— Толковал о чем-то с Алафлаей и ушел в тот вечер недовольный, обещал, что мы все пожалеем об ее отказе. На мои расспросы доченька не отвечала, как всегда, отмахивалась только. Незачем, говорила, матушка, тебе в наши дела лезть. Чем меньше знаешь, тем целее будешь. Одно тебе скажу: милорд Ваншайн — плохой человек и планы его дурные. Ни одна Сотхо ему не поможет. Помяни мое слово, черные времена грядут для ведьм. Нехорошие времена. А потом Алафлая пропала. Я искала ее, по городу ходила, знакомых спрашивала, а потом услышала, что чайная лавка сгорела…
— Место силы ведьм Сотхо? — предположила я. Старушка кивнула и продолжила.
— А Алафлая все не приходила и не приходила. Керот плакал, спрашивал, когда вернется мама, а я не знала, что ему на это ответить. А на следующий день, и он пропал.
Эстефания ударила кулаком по столу и резко поднялась.
— Они за это поплатятся, госпожа Рафлер! — оперевшись ладонями о стол, ведьма пообещала: — Я отомщу им! Всем! Каждому! Даже ценой собственной жизни! Слово ведьмы Сотхо! Gatra Sotho!
— Эстефания! — воскликнула я, но ведьма прекрасно знала, что делала, когда печать на свои слова накладывала. Если она не выполнит запечатанное обещание, оно рано или поздно погубит ее саму.
— Я слов на ветер не бросаю, Анотариэль. Эти подлецы заслужили смерти за свои злодеяния! И примут ее от моих рук!
Могу понять, каково сейчас леди Гленде. Потеря семьи и любимых — самое страшное, что только может случиться с человеком, а Эстефания выглядит так, словно ничего не произошло. Заклинания, подобное тому, что я наложила на госпожу Рафлер и эликсиры, способны унять боль, но это временное явление. Ведьма Сотхо переживает, настолько глубоко внутри, что никому не показывает свою боль, но она прорывается наружу через такие вот поступки. Понять ее можно, но принять выбор мести — сложно. И меня еще другое заинтересовало. Как могло случиться, что пропал мальчик? Зачем он кому-то нужен, если Алафлая погибла? Значит, она жива, но отказалась сотрудничать!
— Госпожа Рафлер. Вы знаете, хотя бы примерно, о чем разговаривали милорд Ваншайн с вашей дочерью?
— Что-то связанное с драконами. Я бы очень хотела вам помочь, но… Увы.
— Не хочу обнадеживать раньше времени, но я думаю, что ваша дочь жива. И внук наверняка тоже. Иначе, зачем кому-то понадобилось бы похищать Керота после смерти его матери?
— Верно, Василечек, — согласился Нитаэль. — Скорее всего, Ваншайн решил таким образом заставить Алафлаю сотрудничать. Расскажите подробно, милейшая, как пропал мальчонка?
Женщина закрыла лицо руками, но быстро собралась и, вздохнув, начала вспоминать подробности того дня:
— Я как обычно встала, приготовила пирог с капустой и кашу. Керот позавтракал, за ним зашла госпожа Хасима. Я плохо хожу, а Хасима всегда Керота в школу отводит. Она недалеко живет, ведет своих и заодно нашего забирает.
Мы переглянулись, установив возможного подозреваемого.
— Но до школы Керот в тот день не дошел. Хасима сама ко мне заходила, говорила, что лично проводила внука до дверей, но… Куда он пропал — неизвестно. Я подавала заявление в полицию, но им так и не удалось ничего выяснить. Тяжко это. Вы не представляете, как тяжко. Дом словно умер, пустой стал. Из него будто жизнь ушла.
— Не переживайте, мы…
Эстефания прервалась и насторожилась. В сенях послышались шаги. Нитаэль встал первым, его ногти хищно вытянулись, черты лица заострились. Он был готов защитить нас от любой опасности — так устрашающе выглядел. Мы ожидали увидеть кого угодно, но только не…
— Быть того не может!
