– Я буду рядом, – чуть слышно заверила Киара, на долгие пару мгновений прижавшись к нему так тесно, словно ни в какую не желая отпускать. Но она все же разомкнула руки – медленно-медленно – и, отступив на шаг, с обычной самодовольной усмешкой прибавила: – Не делай глупостей, Эйнтхартен. Приду, проверю.
Киара резко отвернулась от него и зашагала к противоположной стене – туда, где темнела глубокая ниша где-то в два ярда глубиной. На крупную каменную кладку в нише кто-то заботливо подстелил разрисованный пестрыми цветочками плед, и это казалось каким-то безумием на фоне того, что совсем скоро должно произойти здесь.
– Кто? – коротко осведомилась Киара, усевшись на дурацкий плед. – Ну же, смелее. Каждому из вас хоть разок да хотелось меня убить.
Архимаги молчали. Дальгор уставился себе под ноги с таким вниманием, будто досрочно узрел там Хладный чертог; леди Фалько кусала губы, выжидающе глядя то на него, то на Киару; у высокомерного и самоуверенного Эрдланга же вдруг задрожали губы, и он поспешно отвернулся, до белизны стискивая кулаки. Он явно предпочел бы задать хорошую трепку своей сестре по жиле, а затем утащить ту как можно дальше из этого гиблого места.
Наконец, к Киаре приблизился мужчина – степенный и неторопливый, и удивительно немолодой: его длинные черные волосы у висков тронуты сединой, а на холодно-невозмутимом лице видны морщины – немногочисленные, но уже заметные.
– Давай сюда свой нож, девочка, – промолвил архимаг Джердис. – Пусть уж лучше это буду я.
– Мне стоило сразу догадаться, – проворчала Киара, однако нож отдала послушно и даже, казалось, с облегчением.
Марк не хотел этого видеть, но заставить себя сдвинуться с места не мог. Не получалось даже закрыть глаза – его будто парализовало, только буйная и непослушная сила, застывшая было, начала царапать нутро, обжигать и проситься наружу. Казалось, стоит попробовать дернуться – и она вся вырвется наружу, выбьет из рук архимага нож и снесет крипту до основания. Будь возможность, Марк и сам сделал бы это безо всякой магии.
Он продолжал смотреть на нее, притворно собранную и столь же притворно равнодушную к происходящему. То, что ее руки и плечи подрагивают, как от холода, было заметно даже отсюда. Как и ее губы, когда она вдруг повернулась и произнесла беззвучно: «Не смотри».
Пришлось поспешно отвернуться, но это не спасало. Он не смотрел, но слышал. И чувствовал. Как если бы этим треклятым ножом пронзили его собственное сердце.
Глава 19
На то, чтобы вернуться к жизни, Киаре было отмерено три часа, и каждая секунда казалась бесконечной. Считай как угодно, но время быстрее двигаться не начнет. Ему без разницы, сколько человек нервно посматривает на стрелку часов, медленно ползущую по циферблату, и кто из присутствующих эти самые часы хочет расколотить.
Например, Марку хотелось очень – чтобы прекратили уже показывать, как мало Киаре осталось, прежде чем смерть станет необратимой. И если это случится, второй гроб придется заказывать для него, спятившего темного мага с демонической кровью и подарком в виде эксклюзивного проклятья.
Архимаги рассредоточились по периметру крипты – все, кроме Лайама Эрдланга. Под тяжелым взглядом Джердиса тот демонстративно сел прямо на каменный пол, прислонившись спиной к стене, и стиснул в подрагивающей ладони руку Киары, безвольно свесившуюся почти до самого пола. Джердис сердито покачал головой и удалился; рядом с Лайамом осталась Анаис.
Смотреть на мертвую Киару Марк не хотел всем сердцем. Он устроился в одной из ниш, откуда ее тела не было видно. Зато было прекрасно слышно, о чем говорят Анаис с Эрдлангом.
– Все еще не понимаю, как вам удалось уговорить нас на такое безумие, – донесся до него тихий и сердитый голос Лайама. – Мне следовало задать сестрице трепку и запереть ее в железном гробу на пару дней.
«Или на пару месяцев», – мысленно поддержал его Марк, откидываясь на холодные камни. Услышь это Киара – и они оба получили бы за такие идеи хорошую выволочку и знатный скандал. А вздумай кто-нибудь претворить этот милый план в жизнь, обида с ее стороны длилась бы вечность. С другой стороны, пусть лучше была бы злой, как три десятка вампиров, но живой.
– Она бы тебе за это жестоко отомстила, – сухо усмехнулись в ответ. – Успокойся, Лайам. Мне кажется, все идет как надо.
– Это, по-твоему, «как надо»?!
– Не ори, придурок, – огрызнулась Анаис. – Я за мелким Эйнтхартеном послеживаю. Он пугающе спокоен, а значит, Киара в самом деле знала, что делает.
Марку хотелось бы сообщить ей, что цена тому спокойствию – приличное количество виски, все еще бродившего в крови. А вовсе не демоническое чутье или интуиция. Та как раз громогласно уверяла, что дело дрянь и ничем хорошим эта история не кончится.
– Почему это? – мрачно поинтересовался Эрдланг.
– Эрди, а ты точно шестнадцать лет на полукровке женат? Поверь, ты не захочешь увидеть, во что превратится пацан, если Киара на самом деле умрет.
– В берсерка, – проговорил Лайам после минутного молчания.
– Точно так. Будет монстрюка не хуже, чем его немертвая мамочка… Но сейчас он в порядке, поэтому подбери сопли и жди. Пока что все идет по плану.
«Хреновый план», – в мыслях огрызнулся Марк, слова про собственную недолгую жизнь пропустив мимо ушей – это он знал и без Анаис. Руки начинали трястись безбожно, стоило в очередной раз глянуть на часы: вздумай Элрисса напасть на них прямо сейчас, вряд ли у него получилось бы защитить себя и других. Даже удержать в руках меч казалось невыполнимой задачей. С другой стороны, какой в нем вообще прок? Киара – их единственная надежда на избавление от лича с жаждой крови.
Которая, как бы ни было жутко это признавать, истончалась с каждой минутой.
Торчать в этом каменном мешке становилось невыносимо. Раздражал холодный камень, на который приходилось опираться; голубоватый свет, из-за которого казалось, будто они уже все мертвы и ожидают, пока Хладная госпожа снизойдет до них. Не выдержав и пустив-таки в один из светильников небольшую молнию, Марк поднялся на ноги и решительно направился к леди Фалько. Она устроилась за алтарем – там, где когда-то готовились к службе послушники Хладной.
– Скажите, что у вас есть запасной план, – не утруждая себя расшаркиваниями, начал он. И даже не удивился равнодушию в собственном голосе – драма драмой, а где-то наверху Элрисса вошла в полную силу и наверняка готовится уничтожить все живое в Иленгарде.
– У меня – есть, – туманно откликнулась леди Фалько. – Но тебе он не понравится. Мне самой-то не очень…
– Я и от происходящего не в восторге. Моя девушка мертва, моя мать завладела ее силой, а я в любой момент могу превратиться в берсерка. Сомневаюсь, что станет еще хуже.
Леди Фалько мрачно усмехнулась и потянулась к небольшой сумочке, висевшей у нее на поясе.
– Знаешь, что это? – поинтересовалась она, продемонстрировав грубоватой работы амулет, испещренный рунами и напоминающий гребень – только вместо зубцов четыре шипа, длинных и тонких, как иголки. Марк покачал головой, хотя безделушка определенно что-то напоминала.
