Дело было сделано. Мы переложили уснувшую старушку на кровать, а я еще заклятье прочитала, чтобы горе отступило и тревоги прогнать. В палисаднике нашлись васильки, заговорила несколько от беды и злых сил, разложила по дому и только после этого мы отправились к госпоже Венере.
— Как думаете, — поглаживая фиолетово-синие лепестки, рассуждала я. — Нам следует сообщить Абеларду? Или я могу попробовать вытащить мальчика сама? Граф ведь меня не видит, мы ему глаза отвели.
— Сама? — возмутился фамильяр. — Даже думать об этом забудь! И дело не только в твоей безопасности! Если что-то пойдет не так, то…
— Прости, что перебиваю, — встрепенулась я. — Но ты же можешь переместиться к малышу и забрать его! Так, как это с леди Глендой сделал!
— Боюсь, Василечек, с ним это не сработает. Я передвигаюсь по сумеречному миру. Вы, ведьмы, можете в него войти и выйти, а мальчонка, если уж войдет, выбраться не сможет. Я заберу только его дух, оставив бездыханное тело.
Закусила губу и думала, щурясь от палящего солнца. Погода стояла такая дивная, будто не знала, какие зверства творятся вокруг. Удивителен мир человеческий. Живут же звери, по своим понятным законам. И только нам, смертным, спокойно не живется. Только мы не можем довольствоваться тем, чем имеем. А, когда судьба посылает дар, вместо благодарности просыпается жадность. Мало, еще, больше! Почему все так сложно? Как открыть всем глаза? Для счастья вовсе не требуется власть или много денег, для этого вполне хватит куска хлеба, крыши над головой и верного друга рядом. Счастье оно вокруг нас в эту минуту! В изменившемся, более мягком взгляде Эстефании, в ворчливом, но таком заботливом Нитаэле, в мягком бархате васильковых листочков и свежем ветре. А остальное — оно приложится. Главное веру не терять!
— Значит, без Абеларда не обойтись?
— А еще Ролдхара и ирда Фаргсона. Но да, начнем с Абеларда, а он уж пусть сам придумывает, как мы нашли мальчонку и почему должны помочь сыну ведьмы Сотхо.
— Думаешь, Ролдхар поможет? Он скорее поверит, что это ведьма опутала колдунов сетью лжи и разыграла похищение сына, чем погрешит на колдунов, якобы преданных престолу.
— Возможно, тебе не помешает капелька веры в других? — произнесла Эстефания и нахмурила брови, явно не понимая, как могла произнести подобное, но Нитаэль ответил нам обеим.
— Привыкайте, девочки. Не знаю, что вы сделали, но теперь изменения неизбежны. Тебе, Василечек, не помешает немного здравого сомнения, а тебе, Эстефания — веры в людей и мягкости.
До аптекарской лавки госпожи Венеры мы шли пешком, благо погода этому благоприятствовала, а сама лавка недалеко находилась. Фамильяр пояснил, что Эстефанию, раз уж сама природа так распорядилась, теперь следует ввести в ковен Борхес, а меня благословить на вхождение в ковен Сотхо. Как именно это изменит нас и других сестер — неизвестно, но что изменения грядут, это мы с леди Глендой и сами понимали, более того — уже замечали.
Госпожа Венера нас уже ждала. Они пили чай на кухне вместе с Абелардом. Кроме них еще пять сестер было, с которыми я не встречалась прежде. Окинув нашу компанию тяжелым взглядом, верховная ведьма безошибочно остановилась на ладонях. Словно провинившиеся дети, мы с Эстефанией вытянули перед собой руки.
— Любопытная живопись, дамы, — подмигнул Абелард, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу. — Ни на минуту нельзя оставить вас без присмотра — что-нибудь да натворите! Это то, о чем ты думала?
Ведьма кивнула и пригласила нас к столу:
— Сестры, подготовьте руническое поле. Нам предстоит ввести в ковен новую сестру.
