Притом начали они сразу же, едва Кори, сонная и полупьяная (увы, вовсе не от спиртного), перешагнула порог ставшего родным за столько лет жилища. И не поленились ведь дождаться! Времени, к слову, было четыре пополуночи.
Да, именно настолько всё и плохо. Кори Бреннан, записная зануда факультета некромантов, до утра тискалась с нахальным боевиком. А что самое страшное — она вовсе даже не прочь повторить.
— Нет, нет и нет, — тихо, но решительно заявила Кори, сверкнув глазами на собственное отражение. — Нет, говорю! Проблем тебе, что ли, мало?
По всему выходило, что мало: несносный засранец Тео Дагмар категорически не желал никуда уходить из её многострадальной кудлатой головы.
Всё очень, очень плохо!
Но вот прошлой ночью было как угодно, только не плохо.
Хорошо было, что уж там. Томно, горячо и до Бездны беспокойно — но хорошо как никогда. Даром что Тео вёл себя почти прилично (куда приличнее, чем того хотелось). Даже когда неким хитрым образом затащил Кори к себе в общагу (и к себе же в постель, ну как он это провернул вообще?). Облапал, правда, везде, где только можно. И целовал так, что лучше бы трахнул, честное слово.
Что самое страшное, окажись Тео понастойчивее — Кори вряд ли стала бы сопротивляться и думать о каком-то там Сайрусе. И это несмотря на то, что клятый браслет сердито жёг лодыжку каждый раз, едва чужие руки оказывались под одеждой. Но Тео — то ли к счастью, то ли к сожалению — настойчивым не был. Скорее невыносимо ласковым и радостно-бестолковым, точно гиперактивный щенок. Иногда даже честно корчил из себя галантного ухажера — держал руки выше пояса и болтал всякую чушь, перескакивая с пятого на десятое. А едва Кори собралась домой — отпустил без всяких возражений…
…но при этом набился в провожатые, и у дверей квартиры они предсказуемо зажимались ещё добрых полчаса; и Кори, зацелованная, затисканная да в край офигевшая, сама уже думать позабыла, что пошла в какой-то там «домой». Больно надо, ей ведь и так было неплохо…
— Плохо, — беспомощно возразила Кори сама себе. — Всё очень плохо. Я настаиваю.
И, худо-бедно наведя порядок на голове (жаль только, что на ней, а не в ней), она неохотно потянула на себя дверь ванной.
— Идите в Бездну! — рявкнула тут же, не дожидаясь, когда её холерные соседи откроют рты и начнут соревноваться в остроумии.
— У, какие мы злые! — тут же оживился Лазурит, скармливающий морской свинке ломтик яблока. — Лиоки, милая, так жить нельзя. Потрахайтесь уже с Дагмаром, авось поможет.
Кори поморщилась. Своё домашнее имя она и прежде не особо любила, а нынче вовсе от него отвыкла.
— О, привет братцу, кстати, — охотно подхватила Хель. — И не говори, что ты якобы учиться пошла. Не с такой мечтательной рожей!
— Но я и правда…
Не договорив, она лишь отмахнулась в раздражении и, сдёрнув с кресла собранную после обеда сумку, поспешила смыться подальше от несносной парочки. В библиотеку, учиться, несмотря на все гнусные инсинуации.
«Ну хоть где-то тишина и одиночество», — довольно подумала Кори, едва войдя в библиотеку. Огляделась, правда, на всякий случай — не хватало ещё столкнуться с очередным неуёмным поклонником, коих на одну несчастную Кори Бреннан в последнее время стало многовато.
Врать себе оказалось неожиданно неприятно — если какой-нибудь Рольфи и впрямь бесил своими дурацкими подкатами (а Сайрус с его замашками и вовсе мог не дожить до конца года), то Тео видеть хотелось. Ежеминутно, ежесекундно. Желание было странное, иррациональное и почти пугающее…
Кори сердито тряхнула волосами и уселась за стол в самом дальнем и тёмном углу. Ухажёры ухажёрами, а основы криминалистики сами себя не выучат. Вон параграф какой замечательный, на целых восемь страниц. Не до любовных соплей, как бы приятны те ни были. И Дальгор не Эйнар, на его парах не поспишь, ссылаясь на таланты мастера артефактов.
