— Не огорчайся, душа моя. Вообще, сейчас ты должна меня поддержать и сказать, что все будет хорошо.
— Уныние, действительно, грех, но вы сами понимаете, что я лишь обуза!
— Перестань. Без тебя я бы не подумал, что к заговору причастен ирд Хелингтон.
— Но мы не знаем наверняка! — я спешно поднялась. — Он мог просто выйти и…
— И принять иллюзорную личину, чтобы скрыться от преследования среди прислуги? — прищурился Абелард. — Тот, кому нечего скрывать, прятаться не станет. К тому же, иллюзии! Не снимай кулон. Ни на секунду… Кстати!
Лицо изумрудного дракона преобразилось, когда он увидел кого-то, идущего нам навстречу.
— Рад представить тебе…
— Borhes de sha, Sotho de sha! — воскликнула я, обомлев от ужаса. Абелард резко дернул меня на себя, незнакомец замер, качнулся и упал на одно колено. — Itha kada mia, Dumen!
Сорвала с себя васильковый венок и спешно обложила васильками умирающего незнакомца. Он хватался за сердце, силился вдохнуть, но не получалось.
— Raha, Latido, Qetro, Ponji! — призвала на помощь силы стихий, в лицо ударил соленый ветер с привкусом соли и запахом костра. — Todeus Ipsitum… имя? — выкрикнула нервно.
— Кайал ирд Д'Остраф, — подсказал Абелард.
Время для удивлений наступит позднее… Сейчас лишь цель.
— Todeus Ipsitum Кайал ирд Д'Остраф!
А дальше только магия Сотхо, которой я почти не владела. Которую практически не знала, но которая могла спасти дракона от смерти.
— Ashe! — приказала и, открыв глаза, едва устояла на ногах.
Голос сломался. Я понимала, что не имею и шанса на ошибку, ведь передо мной не просто дракон. Передо мной родственник Абеларда.
— Мне понадобится время, чтобы распутать сеть проклятия! Его уже активировали, и я не уверена, что справлюсь.
Я понимала, что с минуты на минуту в коридор кто-нибудь войдет, и объяснить происходящее не получится. Нет, меня страшила вовсе не возможная казнь, я боялась не успеть помочь умирающему дракону.
— Я могу его перенести?
— Только быстро и очень осторожно!
Кивнув, изумрудный дракон поднял Кайала на руки и, распахнув ближайшие двери, внес внутрь. Я спешно собирала в подол истлевшие васильки, впитавшие часть проклятия и за этим занятием меня застала ирда Нойрман.
— Очень любопытно, — заложив руки за спину, женщина впилась в меня яростным взглядом.
— Душа моя, ты… Ирда Нойрман? — Абелард выпрямился и, затолкнув меня в комнату с драконом, закрыл за собой двери, оставшись с матерью Ролдхара.
Что происходило в коридоре, я не знала, но использовала каждую секунду, чтобы помочь умирающему. Комната оказалась чьим-то рабочим кабинетом, и Абелард расположил мужчину на кожаном диване. Кайал хрипел, выгибался, его лоб покрылся испариной. Я же смотрела на сеть черных нитей, испещренных неизвестными рунами, которые, благодаря новым возможностям, должна, просто обязана понимать.
Итак. Сеть.
Эстефания учила распутывать плетения. Конечно, там было защитное заклинание, а не боевое, но суть одинаковая. Я видела сейчас ядро проклятия — оно медленно отравляло сердце. Чтобы добраться до ядра, следовало как раз снять сеть защиты. Одно неправильное движение — мгновенная смерть дракона.
— Пресветлый Василек, — взмолилась я, закрыв глаза. — Прошу, помоги, защити, направь мои руки, очисти мой разум. Sotho de sha, alare…
Глубоко вдохнула, резко выдохнула и, силой воли уняв дрожь в пальцах, принялась за дело. Первый уровень нитей сняла без сложностей, а вот второй стал дилеммой. Я хотела потянуть за нижний узел, но одернула руки, вспомнив обманный прием Эстефании. Алафлая наверняка снова его использовала, но, если нет, я убью Кайала. Доверившись интуиции, осторожно поддела верхний узел и расплела его. По виску стекла капля холодного пота, а затем черные нити задрожали и… превратились в пепел, открывая мне доступ к ядру, которое я немедленно схватила.
Кайал шумно вдохнул полной грудью и сел на диване, вспарывая вытянувшимися когтями его обшивку. А я в руках ядро смертельного заклинания держала и не знала, что с ним делать. Уничтожать такие мне не под силу, а просто так не выкинешь. От черно-зеленого мерцающего огонька поползли щупальца, впились в мое запястье и стремительно растекались по венам чернильными струями.
Что делать… что мне делать?
Тело бил озноб, сердце клокотало в горле, а затем и вовсе двери распахнулись, являя ирду Нойрман. Она заметила черный сгусток в моих руках. Не могла не заметить.
Не знаю, чем я думала в этот миг…
— Нитаэль, помоги! — прошептала одними губами и приложила ядро проклятья к своему сердцу.
— Анота…
Мир дрогнул, и я рухнула на пол, успев услышать лишь звук бьющегося стекла и заметить призрачную тень, описавшую надо мной круг.
Сон или явь
Умерла ли я? Пожалуй, все же нет. Умирая, ведьма попадает в сумеречный мир, а там Нитаэль. Он первым бы ко мне явился, помог бы. Но его не было. Скорее, я лавировала между жизнью и смертью, балансировала на тонкой грани яви и забытья, потому что вздрагивала всем телом, открывая глаза и хватая чьи-то сильные руки, укладывающие меня обратно. А потом холодные волны тьмы забирали с собой. Снова и снова, снова и снова… Голоса, знакомые и неизвестные, звали и гнали прочь, успокаивали и насмехались. Я разрывалась от противоречивых эмоций, чувств и ощущений. Невыносимая легкость бытия мешалась с тяжким грузом на плечах, не дававшим воспарить. Словно кто-то сильно и уверенно держал меня в среднем мире, не давая его покинуть.
Лиц я не видела вовсе, когда приходила в себя — лишь размытые пятна, да и слова… Слова… Некий гул, в котором почти ничего не разобрать, лишь догадаться. Да и явь это была или фантазия?
— Ты издеваешься? — кричала ирда Нойрман. — Как ты смел притащить ведьму в родовое гнездо драконов?
— Успокойтесь, прошу вас.
— Успокоиться? — взвизгнула драконица, а ее голос ледяными иглами впивался в сознание, вызывая страшную головную боль. — Как я должна успокоиться, когда…
Снова забытье… Снова боль… Снова попытка воспарить к небесам и жесткий захват, не дающий этого сделать.
— Василечек, — прозвучал над ухом голос Нитаэля. Прозвучал отчетливо и ясно, словно мы сидели вдвоем в полной тишине. Шум в голове и беспорядочный ритм сердца отошли на задний план. — Я знаю, что ты меня слышишь. И ты молодец, что позвала. Но сейчас, чтобы спасти тебя, мне нужно будет сделать кое-что запрещенное исконной магией. После этого я не смогу оставаться в среднем мире. Меня исторгнет из него в наказание за вмешательство в чужие судьбы. Но хочу, чтобы ты знала. Для меня было честью хранить тебя и, повторись все вновь, я бы поступил точно так же. Будь сильной, моя девочка. Впереди тебя ждут испытания, и я буду следить за твоей судьбой… По мере возможностей, буду, цветочек.
