На землю ступил уже мужчина, крепко сжимающий меня в объятиях. Что удивительно — на нем по-прежнему была одежда: изумрудный камзол, обтягивающие брюки, сапоги до колен…
— Могу раздеться, если настаиваешь!
Я резко убрала руку от ворота драконьей рубашки. Ощущение мягкости шелка на кончиках пальцев не обмануть. Ткань настоящая, это не иллюзия!
— Это было потрясающе!
- Полагаю, ты не о том вечере в таверне Дортхофа?
— Милорд, может, вы уже прекратите вспоминать об этом?
— Не могу, душа моя! — признался дракон, наконец, опуская меня на землю. — С того самого дня я других женщин не вижу!
И такие озорные огоньки в изумрудных глазах, что сразу понимаю — лукавит. Да что там, лукавит, брешет откровенным и бессовестным образом!
— Ну, быть может, вижу. Но с тех самых пор мой ящер съел уже несколько хранительниц, потому что ему нужна ты, Анотариэль.
Уж лучше бы в его глазах сейчас были те самые озорные огоньки. Милорд Ролдхар тоже сначала нежничал, проявлял заботу и чуткость, и чем все закончилось: холодно хлестал меня приказами раздеться и лечь перед ним на кровать.
— Давай-ка я тебе кое-что расскажу, пока ты не подхватила подол этого чудесного платья и не бросилась бежать. Босиком, кстати, не лучший вариант.
А ведь и правда такая мысль мелькнула в моей голове, но дракон успел подхватить меня на руки и повел знакомым маршрутом. В лавку госпожи Венеры.
— Простынешь, — объяснил он и ухватил крепче, не давая отстраниться. — Пока вы с владыкой развлекались, я немного разузнал о том, что случилось во время прохождения тобой когтя дракона. Так вот, ты — истинная заклинательница. Рождаются такие раз в двести или триста лет, порой чуть реже. Природа подобного явления неизвестна, но святая чешуя, нам никогда не понять воли исконной магии, разве не так?
Я кивнула, не совсем понимая, что имеет в виду милорд. Но воля исконной магии действительно неисповедима. Порой нам кажется, что жизнь катится в бездну, а этот ветер в лицо на самом деле не от падения, а от полета. Иногда следует просто жить, отринув страх, шагать вперед, вручая себя потокам магии.
— Поясняю, — дракон заметил непонимание в моих глазах и упреждал любые вопросы. — Истинная заклинательница — это как пыльца для феи, как свет Эсаила для эльфов, как кровь патриархов для вампиров, как кость для собаки… Нет, пожалуй, с костью недобор. Как сочный кусок мяса…
— Я поняла, — поспешила перебить, потому что в душе зародились нехорошие сомнения. — То есть… Я…
— Да, душа моя. Теперь, когда ты добровольно влила свою кровь в артефакт, каждый зверь тебя почувствовал. На интуитивном уровне. Вся стая поняла, что где-то в Астории появилась истинная заклинательница.
Я замерла и сглотнула образовавшийся в горле ком. Это что же получается…
— Неудивительно, что у Ролдхара крышу снесло. Точнее, его ящера от тебя повело, а вслед за ним и человеческую ипостась, но у владыки яйца железные. Побесится, да усмирит зверя. В этом даже не сомневайся. А вот на счет других сказать не могу.
— К чему вы клоните, ирд Д’Остраф?
— К тому, моя прелесть, что настала пора выбрать себе защитника. Того, кто переломает зубы и кости любому, рискнувшему заявить на тебя права.
Мне стало дурно. И душно. И холодно. И… Не знаю. Захотелось покинуть это тело, обернуться ветром, улететь далеко-далеко. Дракон горестно вздохнул и закатил глаза.
— Без этого никак? Нет? — на моих глазах блеснули слезы. — Ну что ты, в самом деле? — меня поставили на землю и обеспечили платком. — Утри сопли и смотри вперед с гордо поднятой головой. Перед тобой открылась уникальная возможность — стать хранительницей верховного главнокомандующего. С котелком у меня получше, чем у Ролдхара, с самоконтролем — тоже.
— Вы нескольких хранительниц съели, — проговорила сквозь слезы, но ирд Д’остраф скривился.
— И поделом. Ты бы сама их съела, поверь мне.
— Не съела бы. Я людей вообще не ем!
Спрятала влажный платочек в потайном кармашке и обхватила себя руками.
— Ты подумай сама, — увлекая меня на лавку, произнес дракон. Я села рядом с ним и слушала. Как не слушать? Такие дела творятся. — Если Ролдхар узнает, что ты ведьма — убьет ведь на месте. У него на ведьм пунктик.
Отпрянула и даже с лавки вскочила, но ирд Д’Остраф схватил меня за тонкое запястье и мягко усадил обратно:
— Желай я твоей гибели, уже давно воспользовался бы этой информацией.
— Вы могли сказать, тогда, у госпожи Венеры…
— Чтобы ты сбежала? — плутовато улыбнулся дракон. — Я ведь три года тебя искал. С той самой ночи, как ты ящера моего приручила. Верховный главнокомандующий! Изумрудный дракон! То, что в Дортхофе и его окрестностях тебя нет, я понял в первую же неделю. Но три года… Я ведь даже усомнился в себе, темная материя тебя побери! Метафорически, — добавил он, заметив, как я отшатнулась и прошептала заклинание противодействия. — И нашел исключительно благодаря случайности!
— Случайности не случайны, — произнесла с уверенностью, уже с большим интересом прислушиваясь к словам дракона.
Пекарь господин Лорис учил всегда, что во всем следует искать выгоду. Нет, это не мой жизненный принцип, но в данном случае, в безвыходной, казалось бы, ситуации, хоть какой-то выход все же есть — защита изумрудного дракона. Да и намеки исконной магии, не позволившие случиться нашему с владыкой поцелую, но вручившему мое будущее в руки ирда Д’Острафа нельзя не принимать во внимание.
— Столь долгие поиски натолкнули меня на мысль, что невозможность найти женщину, которую познала твоя звериная сущность, может объясняться лишь одним обстоятельством. Ты использовала заклинание.
— Отвод глаз, — пожала плечами, немного сдвигая лямку платья, чтобы показать уже стирающуюся руну.
— Отвод глаз, — усмехнулся он. — Я тебя недооценивал! Думал, что-то более изощренное и изысканное, а на деле… Ты восхитительна! Но защита истончается. Я почувствовал тебя в гнезде, а потом ко мне прибежала ирда Нойрман в праведном гневе и… дальше ты знаешь. Но я сейчас о другом, душа моя. Защита. С утра остальные драконы принесут тебе свои камни, и клянусь хвостом, тебе не захочется познакомиться ближе с их человеческими ипостасями. Я уже не говорю о том, что ты можешь столкнуться с повышенным вниманием во время прогулок, которые так любишь. А дальше все просто. Полет, сокровищница и век воли не видать…
— Я ведь могу просто отказаться? — предположила с надеждой, которая, впрочем, едва теплилась на задворках души. — Могу ведь?
Абелард расхохотался. Так громко и заливисто, что где-то в кустах переполошились дремлющие пташки и принялись тревожно перекликиваться.
— Отказаться? Да, лепесточек, можешь попробовать. Вот только драконы слово «нет» не понимают. У них с пониманием отказов вообще туго. Откажешься стать аэлитой, будут действовать по первому сценарию.