Лучше бы и впрямь тискалась где с Дагмаром, чем дышать библиотечной пылью и тереть глаза. День такой… хотелось чего угодно, только не чахнуть над книжками.
Вздохнув, Кори с хрустом потянулась и поднялась. Дальгор неплохой мужик, да и на сурового ректора тянет слабо; однако же, проработав в полиции восемь десятков лет, требует со студентов строго. И шуточки свои отпускать не забывает — Кори уже сейчас могла представить, после той полсотни газетенок со сплетнями про её бурную (вовсе нет) личную жизнь, как будет измываться над ней многоуважаемый (тоже нет) архимаг…
До стеллажа Кори дойти успела. И даже нужную книгу почти достала, когда чужие сильные руки крепко стиснулись на талии. Толком не вышло разглядеть наглеца: тот развернул её да сразу впился в губы требовательным, настойчивым поцелуем. И ведь стоило бы за подобную выходку сунуть нож под ребра, нехудожественно заливая кровью библиотечный пол. Стоило бы — окажись это руки и губы чьи угодно, только не всё того же Дагмара. Поди пойми, что на него нашло. На них обоих, ведь сопротивляться Кори даже и не думала.
— Дагмар, чтоб тебя, какого хрена? — наконец, неимоверным усилием воли отпихнув Тео, проворчала она. Предполагалось, что возмущенно, да только вышло скорее беспомощно. — Я тут занимаюсь вообще-то, слышал когда-нибудь о такой полезной деятельности?
— Бывало, — несносный деревенщина предсказуемо не проникся и расплылся в улыбке.
И снова навис над ней, заставляя вжаться спиной в стеллаж. Длинные пальцы коснулись лица, задержались на нижней губе, поглаживая. От этой нехитрой ласки внутри что-то… затрепетало. Сопливо звучит, однако другого слова не находилось. Голубые глаза напротив смотрели внимательно, пуще прежнего разгоняя кровь в жилах, а уж когда чужая крепкая ладонь будто невзначай спустилась ниже, отгибая ворот… Кори ведь знала, куда он смотрит, что ищет. Чужие губы до сих пор чувствовались на шее, как и лёгкий укус, которым её одарили в ответ на несколько расстегнутых пуговиц на рубашке.
— Давно мечтал об этом, — выдал Тео внезапно, возвращая руку на талию и чуть задирая свитер. Не так чтобы уж совсем развратно, но… Они же в библиотеке, подери Бездна этих неуемных северян! — Тебе идут книги.
— Книги идут? Серьёзно, блин? Долго придумывал? — Кори фыркнула и негодующе помотала головой. — Боги, Тео, ну не здесь же!
У Дагмара, судя по хитрющей роже (и руке под свитером, неумолимо ползущей к лопаткам), имелось на этот счёт иное мнение. Диаметрально противоположное, да. Вот и что с ним таким делать?
«Валить и трахать», — категорично заявила та дурная половина разума, которая ну ни в какую не желала признавать, что всё-очень-плохо.
«Но как же криминалистика?!» — горестно возопили остатки здравого смысла.
«Да в жопу криминалистику», — сдалась Кори. И сама потянулась к Тео, чтобы снова поцеловать. А вот чего он такой несносный, ну?..
Несносный, невозможный, и — о все боги, богини и прочая нечисть! — невероятный. Во всех, мать его, смыслах, ибо целовался Тео так хорошо, как всяким Сайрусам и не снилось. И не в умении дело, хотя и с этим всё более чем нормально. Просто Тео ласковый и такой… любящий, как бы ни было рано о таком даже думать. И прижимается он так правильно; и чувствуются его теплота, удовольствие, восхищение, сводящие с ума. Заставляющие обнимать его, закидывать руки на шею, чтобы был ещё ближе и не переставал ни на секунду. Чтобы шею целовал тоже, как вчера ночью, оставлял свои следы…
