Абелард зарычал, схватил меня за плечи и, пока у моего позора не нашлось свидетелей, втолкнул в мою же комнату. Затем меня подвели к дивану, усадили на него и подали шелковый платок. Очередной. Да только толку от него, когда слезы льются водопадом, скатываются по щекам, крупными каплями на подол падают. Плохо мне было. От слабости тела, от слабости духа, от всей этой ситуации плохо. Пропала я. Совсем пропала.
— Ты его любишь, это очевидно, — констатировал Абелард и отошел от меня. — Неприятный факт.
Его такая ситуация не устраивала. Да и меня тоже. Что теперь будет?
Подняла на милорда заплаканные глаза и всхлипнула.
— Хватит разводить сырость, лепесток. Вытри слезы и сопли, будем решать проблемы по мере поступления.
— Что… что значит решать?
— Ты и Ролдхар… Понимаешь же, что это невозможно? Стоит ему узнать, что ты ведьма, не станет ни тебя, ни госпожи Венеры, ни других твоих сестер. Пытки Ролдхара не выдерживают даже опытные бойцы, не говоря уже о нежной девушке.
— Пытки?
— А как ты думала выявляются ведьмы? Сначала — пытки, затем испытание пламенем и уже только после этого голова с плеч. Я не могу позволить тебе погибнуть, душа моя.
Мужчина огладил ладонью подбородок и задумался.
— Я вижу только один выход.
— Нет, — прошептала, понимая, к чему клонит Абелард. Он смотрел на меня сейчас очень проникновенно. Как преданный пес смотрит на своего хозяина и умоляет не бросать его. Неужели милорд влюблен? Но чем я это заслужила? Я ведь… обычный человек! Самый обычный человек.
— Анотариэль, — он подошел и присел передо мной на корточки, обхватил мои ладони своими и произнес: — Я обещаю, что буду с тобой нежен и добр. Обещаю, что не трону тебя, пока ты сама не будешь к этому готова. Буду ждать, сколько потребуется. Ты пойми. Ролдхар — владыка. От его состояния зависит будущее стаи. Творятся очень нехорошие дела, душа моя. Пропало несколько членов совета, убиты сильнейшие драконы из доверенного круга Ролдхара…
— На вас покушались, — добавила я, уже забыв про слезы.
— Верно. Что-то происходит и драконам как никогда нужно единство под предводительством сильного лидера. Но ты сводишь драконов с ума. После того, как ты прошла артефакт, как в тебя вошла сила нашего рода, все изменилось. У тебя уникальная способность влиять на зверя. Ты способна укротить его одним лишь прикосновением.
— Разве?
Чтобы доказать мне это, Абелард позволил своему дракону вырваться наружу. Его лицо покрылось изумрудными чешуйками. Мои пальцы зудели от непреодолимого желания коснуться их… И я коснулась. Дракон немедля отступал, покорялся моей воле, смирялся. Удивительно!
— Это особый дар. Уникальный, как я и говорил. Конечно, его нужно развивать, но для этого и создан отбор. Тебя всему обучат. Но такой дар — это одновременно и проклятье. Драконы готовы убивать за обладание тобой.
— Значит, все эти эмоции и чувства, что вы испытываете ко мне… Они не настоящие? Они связаны с даром истинной заклинательницы?
— Мне сложно ответить на твой вопрос. Я не могу объяснить природу чувств, которые испытываю. Знаю лишь, что они есть. Но дело в другом. Даже если ты станешь хранительницей Ролхарда, даже если он не узнает о том, что ты ведьма, хотя это лишь вопрос времени, он не обретет с тобой покой. Он будет думать не о благополучии стаи, а о твоем благополучии. Вместо того чтобы заниматься вопросами внутренней безопасности, он будет отгонять от тебя других драконов! Ты не должна поощрять его внимание. Не должна давать надежд.
— Но я…
Абелард усмехнулся.
— Ты влюблена, понимаю. Но так же понимаю, что унять боль могут лишь другие чувства. Позволь мне заботиться о тебе, Анотариэль, — он погладил меня по лицу. Но этот жест не рождал тех чувств, что вызывали касания владыки. — Чувства Ролдхара, скорее всего, продиктованы действием артефакта. Они схлынут, как только закончится отбор. Останется злость на собственную слабость… Я же потерял голову еще три года назад. Когда ты таинственным образом исчезла из моей постели. Не отвечай сейчас. Просто обещай, что подумаешь над этим. От тебя зависит безопасность стаи, лепесток.
Заметив, что мои глаза вновь наполняются слезами, Абелард поспешил перевести разговор в другое русло:
— Подарки возвращать не советую. Драконы разозлятся, и мне придется заниматься не государственной безопасностью, а дуэлями, — мужчина поднялся и весело улыбнулся. — Я, конечно, совсем не против отстоять честь своей избранницы и поработать кулаками, но лучше не дергать ящера за хвост без причины. Мой совет — начинай собирать собственную сокровищницу!
— Но я не драконица.
— Но сокровищница тебе все равно не помешает! — подмигнул он. — Так, утирай слезы, приводи себя в порядок и идем. Нас ждет леди Гленда. Пока ее дракон — ирд Холстен — занят с владыкой и ирдом Фаргсоном, мы сможем поговорить.
Проклятье! Смерть сестер и драконов!
Я мгновенно вскочила и скрылась в дамской комнате.
Ролдхар ард Нойрман
Владыка впервые за долгое время чувствовал внутренний покой. Зверь повиновался человеку и обрел с ним полное согласие. Теперь, когда он убедился, что Анотариэль отзывается на его чувства, так открыто и доверчиво тянется к нему, сомнений не осталось. Пусть сегодня поиграет в недотрогу, но уже завтра для них все изменится.
— Ролдхар! — окликнул знакомый голос, но владыка сделал вид, что не заметил. Аласана бросилась вдогонку и подстроилась под быстрый шаг жениха. — Остановись хотя бы на минуту, имей уважение!
— Именно из уважения к тебе, Аласана, я останавливаться не стану.
— Ролдхар! — она вцепилась в его рукав, заставляя остановиться, а затем втолкнула в первую попавшуюся дверь, оказавшуюся одной из читален. Осмотревшись, женщина сочла, что место подходит для разговора. Впрочем, она все равно блокировала любую магию, чтобы их нельзя было подслушать. — Я ведь ждала!
— Мне казалось, я четко дал понять свою позицию. Кольцо можешь оставить себе, это все равно лишь кусок металла и камень.
— Что? — фыркнула девушка. — Из-за этой пигалицы ты ставишь крест на нашем будущем? Мы с тобой пятьдесят лет!
Этот упрек ему надоел до зубовного скрежета, но в памяти всплыло нежное лицо Анотариэль и ее слова «если находиться рядом с кем-то так долго, то только по любви!». Любил ли он Аласану? Хоть когда-либо? Их связывал секс и… И больше ничего. Физически они полностью друг друга удовлетворяли, но Аласане за все время так и не удалось усмирить его зверя. Именно поэтому ему пришлось завести хранительницу. Другие пары, объединявшиеся по любви, обходились без них… Ему было удобно рядом с ней. Она приходила по первому зову, не требовала многого, никогда не трепала нервы. Никогда прежде. Но в последние месяцы все изменилось и постоянные намеки, а то и открытый шантаж их свадьбой откровенно бесили.