Эстефания побледнела и осталась стоять на пороге гостиной.
— Чего же ты испугалась, голубушка? — улыбнулась госпожа Венера. — Такова воля исконной магии.
— Но… руническое поле Борхес…
— Убивает Сотхо?
Верховная ведьма рассмеялась и похлопала по стулу рядом с собой.
— Садись, голубушка, садись. И поменьше верь всяким сказкам. Природе вражда не свойственна. Исконная магия — едина, силы — едины. Разнятся лишь люди. Мы, ведьмы разных ковенов, различаемся лишь тем, что по-разному воспринимаем мир, проявления исконной магии в нем. Вражда появилась искусственно и, признаться, я даже толком не помню ее корней. Магия Борхес неспособна сама по себе убить Сотхо лишь потому, что никакой магии Борхес нет! Есть одна — исконная магия, а мы, ведьмы, лишь преобразуем то, что она дает возможность преобразовать.
Эстефания задумалась, анализируя сказанное и нахмурилась.
— Леди Гленда, вспомните слова вашей верховной матери. Довериться сердцу, а не разуму…
Прикрыв на миг глаза, Эстефания вздохнула и присела на краешек стула рядом с госпожой Венерой, что внимательно наблюдала за новой сестрой. Сначала я переживала и боялась, как отреагирует верховная ведьма на то, что мы без спросу привели в место силы Борхес — последнюю из Сотхо, но она ни словом, ни делом, ни взглядом не упрекнула нас. Напротив, похвалила за смелость, решительность и оперативность.
— То, что с вами произошло, — объяснила женщина, делая глоток чая, — называется ритуал единения. Скажи, Нитаэль, ты ознаменовал конец вражды между ковенами?
Дракон кивнул.
— Первый звоночек, Абелард. Грядут перемены, помяни мое слово. Если драконы не одумаются, то скоро сами окажутся в беде. После прекращения вражды вы сделали что-то, что объединило ваши силы.
— Я всего лишь проявила сострадание к Эстефании, а она поделилась своей болью. Только и всего.
Госпожа Венера вскинула брови, а Нитаэль лучезарно улыбнулся.
— Только и всего? — удивились они синхронно, а продолжила ведьма. — Цветочек, нет ничего сильнее в этом мире, чем открытая нараспашку душа ведьмы. Я ничему уже не удивляюсь. Конечно же это Василечку явился призрачный дракон, и именно она смогла примирить Борхес и Сотхо. Мы введем тебя в четвертый круг, Анотариэль, а тебя, леди Гленда, отныне, сестра Эстефания, в третий. Я вижу силу мощную и основательную. Однако Борхес работают с энергией мягко и деликатно. Тебе предстоит научиться многому прежде, чем войдешь в первый круг. Как принимаешь мое решение?
— Со смирением, — вымолвила леди Гленда, округлив глаза. — То есть… Я понимаю, что, учитывая специфику не могу войти в прежний, первый круг. Честно говоря, я и отчаялась вновь стать частью сестринского сообщества. Сейчас все, о чем я думаю — это необходимость спасти книгу и оставшихся в живых сестер. Как верховная мать своего ковена, я просто обязана им помочь.
— А как верховная мать своего, я ответственно заявляю тебе, мать Сотхо, отныне дом Борхес — твой дом. Наши сестры — твои сестры. Мы сделаем все, чтобы возродить ковен Сотхо.
И ведь понимаю, что плакать нет смысла, а глаза на мокром месте. Сейчас происходил исторический момент! Госпожа Венера и леди Гленда обменялись ведьминскими клятвами верности и преданности, а это означало не только конец вражды ковенов, это означало рождение нового, единого сообщества ведьм. Правильно говорят, нет худа без добра. А еще слова госпожи Венеры вспоминаются: «Добро худо всегда переможет». Перемогло! Ведь перемогло же!
