Некстати вспомнилось, как Мэл, всегда такой развязный и самоуверенный до высокомерия, неуклюже плюхнулся на колени прямо в грязь и заполошно хватал её за руки. До боли, до синяков; умоляя, заклиная простить.
«Что хочешь, Билли! — надрывался он. — Что хочешь сделай! Избей до полусмерти, да убей нахер, только прости… не смотри, не смотри так!..»
Билли и рада бы сделать ему больно. Однако ей не хватало ни жестокости, ни воображения, чтобы придумать нечто равноценное. Нечто, хоть отдаленно напоминающее то, что испытала она сама, увидев Мэла рядом с той девицей. Маленькой и хорошенькой, словно кукла. И слишком милой, чтоб её ненавидеть.
И уже явно беременной, что её ничуть не портило.
И влюбленно глазевшей то на Мэла — на её Мэла, — то на новенькое обручальное колечко. Людишки вместо браслетов носят помолвочные кольца, так ведь?
«Я должна убить её, — ответила Билли тогда, брезгливо вытягивая руки из чужой хватки. — Затем я должна убить твоего ублюдка. И вот потом взяться за тебя. Вот тогда, любовь моя, мы будем квиты».
Разумеется, ничего такого она делать не стала. Кровожадность и безумство темных магов сильно переоценивают. Да и брюхатая девчонка не виновата, что у одного мерзавца член в штанах не держится.
Билли почти дошла до портальной площади, когда сквозь мерный шепот дождя до неё донесся писк — довольно громкий и до того жалостный, что внутри всё сжалось. И нужно было иметь сердце размером с маковое зернышко, чтобы просто пойти дальше. Она замерла на месте, напряженно прислушиваясь. Как назло, зверек молчал почти минуту, прежде чем снова подать голос.
— Ага, вот ты где, — кивнула Билли сама себе и свернула налево, в темный проулок между двумя разномастными лавчонками. — Да чтоб тебя… Киса-киса-киса!..
«Киса» снова затихла: наверное, не стоило так голосить. Чертыхнувшись про себя, Билли зажгла зеленоватый огонек над раскрытой ладонью и принялась осматривать пространство между здоровыми мусорными ящиками.
Поиски неведомой зверушки так увлекли, что она не расслышала тяжелые шаги за спиной. Точнее, расслышала — но слишком поздно.
Она даже не почувствовала боли — удар по голове отозвался громким, натужным звоном в ушах и ощущением посыпавшихся из глаз искр.
Ой, кажется, искры и впрямь посыпались… Билли поприветствовала задницей дорожную брусчатку и тут же спешно зажмурилась, решив, что с её пустым резервом прикинуться ветошью — самый лучший вариант. Да и численный перевес смущал… немного. Она, конечно, любила приосаниться, мол, я десять лет занималась вольной борьбой… да только это было ещё десять лет назад! На факультете заклинательства стало как-то не до драчек. О нет! Её там больше учили спортивному фехтованию. А ещё этикету и — ф-фу! — игре на фортепиано. В боевой магии она бездарна чуть менее, чем полностью; на пару тройку хороших тёмных проклятий была горазда, но нынешних ошмётков резерва тут явно не хватит.
«Ну вот и что я, блин, должна делать?! — с ноткой отчаянья подумала Билли, стараясь не засмеяться в голос. — Сыграть “Пятый концерт Сориано”? Простите, я только сбегаю за оркестром! Один момент, туда и обратно!..»
Она оборвала поток истерично скачущих мыслей и мерно задышала на счёт. Ладно, впервой, что ли? Билли-шельма бывала и в худших передрягах, вывернется как-нибудь. Голова только немного кружится; но вроде обошлось без последствий типа проломленного черепа. Спасибо богиням, что дали Билли Фоули не просто умную, но ещё и феноменально крепкую башку.
