Кура решил посадить Шумейкера за столом напротив Билли. Все эти годы Билли был для него лишь именем в отчетах, заголовках газет и телевизионных выпусках новостей. Кура хотел, чтобы сегодня он взглянул на Билли как на живого человека.
Билли всегда видел в Шумейкере воплощение зла, самого дьявола. Обезображенная фотография Билли в архиве управления показывала, что Шумейкер – или кто-то из его подчиненных – отвечал Билли взаимностью.
Кура полагал, что глава Управления по досрочному освобождению обладает слишком большой, колоссальной властью. Сравниться с ним не могли даже судьи – они действовали по гораздо более строгим правилам, основанным на прецедентном праве, законодательстве, Верховном суде, Конституции и контролировались апелляционным судом, который оценивал их решения.
С Шумейкером все было иначе. Управление не отчитывалось ни перед кем. Шумейкер создавал собственные правила, и его действия редко ставились под сомнение. Последнее слово всегда оставалось за ним. Такая безоговорочная власть, считал Кура, приводит к определенному одиночеству, которое может далеко завести.
Во время встречи Шумейкер демонстрировал хорошую информированность относительно обстоятельств дела Билли, но, как выяснилось, был не в курсе многих документов из собственного архива. Кура то и дело протягивал ему отчеты его организации, в которых сотрудники нижнего звена отмечали, что уведомили каждого из лечащих врачей Билли о его статусе условно-досрочно освобожденного.
Шумейкер настаивал, что его подчиненные действовали по собственной инициативе, без его разрешения, и снова озвучил позицию, что Билли с тысяча девятьсот семьдесят седьмого года не считается досрочно освобожденным и, следовательно, должен штату Огайо еще тринадцать лет за решеткой.
Документы управления находились в полном беспорядке, без всякой хронологии – мешанина из газетных вырезок, докладных записок, писем, которые были перетасованы, словно карточная колода, и бессистемно распиханы по папкам. Кура задавался вопросом, уж не специально ли это сделано, чтобы он точно не нашел нужный документ.
Снятие показаний затянулось. Настало время обеда. Помощник Шумейкера, Ник Дж. Сэнборн, суперинтендант отдела надзора за условно-досрочно освобожденными, ждал в коридоре своей очереди вместе с юристом, которого прислала прокуратура, и они втроем решили вместе пообедать до начала второй части заседания.
Юрист Сэнборна протянул Куре коробку:
– Ваши прислали нам судебный приказ о предоставлении оставшихся документов. Можете посмотреть, если хотите.
Кура поблагодарил его и водрузил коробку на стол.
Билли вышел и купил на обед хот-доги, а Кура перебирал документы, читая по диагонали, пока снова не наткнулся на фотографию Билли с рогами и кинжалом в горле. Отложил ее в сторону для допроса.
А потом увидел кое-что и замер. Внизу страницы красовалась шаткая подпись Шумейкера. Кура внимательно прочитал документ.
Штат Огайо
Управление по условно-досрочному освобождению
Протокол особого заседания R/W/A/L
Ввиду того, что Миллиган Уильям №LEC1 92849 приговорен к сроку от двух до пятнадцати лет и условно-досрочно освобожден 25/04/77, а также
ввиду того, что он объявлен нарушителем условий досрочного освобождения и совершившим побег 04/07/86, а также
ввиду того, что суперинтендант отдела по надзору за условно-досрочно освобожденными рекомендовал восстановить его в статусе досрочно освобожденного, совершившего побег, 09/12/86, а также
ввиду того, что Управление по условно-досрочному освобождению тщательно изучило все факты, касающиеся этого дела,
полномочиями, данными Управлению по условно-досрочному освобождению разделом 2967.15 свода законов штата Огайо, он настоящим восстановлен в статусе условно-досрочно освобожденного и остается под юрисдикцией отдела по надзору за условно-досрочно освобожденными с 09/12/86.
Подписано и скреплено печатью мною собственноручно 10 февраля 1988 года, город Колумбус, штат Огайо.
Подпись: Джон. У. Шумейкер, глава Управления по условно-досрочному освобождению
В верхнем левом углу протокола напечатано: «Потерянное время: 5 месяцев и 5 дней».
Это был тот самый документ, про который ему говорили коллеги-адвокаты. После долгих месяцев поиска он нашел «дымящийся пистолет», документ, бесспорно доказывающий, что время Билли в статусе условно-досрочно освобожденного истекло.
– Есть! – крикнул он.
Билли пробежал протокол глазами.
– Подпись Шумейкера! Это противоречит его показаниям.
– И не только. Это доказывает, что твое время в статусе условно-досрочно освобожденного действительно истекло!
Они быстро пошли в кабинет, где стоял ксерокс, и сделали с десяток копий.
– Возьму одну себе, – сказал Билли. – Мой билет на свободу!
Когда Сэнборн вернулся с обеда и занял место свидетеля, Кура изо всех сил сдерживался. Его преподаватель на юрфаке как-то сказал: «Когда у тебя для перекрестного допроса есть материал, который уничтожит свидетеля, ты спокойно ведешь его вопросами, он все отрицает, включая то, что сказано в твоем документе. А потом ты предъявляешь документ, который камня на камне не оставит от его показаний. Для адвоката на суде нет большего удовлетворения. Это минуты, о которых мечтают, которых ждут всю жизнь».
У Куры в руках был «дымящийся документ», и он его предъявил.
Семь недель спустя Билли появился в зале суда перед судьей С. Говардом Джонсоном в черной футболке с надписью «Терминатор 2: Судный день».
Судья Джонсон попросил присутствующих адвокатов представиться для протокола, и они по очереди вставали и называли свое имя. После этого Кура встал второй раз и добавил:
– …и дух Гэри Швейкарта.
Судья Джонсон кивнул.
Джонсон зачитал для протокола последнее заключение Департамента психиатрии, поднял глаза и произнес:
– …Мистер Миллиган, исходя из вышесказанного, не страдает на момент составления этого заключения серьезным психиатрическим расстройством, и нет никаких оснований полагать, что он представляет опасность для себя или окружающих. Психиатры пришли к заключению, что пребывание в больнице ему более не требуется. Все данные свидетельствуют о том, что он совершенно здоров и продолжительное время демонстрирует одну доминирующую личность.
Первого августа тысяча девятьсот девяносто первого года, в четыре часа дня, судья С. Говард Джонсон вынес решение, согласно которому Билли Миллиган выходил из-под психиатрического наблюдения и статуса подследственного.
Билли встал. Вокруг столпились друзья и доброжелатели. Они хлопали его по спине и пожимали руку. Он направился к выходу, сначала медленно, с достоинством свободного человека. Потом не выдержал – и побежал.
