– В управление, госпожа сержант? – уточнил дневной стражник, дежуривший у портала. Киара кивнула было, но тут же с тяжелым вздохом вскинула руку.
– Погоди. – Она достала из кошеля три серебрушки. – Давай в Академию.
В Академию лучше было наведаться прямо сейчас. Придурка Эйнтхартена (со всеми его до Бездны благими намерениями) она не желала видеть в ближайшую вечность (и уж тем более позволять ему всяческие вольности!), однако и в беде бросать не собиралась. А его защитные руны – сплошная беда, это точно.
«Это мой долг как имперского магистра, – заученно твердила Киара, вышагивая в сторону тренировочных площадок. – Вовсе ничего личного. Да. Вот так. Ничего личного, говорю!»
Лайам, как и ожидалось, нашелся на малом полигоне номер три. Царственно восседая на грубо сколоченной лавке – натурально, Король Лозы! – он снисходительно наблюдал за мучениями пяти своих аспирантов, изредка отвлекаясь на чтение какого-то талмуда по теории заклинаний.
– А, сестричка, – приветливо протянул он, зыркнув поверх неизменных артефактных очков, то и дело сползающих на самый кончик тонкого орлиного носа. – Иди ко мне, милая. Опять какие-то неприятности с расшифровкой?
– Да там как раз все понятно, братец. – Киара клюнула Лайама в щеку и, присев рядом, устроила голову у него на плече. – Старая гренвудская клинопись, современная шафрийская каллиграфия, целая куча их бастардов-производных… ну, ты помнишь все это не хуже меня.
– Помню, – вздохнул он и погладил ее по голове. – Мне нравится, когда ты с черными волосами. Мы так совсем как настоящие брат и сестра, да?
Киара чуть кисло улыбнулась. Да, они с Эрдлангом оба от жилы Серебра и даже имеют заметное сходство, но на близкую родню, при общей-то прапрапрабабке, никак не тянут. Даже по меркам Неблагого двора. А жаль… таким старшим братом, как Лайам, можно было бы гордиться. А не сохнуть по нему почем зря. К счастью, блажь с влюбленностью долго не продлилась: Эрдланг ей всячески покровительствовал, вечно совал нос в ее дела, звал сестрой, целовал в щечку и гладил по головке, как дитя малое.
Да и будь у Лайама какие-то иные чувства, все равно бы ничем путным не кончилось… он ведь женат. На полудемоне. Трогательно хрупкая, похожая на фарфоровую куклу, младшая дочь властелина Инферно в своей боевой трансформе могла без проблем оторвать башку коварной разлучнице, ну, или насадить ту на острые демонские рога. Всем известно: отбивать у демона пару – подлинное самоубийство.
Эльза, впрочем, никогда не ревновала к ней своего мужа. Точно так же звала сестренкой, откровенно души не чаяла и постоянно пыталась найти ей «спутника жизни», устраивая целые смотрины под видом очередного якобы семейного ужина. Киара ворчала, шипела и огрызалась, но от ужинов отказаться никак не могла: повар в доме Эрдлангов был уж больно хорош. Да и демонские мужчины, что уж там, восхитительны… пока рот не раскроют. И начинается – мол, ты, прелестница, создана быть звездой моего гарема; идем же заделаем пару-тройку рогатых детишек с твоими дивными очами! Ну а между первым и вторым, может, любовь нечаянно нагрянет…
– Это скорее… по личному вопросу, – начала Киара, решительно выкинув из головы рогатых инфернальных шовинистов. Чего злить себя попусту? – Тебе будет интересно. Не смотрел еще проекционную запись? Я с утра передала через курьера… или он тебя дома не застал?..
– Ах, это! Смотрел, да, – кивнул Эрдланг, откидываясь на спинку лавки. – Красота неописуемая. Позволь спросить: ты в этом своем некроотделе все же покатилась по наклонной и запала на особо опасного преступника? Учти, братишка не одобряет.
– Чего? Вообще мимо. – Киара желчно усмехнулась. – Управление имело наглость подсунуть мне в напарники боевика, а я имела глупость озаботиться его благополучием.
Удивление, появившееся на лице Лайама, было достойно запечатления в кристалле.
– Я, кажется, ослышался, сестричка? Ты хочешь сказать, вот эта красота, какую и гренвудцы-то уж лет двадцать толком не используют, сейчас нарисована на каком-то мальчишке? И он при этом жив?
Удержать лицо после такого заявления удалось с трудом. С минуту Киара молчала, до белизны сцепив пальцы и глядя, как аспиранты Эрдланга сотрясают землю да сыплют разноцветными искрами с обеих рук. Заклятия выходили с переменным успехом – стало быть, не выпускники. Лайам был поразительно дотошен как педагог, и уж к сдаче магистерских экзаменов его ученики с филигранной точностью выполняли все заклинания основной программы.
– Это Маркус Эйнтхартен. Помнишь такого? А куратор у него был некий магистр Крессель, которого, увы, не помню уже я. Однако жажду припомнить и познакомиться поближе.
– Вот это, – медленно протянул Эрдланг и даже привстал, отворачиваясь от своих студентов, – на Маркусе Эйнтхартене? С его-то происхождением? Пожалуй, у меня тоже найдется несколько вопросов к дорогому коллеге… Мальчишка блестящих результатов на распределении не показал, но я не думал, что он попадет к Эдмонду. И куда его отец смотрел?
– Мыслю я, что в декольте очередной шлюхи, – охотно съязвила Киара. – Типичный боевик, не в обиду тебе сказано. Он привык работать на сырой силе, а во всем, что хоть немного отходит от классической боевой магии, Альфард бестолковее среднего третьекурсника. И сдается мне, Крессель ему наплел одно, по документам провел другое, а Марку на руки нанес нечто третье. Но зачем такие сложности? Нельзя было отдать пацана тому, кто в состоянии обучить его контролю?
Лайам закусил губу, провожая взглядом улепетнувший в небо золотистый всполох очередного студенческого заклятия.
– Сдается мне, Альфард очень не хотел, чтобы кто-то из архимагов Темного Круга обратил внимание на его сына. И ему удалось этого добиться – я и думать забыл про мальчишку, когда убедился, что он светлый, да еще и без выдающихся способностей. Теперь понятно, куда эти способности могли деться.
– Я тебя не совсем понимаю, Лайам.
– Не думаю, что я тот, кто должен тебе рассказывать эту душещипательную историю, – протянул Лайам, загадочно на нее косясь. – Впрочем, обета о неразглашении я никому не давал, золота за молчание не получал, а слухи все равно ходят… Альфард благообразностью никогда не отличался. Умом тоже, это ты и без меня знаешь. Ну и нагулял своего наследничка на стороне, да на такой, что Кругу и впрямь стоило бы держать пацана при себе. Подробностями, уж извини, делиться не буду. Одно скажу – боги, поди, и сами удивились, сделав мелкого Эйнтхартена светлым магом.
Нагулял, значит? Ее это не слишком удивило. Наоборот, такие подробности эйнтхартеновской биографии многое прояснили. Вероятно, мать Маркуса – темная магиня. Вполне возможно, что и некромантка…
И Киара, кажется, догадывалась, какая именно. Да что уж там догадываться? Всем известно, с какой некроманткой в свое время крутила романчик огнемразь его величества.
«Позже, – решительно обрубила Киара все пространные размышления. – Я подумаю об этом позже. Сейчас есть дела поважнее».
– Маркуса надо избавить от этой пакости. И нанести приличную защиту. Ты ведь поможешь, Лайам?