— Выпьете чаю, милорд?
— Спасибо, дорогая, но нет. Вам, девочкам, есть, что обсудить, а мне предстоит поучить кое-кого манерам. Камень, душа моя. Ровно сутки.
— Спасибо, ирд Д’Остраф, — закрыла на мгновенье глаза и поправилась. — Спасибо, Абелард. За все спасибо. И за помощь, и за вашу доброту и за… Добрых снов.
Думаю, он и без слов понял, что я имела в виду. Так же понял, как и госпожа Венера, что посреди ночи пригласила милорда на чай. Не станет она кого угодно приглашать. И чай врагу никогда не предложит. Потому что Борхес ядами не травят. Мы ими исключительно лечим. А пить чай с врагом — этим Сотхо увлекаются. Но не мы.
— Что произошло, цветочек?
Когда двери за драконом закрылись, ведьма принялась осматривать меня, аккуратно ощупывая лицо и шею. Ее прикосновения отзывались неприятной болью. Не сильной, но все же.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
— Зер-ркало, малышке. И все, мрр, поймет! — подсказала Азалия.
Ведьма, удерживая меня за плечи, подвела к большому зеркалу за витринами — в него удобно из подсобки на входящих в лавку смотреть. Дар речи пропал, когда увидела свое отражение. Мои щеки, губы, шея, даже ключицы и немного плечи покрывала сеть сине-бурых синяков. Робко шагнула ближе, словно зеркало могло обманывать, коснулась пальцами израненной кожи…
— Кто сделал это со мной? Меня… меня избили?
— Поцелуям-ми, — протянула кошка, потерев спинку о мою ногу.
— По… поцелуями? Разве поцелуи могут сделать с человеком… такое?
— Увы, цветочек, они и не такое могут, — печально произнесла госпожа Венера и накрыла мое лицо ладошками.
По коже пробежал холодок, затем стало тепло, а шершавые ладони переместились с лица на шею и плечи. Через несколько минут от ярких уродливых пятен остались едва заметные светлые напоминания. Увы, даже на излечение синяков от поцелуев ведьмы Борхес в одиночку не способны. Лишь ангелы и архангелы могут лечить, нам исконная магия даровала только возможность ускорить регенерацию. Но это даже к лучшему. Если это сделал владыка, объясню использованием чудодейных кремов. Полное исцеление объяснить бы не получилось.
— Благодарю за вашу доброту, госпожа.
— Да перестань. Выпьем чаю?
— Не откажусь. Такая сложная ночь…
Заботу о чае взяла на себя. Госпожа Венера, закутавшись в цветастый плед, сидела за круглым столиком, покрытым льняной скатертью, и гладила Азалию, развалившуюся на коленях хозяйки.
— Значит, ты не помнишь, как получила… синяки, — госпожа пощадила мой девичий мир, не став называть мои травмы грязным и неприятным словом засосы. Иначе я бы чувствовала себя развратной женщиной. А мне и без того горько было, что дракон так поступил. А потом память мою стер!
— Не помню. И прошу вас помочь вспомнить, — я разлила по чашечкам душистый мятный чай, поставила на стол вазочки с баранками и медом. Баранки теперь всегда будут напоминать о владыке…
— Смотря, как тебя заставили забыть, дорогая, — ведьма помешала ложечкой сахар и посмотрела на меня.
— Настурция и примула.
— Колдовская магия, — зашипела Азалия и дернула хвостом. — За версту чую.
И правда, колокольчик на ее шее едва заметно трепетал.
С колдунами у нашей пушистой красавицы своя история. Всем известно, что маги колдуют, используя имеющийся у них резерв. К зельям они прибегают крайне редко, но порой и такое случается. В отличие от ведьм, колдовские зелья практически бесполезны. Вот и в случае с Азалией так приключилось. Кто-то подсказал магам, что можно выследить всех ведьм ковена Сотхо с помощью черной кошки, опоенной зельем на основе веха ядовитого. Такое зелье смертельно не только для животного, но и для человека, но магам все нипочем.
