— Я рада, что все обошлось!
Вот только для других, но не для меня. Что мне делать с кристаллом дракона? Отказаться от участия в отборе нельзя, а участвовать в нем себе дороже. Наверняка там будут колдуны, а они — единственные, кто может распознать ведьму. И что делать с госпожой Рикитюль? Она ждет пирожные, а они все по мостовой да по камзолу дракона размазаны. Камзол!
— Ой, простите. Мне бежать надо, там вещи мои…
— Да тут все. Я как васильки в кошелке увидела, сразу поняла — твоя она. Прихватила, да госпоже Венере отнесла. Она как раз за каплями ушными в подсобку ушла. Стара я стала, Василечек, стара. Сегодня роды принимала у императорской поварихи, она, бедная, так от боли мучилась да крючилась. Кричит «сделайте эвтаназию, сделайте эвтаназию!». Какую, говорю, вам эвтаназию? Еще жить да жить, пятерых родите, там у вас драконова пещера, пешком пройдут! У вас, говорю, ребенок, а не смертельная болезнь. А потом мне помощница-то и подсказывает: госпожа Идрис, она анестезию просит, а не эвтаназию.
Я от души расхохоталась. Госпожа Идрис всегда рассказывала так живо и задорно, что невольно все вокруг заслушивались. Это, поговаривают, из-за троллей в родословной. Те могут часами рассказывать истории даже незнакомцам, лишь бы слушали. Вот и сейчас, два постоянных клиента присоединились к нашему веселью.
— И что, все хорошо с ребеночком-то? — поинтересовалась госпожа Лагида — жена главного архитектора.
— А то как же! — довольно причмокнула госпожа Идрис. — Не первый раз дракона принимала! Крупный мальчик, пухленький, розовощекий! Хрраном нарекли. Пополнение у сапфировых!
— Откуда же у человечки дракон в лоне? — изумилась я, забирая свои корзинки.
— Знамо дело откуда, — усмехнулась госпожа Лагида, но я не смутилась, меня другое интересовало.
— Разве может у дракона и человека дракон родиться?
— Выходит, что может, — повитуха пожала плечами. — Скажу вам по секрету!
Женщина перешла на шепот и клиенты, а вместе с ними и я, подались вперед.
— У них в последнее время беда какая-то творится с продолжением рода. Меня на консультацию в гнездо ирд Зорграхтов приглашали месяца как четыре тому назад. Да, да, и я удивилась! Сам повелитель сапфировых драконов, представляете?
— И что? Что там? — у Сагиты, дочери госпожи Лагиды, даже глаза загорелись.
Сегодня почти каждая в Астории мечтает стать драконовой невестой, ведь все драконы богатые и при власти. Не понимают, неразумные девицы, что деньги — они приходят и уходят, а с человеком и только с ним коротать вечера и делиться сокровенным. С властью и титулом не поговоришь, от них тепла и поддержки не получишь. Да, к тому же, чем на тебе богаче платье, тем толще маска собеседника. Ты никогда не узнаешь, что он в действительности о тебе думает. Я этого в доме графа Братстона в свое время насмотреться успела…
— Оказывается, зачинать не получается! Даже с родовыми артефактами! Дочка евойная — Асгадалия, с мужем уже полтора века пытаются и все без толку. Меня, как независимого специалиста пригласили, всяких магов и лекарей у них перебывало — не счесть. Осмотрела я ее и, скажу вам, не видать ей драконов!
— Бесплодна? — я ахнула.
Разве можно придумать большую беду для женщины, чем невозможность познать радость материнства? Никогда не ощутить, как в твоем животе бьется самое родное в мире сердечко, рождается новая жизнь! Это… Это ужасно!
— Абсолютно, — кивнула госпожа Идрис и горестно вздохнула.
— Странное дело, — задумалась госпожа Лагида. — Вчера к моему мужу — главному архитектору Астории, — с гордостью добавила женщина, раскрывая веер, украшенный драгоценными камнями и обмахиваясь им исключительно из жажды хвастовства, — приходил ирд Зорграхт. Супруг Асгадалии как раз. Видный мужчина, скажу я вам, очень видный сапфировый дракон.
Она многозначительно посмотрела на дочь. Видимо, сожалела, что такая партия досталась не ее кровиночке. Сама Сагита сделала страшные глаза, заставляя матушку сменить направление разговора.
— Так вот хвастался, что жена его как три месяца под сердцем дракона носит!
— Да быть того не может! — всплеснула руками повитуха. — Точно знаешь?
— Муж не стал бы обманывать! Он не сплетник, сами понимаете, — авторитетно заявила госпожа Лагида.
В этот момент из подсобки вышла верховная ведьма с ушными каплями, а я попрощалась с присутствующими и выскользнула на улицу.
И слава исконной магии, что у драконицы все получилось! Я очень за нее рада.
Настроение после встречи с госпожой Идрис хорошее стало. Ласково светило солнце, а с рынка доносился аромат жаренной в ольховых ветках рыбы и печеных яблок с карамелью и корицей. Не удержалась и по пути к гномихе купила себе яблочко на палочке и стаканчик райса. Райс — напиток, неподвластный времени, на основе порошка цикория, с терпким бодрящим вкусом и множеством добавок. Мой любимый — со сладким сиропом из зеленики и в этот раз я не смогла удержаться.
К лавке портнихи подходила сытая и довольная. Даже необходимость доплатить Лорису за пирожные уже не портила настроение.
4
Из огромных стеклянных витрин на меня смотрели манекены в модных нарядах. Слева — для мужчин, справа — для женщин. Толкнула тяжелую дверь, звякнули колокольчики — магические оповестители. Вот уже как пять лет, с года красного жнеца, повсюду в Астории такие колокольчики висят. Если он звенит, значит, все хорошо, если молчит, значит, пожаловала сильная сущность, а уж если он звонит без остановки — в доме ведьма или колдун. И, если вторые опасности не представляют, то первые должны быть схвачены и обезврежены. Почему же колокольчик не звенел сейчас? Колдун, который придумал эту систему оповещения, явно плохо осведомлен о наших возможностях. Колокольчик реагирует на уровень магических сил, а у ведьм он минимальный. Наша сила — в душе, слове и знании, а не магическом резерве.
— Анотари! Душечка! — госпожа Рикитюль, раскинув широко руки, поспешила ко мне.
Упитанная гномиха с огромной грудью, аккуратно лежащей на внушительном животе, сжала меня в мягких и очень жарких объятиях, крепко прижавшись щекой к моей груди. От нее пахло кожей и льном. Вероятно, верхнюю одежду мастерит.
— Извините, госпожа Рикитюль, я сегодня только одно пирожное донесла. На площади случилось…
— Да знаю я, знаю! — она полезла в мошну, выудила две серебряных монетки и привычным движением нырнула рукой в мою корзинку. — Все уже знают! Такое дело! Василечек мальчика спасла!
— Вы слишком много даете, госпожа. Там только одно пирожное, остальные просыпались…
— Бери, Анотари, бери, — откусывая уцелевшее лакомство и блаженно зажмурившись, причитала гномиха. — Это тебе щедрая плата за доброе дело. Драконица Гронрух — мама спасенного тобой малыша — моя постоянная клиентка. Как узнала, что мы знакомы, так и сказала: «Айса, ты мне Анотари в замок пришли. Пусть лучших пирогов принесет и торт с зеленикой и белым шоколадом, я ее отблагодарить хочу».