Из дрожащих ладоней старушки выпала чашка, и стеклянные осколки разлетелись по полу.
— Доченька! Ты ли это?
Нитаэль в одно мгновение преобразился обратно в благородного эльфа, Эстефания поднялась и подошла ближе к сестре, которая рыдала в этот миг на материнской груди. Я же с ужасом смотрела на ухмылку дракона, уверенного, что его коварный план сработал. Вот только не сработал! Я его истинную личину видела!
Сжала в ладошке амулет, что мне Дайнара перед смертью вручила и пыталась понять, что делать. У ящеров слух отменный, никому сказать об иллюзии я не могу. А сапфировый дракон продолжал всхлипывать и обнимать мать Алафлаи. Каков подлец! Так коварно играть на чужом горе, на материнских чувствах! Это бесчестно!
Я кашлянула, привлекая внимание Нитаэля, и потеребила подвеску. Мужчина приподнял бровь в немом вопросе, едва кивнув на иллюзию Алафлаи, я в ответ обнажила намек на кивок. Судя по всему, фамильяр догадался. Но Эстефания об амулете против иллюзий не знает и моих намеков не поймет. Если она себя выдаст, то последняя из Сотхо окажется в лапах колдунов.
— Алафлаюшка, доченька! — рыдала старушка, поглаживая иллюзию по волосам и вглядываясь в побитое лицо дочери. Она водила по синякам сухими пальцами, словно не в силах поверить, что перед ней живой человек, словно желая стереть своими прикосновениями боль самого ценного существа на свете. Плоть от плоти. Как больно разочаровывать ее.
— Мамочка, мамочка, у меня мало времени, — озираясь в нашу сторону, пролепетала иллюзия. Но, заметив Эстефанию, дракон замер и проявил интерес. — Сестра?
Прежде, чем ведьма успела себя выдать: я видела, как она улыбнулась и уже потянулась навстречу пропасти, я взяла слово.
— Вы, наверное, с кем-то нас спутали. Карисса не может быть вашей сестрой, она ко мне погостить приехала, из северных чертогов, — улыбнулась широко-широко. Врать мне всегда удавалось плохо. Не люблю я обман. Но когда вопрос жизни касается, выбирать не приходится. — Вы простите, госпожа Рафлер, что я не одна пришла, но Игнатий обучается, — кивнула в сторону фамильяра, — а сестренку я не могла одну оставить. Так какие вы пироги будете заказывать? Я вам очень с рыбой советую и ильмень травой. Удивительная приправа!
Точнее, основной ингредиент в зельях, которые могут кратковременные иллюзии накладывать. Надеюсь, хозяюшка знает об этом.
— Ильмень травой? — удивилась она, а я постаралась сделать свой взгляд очень выразительным. Но разве можно передать мысли на расстоянии? К тому же, когда отчаявшаяся мать находит свое дитя. Сейчас она ослеплена счастьем и вряд ли захочет правильно расценить мои намеки.
— Да-да. Это совсем новый рецепт. Раньше только розмарин использовали, а теперь — ильмень траву. Дочери вашей, Алафлае, с ильмень травой очень понравятся пироги.
— Да вы что?!
Кажется, госпожа Рафлер все поняла. Она погладила иллюзию по волосам, словно прощаясь с ней и грустно произнесла:
— Тогда я обязательно их закажу. Давайте даже два. Моя доченька любит рыбные. Так ведь, Алафушка?
Иллюзия кивнула, а старушка закрыла глаза и всхлипнула. Но не от радости встречи, как расценил сапфировый дракон, а от горя осознания. Должно быть, не любила ее дочь рыбных пирогов…
— Заказ принят! Через час доставим! А вам, госпожа, может, помощь требуется? Мы как раз к следующему клиенту через больницу пойдем, можем забежать! Выглядите вы неважно…