Как сквозь пелену она слышала ругань Саймона и его дружков, решавших, что с ней делать и в какой последовательности. Затем кто-то принялся шарить по её карманам, попутно лапая всё, до чего смог дотянуться. Билли едва не передернуло от омерзения, когда холодная грубая ладонь влезла под юбку и легла на голую кожу выше подвязки чулка.
— Понимаю Мэла, — хохотнул Саймон — похоже, это он её обыскивал. Билли также расслышала характерный звук выкидного ножа где-то над левым ухом. Значит, Саймон правша? Славненько. — Эта языкастая шлюха и впрямь премиленькая, когда молчит.
— А какой роскошный ротик! — радостно прогнусавил кто-то из дружков.
— И не говори, Джас. Мы просто обязаны его опробовать.
Нож плашмя лёг между ключицами, опасно щекоча кожу — кажется, мерзавец решил разрезать на ней рубашку.
Это он зря, конечно.
Билли открыла глаза и, нежно улыбнувшись ошалевшему от такого поворота Саймону, боднула того головой в лоб. Её собственной голове, и так ушибленной, это не понравилось; однако боль и головокружение было легко игнорировать на волне ярости, затопившей доверху.
А следом послышался хруст костей и истошный вопль. Визжал заправский бандюган высоко и жалобно, почище любой девчонки. Он мигом позабыл обо всех роскошных ротиках на свете и принялся баюкать своё изувеченное запястье.
— Ну что ж, — дрогнувшим от бешенства голосом выдохнула Билли, чуть пошатываясь на высоких каблуках, залихватски крутя в руке нож Саймона и злобно скалясь, — сейчас вы, с-суки, меня опробуете. Хор-рошенько опробуете!
Дружки Саймона ошарашенно переглянулись. И, скроив суровые морды, двинулись к ней.
Это они тоже зря. Не стоит лезть к разозленной тёмной магине, если не хочешь отвечать за последствия.
2
Нет времени тревожнее и приятнее, чем конец рабочего дня. Особенно когда он ещё и конец недели. Не то чтобы у полиции вообще хоть сколько нибудь нормированный рабочий день, но должность коммандера некроотдела имеет кое-какие преимущества. Например, можно невозбранно курить и потягивать виски прямо в своем кабинете.
Что Максимиллиан Эгертон — он же Макс, полным именем по понятным причинам не представляющийся почти никогда, — и делал, косо поглядывая на стопку отчетов. Потому как на трезвую голову и без крепкой сигариллы читать весь тот сказочный бред решительно невозможно. Взять хотя бы Френсиса. Ведь умный же мальчик, шестой по силе некромант в Синтаре — а разгильдяй, каких свет не видывал. Оно и немудрено — с боевкой как поведешься, так все мозги пропьешь и не заметишь. Даже некромантский дар мог не спасти — Макс слишком хорошо помнил, чем заканчивались пьянки с коллегой по коммандерскому цеху Анджелиной Доусон.
Он стряхнул пепел в чашку (жуткая подделка под эссенский фарфор), затянулся еще пару раз, прежде чем снова уткнуться в увлекательное чтиво.
— «Несанкционированное некровоздействие продолжительного действия вызвало досрочное умерщвление пострадавшей Алисии Додж…» Действие, воздействие, мертвые пострадавшие… Так, кто это у нас такой знаток общеимперского? — Макс потер глаза — как и предполагалось, выпивки и табака хватило ровно на две строчки. — А, Эллиот Фокс, отличничек и гордость Академии. Садись, два.
Он плеснул в стакан ещё на два пальца виски — часы будто замерли на отметке в семь часов, ни в какую не желая двигаться дальше. Можно бы, конечно, отложить почеркушки вчерашней студентоты до лучших времен. Но увы, коммандер Эгертон самую капельку любил свою работу и терпеть не мог оставлять дела сделанными наполовину. Не перед выходными уж точно — не хватало ещё всю дорогу думать, кто, кого и как расчленял. Пусть страдают капитаны, а он не для того пахал на родной отдел несколько десятков лет, чтобы омрачать себе барбекю на заднем дворе в компании кота.
