том, что мы сделали тридцать лет назад, узнает и весь Синтар.
Узнает — и устроит ему веселую жизнь. Вилы, факелы и прочие атрибуты простого люда против злобных чудовищ-некромантов. И плевать, что оборотней в обычное время они ненавидят ещё больше некросов, втайне наверняка нахваливая Зверобоя за предприимчивость.
— Мы избавили город от чудовищ.
— Мы их казнили, Эгертон. Без суда и следствия, с особой жестокостью. Не то чтобы я жалел, собакам собачья смерть, то наше приключеньице мне только на пользу пошло. Но всё же советую искать Зверобоя побыстрее. Прямо-таки настаиваю.
Он улыбнулся, вроде бы мило, но Макс видел — Найри раздражён. Ни Зверобой, ни чересчур активная Хоган ему не по душе, а учитывая, что первого найти не может даже некроотдел, есть большая вероятность, что свое раздражение Принц Теней может выплеснуть на писаке. Нет, ей не станут угрожать, избивать или делать все те вещи, на которых можно попасться. Просто однажды любопытную журналисточку уже не найдут, и это станет ой какой проблемой для Макса. Особенно учитывая её заинтересованность именно им и его прошлым.
— Или что?
— Или этим займусь я. Поверь, тебе не понравится.
— Мне уже не нравится то, что ты забыл, с кем разговариваешь, Найри, — не скрывая угрозу в голосе, процедил Макс. Воздух словно стал тяжелее от его магии, густой волной выплеснувшейся наружу.
— Всего лишь забочусь о своих инвестициях, — Найри беззаботно пожал плечами. — Мне нравится наш союз, Эгертон. И текущее положение дел меня вполне устраивает. Если тебя вышвырнут, кто знает, кого пришлют вместо тебя? Я уже не в том положении и возрасте, чтобы познавать друзей в бою. Деньги же не слишком надежный инструмент влияния.
Вспыхнувшая на Найри злость резко стихла. Фейский мудак пришёл не повыпендриваться, как он это любит. За колкими словами и высокомерием скрывается нечто, похожее на заботу о нём. Даже окажись Макс Зверобоем, репутация Принца Теней не пострадает. И новые знакомства он найдёт тут же, спасибо подвешенному языку и обаянию.
Приятно, подери Бездна.
— Не в том возрасте? — усмехнулся Макс. — Ты моложе меня лет на пять!
— Что ничуть не помогло мне охомутать Билли-шельму, — расстроенно заметил Найри. Падкий на смазливых юнцов, он наверняка не раз пытался залезть к ней в трусики — но, выходит, взаимности не снискал. — Как ты это сделал, признавайся?
— Завидуешь?
— Немного. Такой ротик и не в деле!
— Ляпнешь ещё что-нибудь в этом духе — и проблемы будут уже у твоего ротика, Найри, — пообещал Макс. Не так чтобы зло, но нечего всяким фейкам мечтать о его шельме.
Ещё бы подействовало хоть немного.
— Какая экспрессия! — всплеснул руками Найри и гаденько ухмыльнулся. Нет, всё-таки надо проклясть его разок. — Эх, знал бы, давно б сосватал её тебе. Глядишь, пришлось бы поменьше пришлось беспокоиться о её вертлявой заднице. Не девица, а ходячая беда, знаешь ли!
Макс знал. А потому насторожился — Найри и слова не скажет просто так. Волна беспокойства за Фоули взметнулась с новой силой, даже мысли о вездесущей Хоган отошли на второй план.
— Что с моей Билли? — он спешно прикурил новую сигариллу, надеясь, что так его нервозность будет заметна меньше.
— К счастью, уже ничего, — ворчливо откликнулся Найри, снова наполняя бокал. — По крайней мере, минут сорок назад была жива-здорова. Выслушала мои нотации, ни слова не восприняла всерьёз, слопала чудовищных размеров мороженое и побежала радостно хихикать в вашу курилку, где ей не менее радостно вторила половина твоего чёрного курятника.
Первым желанием было встать, выпнуть из кабинета Найри и пойти прибить эту маленькую дрянь. На этот раз даже не было ревности, только всепоглощающее бешенство. Нет, ну это уже совсем из ряда вон! Три дня пропадать невесть где, а потом идти и чесать языком с его подчинёнными?!
«Убью паршивку», — пообещал Макс, только чудом удержав себя на месте.
Разум зацепился и за другое — вот это вот «уже ничего» вызывало вопросы.
33
— Найри, что натворила эта неугомонная?
— Похитила заклинательницу у аэльбранской Гильдии, мимоходом поссорила ассасинов и шафрийскую мафию, а когда шафрийцы попытались отобрать заклинательницу да надавать ей по шее — провешала телепорт наискосок через всю Империю, что в теории вообще-то невозможно, и по прибытии в Синтар едва не выблевала собственные кишки. Мои волчата тащили её до дома на себе, потому что ходить она не могла, и дышала-то еле-еле… и поди ж ты, восемнадцать часов спустя жрёт мороженое и веселится! — Найри принялся с силой тереть тонкое переносье, будто у него голова разболелась. — Макс, я сам — жалкая пародия на мага; однако ж даже мне понятно, что спонтанный перенос на шесть тысяч миль — самоубийство. Девчонка выжила только благодаря зверскому здоровью. И что ты думаешь, она раскаялась хоть для виду? Куда там! Она, видишь ли, девочку выручала, и пусть фейский зануда от неё отвалит! Ради всех богов, ну вправь ты мозги этой мелкой засранке, потому что я отчаялся до неё доораться.