Это был обычный солнечный день. Азалия бежала по поручению своей хозяйки к ведьме первого круга, как дорогу заслонили двое мужчин в колдовских серебряных рясах. Сразу почувствовав неладное, кошка бросилась прочь, но уткнулась в прозрачную стену — ловушка. Ее быстро поймали, сунули в мешок и куда-то понесли. Но Азалия у нас умничка! Она внимательно слушала разговор двух магов и узнала, что кошка нужна непременно живая, и что зелье, если таковым ее опоят, непременно приведет к гибели. Подумав, красавица решила, что лучшим выходом будет издохнуть. Так и поступила. Колдуны почесали затылки, но делать нечего. Дохлая кошка им без надобности. Выкинули ее на помойку, где Азалия и ожила. Со всех ног бросилась обратно к хозяйке и с тех пор носит на шее заговоренный колокольчик. Если в радиусе тридцати шагов есть колдуны, Азалия сразу же прячется. С тех пор к магам у нее особая нелюбовь.
— Примула и настурция, — задумалась госпожа Венера, вспоминая варианты противодействия. — Да. Имеется у меня одна настойка, только, Василек… — она накрыла мою ладошку своей и подарила выразительный взгляд. — Не всегда следует вспоминать то, что забыто. Душа чувствует — нехорошие это воспоминания, тяжелые. Дракон мудро поступил, что избавил твою добрую душу от них. Озлобиться и очерстветь сердцем, цветочек, нехитрое дело. Простить страшное зло — не многим по силам.
Истина в словах госпожи Венеры. Вот только жить, зная, что у тебя забрали часть воспоминаний, часть твоей жизни — невыносимо. Не смогу я так. Тяготиться буду куда больше. А любое лихо смогу пережить. Любое… Ведь раз воспоминаний владыка лишил, значит стыдится случившегося. А я знать должна. Должна!
— Хорошо, — ведьма поняла без слов и поднялась. Азалия перекочевала на мои колени, подставляя горлышко, которое я с удовольствием почесала, а вскоре и госпожа Венера вернулась. Она вылила содержимое небольшого пузырька в мой чай и скомандовала: — Пей.
Кивнула, ничуть не сомневаясь в принятом решении. Госпожа подхватила чашечку, когда та выпала из моих ослабших рук после трех глотков. Я провалилась в воспоминания.
* * *
Пришла в себя неожиданно и сразу поняла, что лечу высоко над Асторией, крепко зажатая в лапе Ролдхара. Что удивительно, страха совсем не было, ведь зверь ни за что не выпустит меня. Дождь стих, хотя тучи по-прежнему застилали небо, погружая мир в неуютные сумерки. Мне чудом удалось избежать смерти, но владыка спас меня, вытащив из сошедшей с ума Званки. И от этого осознания, стало совсем горько. Я ведь правда допускала мысль о том, чтобы обмануть его и сбежать. Допускала, хотя давала обещание…
Зверь яростными взмахами крыльев вспарывал воздух, от аметистовых чешуек шел пар — таким горячим был ящер и таким холодным воздух. Я чувствовала звериную боль и тревогу, чувствовала страх этого удивительного древнего создания. Страх меня потерять! Его чувства, его сомнения, боль и ярость накинулись плотными змеиными кольцами, принялись душить, вытравлять мою душу. Дыши, Анотариэль, дыши! Добро худо всегда переможет! Он просто испугался. Он испугался, увидев пустую карету, что я оставила его. Просто испугался…
Не имея возможности сделать что-то еще, я осторожно погладила грубую шершавую лапу зверя, чем тут же привлекла его внимание. Едва не взвизгнула, когда перед моим лицом оказалась огромная драконья морда с восхитительно прекрасными, просто волшебными аметистовыми глазами, в которых сейчас бесновалось золотое пламя. Заметив меня, дракон фыркнул, задрал голову наверх и вместе с оглушающим рыком из его груди вырвался столп пламени. Желто-рыжего, опасного, мощного, чей жар ощущался всей кожей.
